То убьет всех. А Морг может остаться в живых.
Нет… Он не может это сделать. Не должен! Слишком велик риск. Слишком самоуверенно думать о том, чтобы подчинить своей воле последнее, может быть, самое великое творение Барлы. Сколько он был магом? Несколько недель. Этого недостаточно. Если то, о чем он думает, правда, если магическая сила, которой он недолго владел, принадлежала не ему, а была частью плана Морга, тогда получается, что он никогда и не был настоящим магом. Тогда он — жалкий неудачник. Пешка в чужой игре. Отыгранная и выброшенная за ненадобностью.
А все же… все же… он смог увидеть. Почувствовать. Ощутить вкус изменений в заклинании Барлы. Пусть пока только мысленно. Гар знал Барлу так же хорошо, как самого себя. Знал, как работает ее мысль, как видит и воспринимает она мир. Они будто стали единым целым.
Он сможет это совершить.
В волнении он вернулся за стол. Раскрыл дневник на чистой странице и обмакнул ручку в чернила.
— Я смогу, Барла, — вслух сказал принц, словно она стояла рядом и слышала его. — Я должен это сделать. Знаю, ты хочешь того же. И это единственная возможность рассчитаться по долгам и исправить все, что было сделано не так. Помоги же мне…
* * *
Снаружи угас последний луч, и на землю опустилась дождливая ночь. Когда часы пробили семь раз, Вейра позвала всех в кухню на ужин. И в тот момент, когда все расселись за столом, собираясь приступить к пирогу с крольчатиной, приготовленному Дарраном, в дверь постучали. Один из жителей деревни храбро преодолел расстояние до жилища старухи и прибежал, чтобы проверить, все ли у нее в порядке. К счастью, он не вошел, а окликнул ее с черного хода. Вейра выпроводила гостей в коридор и приказала затаиться там, пока она будет разговаривать с посетителем. К счастью, выяснив, что с хозяйкой все нормально и ей ничего не надо, он ушел.
— Есть какие-нибудь новости от Круга? — спросила Дафна после того, как все опять расселись за столом. — Известно ли, что происходит в королевстве?
— Ничего хорошего, детка, — вздохнула Вейра. — Все рассказывают одну и ту же историю. Шторм бушует от побережья до побережья. Наводнения, пожары. Подземные толчки раздирают землю на части, как и в те времена, когда болел король Борн. Беспокойство охватило уже не только город, но и деревни.
— А что же мои соплеменники? — спросил Гар. — Неужели никто не пытается помочь?
— Кое-кто пытается, — пожала плечами Вейра. — Но что они могут поделать? Они лишились Погодной Магии. Говорят, большинство разбежалось по своим загородным имениям. Доранцы паникуют точно так же, как олки.
Гар опустил голову, явно расстроенный таким известием.
— А что же доранцы в городе? — осторожно откашлявшись, поинтересовался Дарран. — Самые могущественные маги королевства, которые заседают в совете? Уж они-то наверняка…
Вейра покачала головой.
— Морг прекратил деятельность Совета. Служитель Холз разослал всем повеление молиться.
— Выходит, даже он не заподозрил, что Джарралт вовсе не Джарралт? — спросил Мэтт.
Вейра неохотно пересказала еще один распространившийся в городе слух:
— Во всем винят Эшера.
Эшер фыркнул.
— Ну, еще бы! Очень удобно.
— Ловко, но не очень хорошо для нас — придется как следует постараться, чтобы никто не заметил тебя после того, как мы прибудем в город. — Вейра отодвинула от себя тарелку. — Отправимся на рассвете. Я бы хотела выехать прямо сейчас, после ужина, но ночная дорога очень опасна, а рисковать не стоит. — Она повернулась к Гару: — Вы закончили перевод?
Гар отложил вилку с ножом и некоторое время смотрел прямо перед собой с выражением, которое очень ей не понравилось.
— Закончил ли я? — переспросил принц. — Да, закончил. Однако последнее заклинание отличается от остальных. Оно не подходит для борьбы с монстрами.
— А что же это такое? — спросила Дафна.
— Заклинание, которое Эшер может произнести только раз. Заклинание, которому я должен сам научить его по дороге в Дорану.
Впервые за все время Эшер посмотрел на него.
— Ты с нами не поедешь. Научишь меня ночью.
— Сейчас я слишком устал, — после короткой заминки сказал Гар. — Я работал целый день, а это чрезвычайно сложное заклинание. Намного труднее остальных.
Вейра, сидевшая с ним рядом, положила ладонь ему на руку.
— Почему?
Он глубоко вдохнул. Выдохнул.
— Потому что это заклинание убийства. Достаточно сильное, чтобы уничтожить самого Морга.
— И ты только сейчас нам об этом сообщаешь? — разозлился Эшер.
Однако Гар спокойно выдержал его взгляд.
— Это была последняя магическая формула в дневнике Барлы. Ее последняя защита от Морга. Я хотел убедиться в том, что все правильно понял и перевел.
— И ты убедился?
— Да. Заклинание погубит его.
Эшер по-прежнему не сводил с него глаз.
— Что еще? Я же тебя знаю, Гар! Ты чего-то не договариваешь. Давай выкладывай.
— К несчастью, оно также убьет и тебя.
Его слова вызвали целый ураган возмущенных возгласов.
— Значит, он не может его использовать! — воскликнула Дафна. — Как вы могли даже подумать, что он…
— Должен быть какой-то другой способ, — покачал головой Мэтт. — В Пророчестве ничего не сказано о том, что…
— Я же вам говорил, что он пытался меня убить! — фыркнул презрительно Эшер.
Но тут уж по столу хлопнула и Вейра, да так, что все от неожиданности подпрыгнули и мгновенно замолчали.
— Хватит! Никто не говорит о том, что нам придется использовать это заклинание. Может быть, мы и так убьем Морга с его армией монстров. Их Эшер уничтожал сегодня десятками. Но мы не можем позволить себе отвергать любое оружие, которое нам досталось. На кону судьба королевства и тысячи тысяч жизней.
Затем она с пониманием и печалью посмотрела на Эшера.
— В конце концов, мы — не те, кто сможет произнести заклинание и потом умереть. Это может оказаться твоей судьбой, мальчик мой. Сможешь ли ты вынести эту ношу? Если все остальное не поможет, сможешь ли ты использовать это оружие, хотя за это и придется заплатить собственной жизнью?
Эшер откинулся на спинку стула, устало потер лицо ладонями, затем опустил руки на стол и обвел всех присутствующих холодным взглядом.
— Зачем ты вообще спрашиваешь меня, старуха? Ты заставила меня дать обещание, что я вам помогу. И ты прекрасно знаешь, что я выполняю свое обещание. Кроме того, многие уже считают меня мертвецом. Так что я живу за чужой счет.
— Ты действительно так думаешь? — спросил Мэтт.
