— Гар… — произнес Эшер.
Принц резко повернулся:
— Что?
Эшер окинул взглядом потолок, затянутый грозовыми тучами.
— Ваша работа?
— Что?
— Вот это, — ответил Эшер, указывая пальцем вверх.
Принц запнулся. Посмотрел вверх.
— О, Барла! — Он нахмурился. — Наверно, нет. — Он щелкнул пальцами, и туча тут же исчезла. — Эшер…
Проклятие. От таких фокусов недолго и свихнуться. Ладно.
— Я все понял. Вам нужны крепкие тылы. Мы с Дарраном должны дудеть в одну дуду.
Гар с облегчением вздохнул:
— Вот именно. Я не прошу вас любить друг друга — не такой уж я дурак, — но прошу выступать заодно, по крайней мере, на людях. Поддерживая друг друга, вы поддерживаете меня. И, видит Барла, в ближайшие недели и месяцы мне так нужна будет любая поддержка!
Эшер снова вздохнул.
— Не беспокойтесь. Думаю, я смогу ладить с Дарраном. По крайней мере до тех пор, пока все это уляжется. Мы же не договариваемся на годы вперед.
— Точные сроки назвать не могу, но и на этом спасибо, — проворчал Гар, улыбаясь. — Дарран?
Старик был похож на человека, только что откусившего кусок яблока и обнаружившего в нем червяка.
— Слушаю, ваше высочество?
Гар снова вернулся к постели и положил руку на укрытое одеялом колено Даррана.
— Прошу вас. Я знаю, что он бандит, что он невыносим и всегда был занозой у вас в… Но он не так уж и плох. Разве я бы дружил с ним, будь он полным негодяем?
Дарран побарабанил пальцами по груди, потом протянул руку и крепко взял принца за запястье.
— Конечно же, нет, господин. Не беспокойтесь. Я сделаю, как вы хотите, каких бы сил… — Он искоса бросил взгляд на Эшера. — …И каких бы страданий мне это ни стоило.
Склонившись, Гар поцеловал старика в лоб.
— Спасибо.
— Я хочу вернуться к работе, — заявил Дарран. — Вы скажете Никсу, что меня пора выпустить?
— Нет, — отрезал Гар. — Вы останетесь здесь до тех пор, пока полностью не выздоровеете.
Дарран в отчаянии откинулся на подушки.
— Но вы хотя бы попросите его не пичкать меня этими отвратительными лекарствами?
Гар чуть не рассмеялся.
— Нет, Дарран, мне очень жаль, но и этого я обещать не буду. Я могу вызвать гром среди ясного неба, снег в летний день и ливень в засуху, но перед лицом этих жутких костоправов я совершенно бессилен.
Тяжело вздохнув, Дарран изобразил крайнее отчаяние.
— Это весьма прискорбно, господин.
— Не спорю, — улыбнулся Гар и, наклонившись, погладил старика по щеке.
Никс ожидал их в приемном покое.
— Ваше высочество?
Лицо принца мгновенно застыло, мимолетной веселости как не бывало.
— Насколько мне известно, моя семья доставлена сюда, и вы со служителем Холзом обследовали тела.
— Совершенно верно, ваше высочество.
— Вы завершили обследование?
— Да, господин.
— Я хочу их видеть.
— Конечно, господин. Вы позволите мне…
— Нет нужды, — перебил Гар. — Я знаю дорогу.
Подавив вздох, Эшер последовал за принцем.
— Вы все сделали? Когда я видел их в последний раз, для семейного портрета они не годились.
Никс скривился, подавив вспышку гнева:
— Все сделано в лучшем виде, по крайней мере, лучше я сделать не мог. За кого вы меня принимаете?
Эшер скорчил гримасу:
— За хорошего костоправа.
Они оба поспешили за Гаром, который поторопил их властным и нетерпеливым жестом.
Глава пятая
Дворцовая мертвецкая находилась под больничным крылом лазарета. Здесь царили холод и полная тишина. На страже перед дверями стояли два городских гвардейца. Они отступили в стороны, пропуская Гара и следовавшего за ним Никса. Эшер приветствовал солдат кивком — каждую неделю он выпивал с ними в «Гусе» по пинте эля — и прошел за принцем в прихожую перед мертвецкой. Не удаляясь от дверей, он вжался в холодный белый угол и прикусил язык.
Холз зажигал свечи в специальной нише, вырубленной в белой стене. Одет он был в самый торжественный наряд — пурпур, золото и серебро искрились в пламени свечей. Выглядел служитель Барлы ужасно уставшим и постаревшим. Казалось, горе невыносимой тяжестью давило на плечи и мешало двигаться, а ритуальный головной убор казался слишком тяжелым. Старик повернулся навстречу вошедшим.
— Ваше высочество! — Он шагнул к Гару, открывая объятия. — Мальчик, мой дорогой мальчик! Ну, как ты себя чувствуешь?
Стиснув зубы, Гар безропотно перенес объятия старого жреца и, отступив на шаг, сухо произнес:
— Довольно неплохо. Как вы?
Из покрасневших глаз Холза потекли слезы.
— Воистину, сердце мое разбито.
— Что дало обследование тел членов моей семьи?
Холз украдкой посмотрел на Никса.
— Ах да… да… Обследование. Мастер Никс, вы?..
Никс откашлялся:
— Капитан Оррик обязал нас хранить результаты осмотра в тайне, пока следствие не будет полностью завершено.
Гар кивнул:
— Эшер, пошли к капитану Оррику с приказом доставить отчет о следствии в Тайный Совет через два часа, считая с этой минуты. Ты тоже должен там быть. Оденься подобающе.
— Я? — уточнил потрясенный Эшер.
Гар не удостоил его ответом.
— Никс, — продолжил он, — поскольку обследование закончено, Холз сделает сообщение как от своего, так и от вашего имени. Полностью посвятите себя заботам о Дурме. Отправляйтесь к нему прямо сейчас и не беспокойте меня, пока не будете готовы сообщить, что он очнулся и готов выполнять обязанности Главного мага.
Никс изумленно смотрел на принца.
— Ваше высочество… — только и смог он вымолвить дрожащим голосом.
— Теперь я хочу остаться один, — сообщил Гар, обводя присутствующих холодным взглядом. — Уходите.
Кроме входной, в прихожей была еще только одна дверь — та, что вела в мертвецкую. Гар решительно распахнул ее, вошел и захлопнул дверь за собой.
Наступила тишина. Мастер Никс растер ладонями лицо и пробормотал:
— Ну, что ж… Род уходит и род приходит…
— Бедный мальчик, — сокрушенно молвил Холз, качая головой. — Ясно, что он раздавлен несчастьем. Но держит себя в руках — это очевидно. Видит Барла, Гар — замечательный юноша, но его обуревают страсти, которые он старается скрывать. Хотелось бы знать, каким образом мы сможем убедить его…
