Налетчики снизу, пропустив падающее тело, опять рванули наверх плотной толпой. Упрям кинулся к последнему пролету ведущему в чаровальню, но нави из читального покоя, конечно, подоспели. Два меча ударили по Упряму одновременно. Один он отбил щитом, второй мечом, и тут же его заставил согнуться пополам удар когтистой лапы в бок. Вот и конец. Невдогада жалко…
Невдогад не добежал до конца пролета, прыгнул, метя ногами в одного из навей, опрокидывая его на пол. Второй уже занесший меч над Упрямом, обернулся, но сечка успела вскрыть ему брюхо, пройдя между железных пластин брони. Отвратное зрелище.
— Быстро! — велел Невдогад, поворачиваясь к врагам, спешащим снизу.
Первым теперь был человек, кажется, единственный в кольчуге и с двумя короткими клинками. Невдогад встретил его столь стремительной атакой, что сечка в его руках расплылась, превратившись в туманную тень. Человек отступил на шаг, еле держа удары.
Упрям перехватил меч в левую руку, а правой достал из-за пояса нож. Метал он его вполне прилично, однако противник Невдогада заметил движение краем глаза, увернулся. Одна польза — поскользнулся, ступив на всход, но до низа не скатился, поддержанный товарищами.
Его падение подарило защитникам башни несколько мгновений — не больше трех ударов сердца.
— Ты! — Упрям щитом толкнул Невдогада ко всходу в чаровальню.
И паренек не стал спорить, взлетел легко, как птица. Упрям бросился следом. Над самым ухом пролетел со страшной силой брошенный нож. Чутье заставило ученика чародея тут же полуобернуться левым боком, опуская щит — и в мореное дерево вонзился небольшой метательный топорик, нацеленный под колено.
Взбежав до чаровальни, Упрям опередил врагов буквально на два шага: преодолев промасленный пролет, они уже не медлили. Едва успел он развернуться на последнем рубеже и отразить удар чуть не настигшего его навья. Ударил сам — в пустоту. Сбоку, дотянувшись, свистнула быстрая сечка, но была отбита, а кривой меч, продолжая движение, устремился к голове Упряма.
Ученик чародея закрылся щитом… и полетел с ног долой, кувыркнувшись через голову, с такой силой его в этот щит пнули. Да, это в воображении легко было стоять на верху всхода, по одному сдерживая нападающих. Навь ступил в чаровальню, за ним прыгнул человек с короткой секирой, следом торопливо перебирал лапами топляк.
Вот теперь точно конец. Вся надежда была удержать их у горловины всхода, собрать в одном месте. А в такой рубке — на что рассчитывать? Не на упыря же — хоть он и не ушел пока вопреки ожиданиям.
Невдогад и навь двигались одинаково быстро, но на стороне болотника были еще сила и опыт. В два удара он оттеснил паренька в сторону, чтобы дать дорогу остальным. Но, по счастью, чем-то привлек его упырь — он метнулся к нему, крича:
— Сдохни!
Возможно, не сделай он этого, все кончилось бы совсем по-другому.
Широкий клинок разрубил воздух, промахнувшийся навь как-то нелепо согнулся, выпуская меч из попавшей в стальной захват лапы. В следующий миг оружие перекочевало к Скориту, он отпустил противника, тотчас упавшего на колено, и снес ему голову.
Человек с секирой надвинулся на Упряма, топляк прыгнул на упыря. Два навя, перелетев через перила в невероятном прыжке, подступили к Невдогаду. А несколькими мгновениями позже, расталкивая разномастных союзников, в чаровальню ворвался… огромный волк. Оборотень!
Упрям к тому времени уже был на ногах. Человек летел на него, как взбешенный бык. Ученик чародея непроизвольно отпрыгнул назад. Секира обрушилась на него сверху — он закрылся щитом. Но второй раз на одну уловку не попался и, защищаясь, сам пригнулся, подался вперед, секущим ударом подрубая ноги противнику. Тот, не ожидавший хитрости от мальчишки, упал с воплем, но самообладания не потерял, закрылся секирой от добивающего взмаха. Тогда Упрям пнул его в локоть, заставляя выпустить оружие, и опустил меч на голову.
Зрелище смерти ужасно всегда, но человек, искалеченный сталью, страшен особенно. Страшно его лицо, искаженное жестокостью, страшна его готовность крушить себе подобных. Страшны его кровавые раны — и страшен его конец… им же самим выбранный и предопределенный!
Вперед, вперед! Все мысли — потом, а сейчас в бой, пока то же самое не сделали с самим Упрямом, с Невдогадом, да и со Скоритом, леший побери его торгашеский норов! Впрочем, как раз за Скорита переживать, пожалуй, и не стоило. Отрубив топляку наиболее длинный и гибкий сук, или, скорее, щупальце, он перехватил его второй рукой, вздернул от пола и со страшной силой швырнул в окно, Возможно, за забор отбросил — невелика тяжесть в коряге. Скорит немедля бросился на помощь Невдогаду, но как раз в этот миг в чаровальне возник оборотень, и упырь отпрыгнул в сторону. Вот опасный для него противник! Один из навей, крутанув в лапе тяжелый меч, оставил надежду дотянуться до загадочного малахая и, ухмыляясь, стал обходить упыря сбоку. Волк напрягся перед прыжком. А по ступеням взбирались новые враги. Остановить хотя бы их! Упрям прыгнул вниз, выставив перед собой щит. Точнее сказать, упал вдоль пролета, сбив с ног сразу двоих противников, потеснив задних и задержавшись только на середине. Он уже не различал, нави перед ним или люди, Разрубил чью-то голову, всадил закругленный конец меча в пах неприятелю, на котором сидел, и пополз наверх — на ноги встать не удалось. Низенький навь с особо мерзкой рожей легко перепрыгнул через поверженных и страшным ударом секиры едва не сломал Упряму руку под щитом. Ученик чародея пнул его в колено, опрокинул, преодолел еще несколько ступеней. Брошенный снизу нож чиркнул по кольчуге. Низенький навь опять ринулся следом. Упрям уже поднялся до чаровальни и здесь дал ему бой, намереваясь уж теперь-то стоять насмерть.
За эти несколько мгновений на верхнем жилье не многое изменилось. Соперник Невдогада дрался умело и расчетливо — рубил изо всех сил, но не увлекался, чтобы не открыться для ответной атаки. Второй болотник валялся с мечом, по рукоять ушедшим в грудь. А Скорит боролся с волком врукопашную. Оборотень стоял на задних лапах, давя всем весом. Только небывалая сила упыря позволяла ему держаться на ногах. Страшные челюсти лязгали в полупяди от лица.
Упрям забыл все наставления — и, наверное, правильно сделал, иначе непременно допустил бы ошибку, пытаясь обдумать положение. Сейчас сражалось его тело, слепо желавшее одного — жизни! Жизни! Навь был быстрым и опытным, но ученик чародея рубился с неожиданной яростью — и держался, не уступал ни полшага.
Оборотень как-то странно, не по-волчьи извернулся и повалил-таки Скорита. Тот мигом откатился, и первый раз челюсти сомкнулись в воздухе, но оборотень не дал ему встать, придавил лапой к полу и…
За миг по этого Невдогад, видя, что поединок быстро измотает его, решился на отчаянный шаг. Он отступил и как будто прыгнул на помощь упырю. Навь, конечно, кинулся за ним. Но проворный Невдогад без задержки изменил направление движения, поднырнул под меч, оказавшись вплотную в болотнику, и, уворачиваясь от захвата, зашел за спину противника, вспоров ему бок, и обратным движением рассекая спину. Броня из блях болотного железа не спасла.
