– Да. Это всё для вас. Упаковано и перевязано ленточкой. Я должен был бы выставить вам счет за то, что выполнил вашу чертову работу за вас.
– Передо мной лежит лист бумаги, мистер Доути, – ответила Барбара, стараясь казаться бодрой. – Мы оба прекрасно знаем, что такая бумажка может быть сделана кем угодно, так же как кто угодно может купить билет в любую точку планеты на любую фамилию.
– Да ради бога, посмотрите же на даты, – посоветовал ей частный детектив. – Дата вылета сама по себе довольно интересна, но больше всего вас должна заинтересовать дата покупки.
Барбара посмотрела и постаралась решить, что эти две даты говорили ей о ее друге. Билеты были на 5 июля; это можно было объяснить тем, что Ажар надеялся, что девочку к тому времени уже найдут живой и здоровой. Или это говорило о том, что билет был приобретен много месяцев назад, еще до того, как Хадия исчезла из Лондона в ноябре прошлого года. Но время покупки все меняло. Билеты были приобретены двадцать второго марта, задолго до того, как Хадию похитили в Италии, но уже в то время, когда Ажар, как он говорил, не имел понятия, где скрывается его дочь. Это могло значить только одно, – и Барбара не могла даже представить себе, какой дурой выглядела все это время.
Она попыталась найти хоть какое-то объяснение этой информации.
– Любой мог…
– Может, да, а может, нет, – ответил Доути. – Вопрос в том, почему кто-то, кроме нашего друга – тихого, непритязательного, глубоко страдающего профессора чего-то, черт знает чего он там профессор, с разбитым сердцем, – решил купить два билета в Пакистан?
– Это мог быть кто-то, кто хотел выставить его виновным – вот как вы сами, например.
– Вы так думаете? Тогда попросите ваших коллег из Специального отдела отследить эту покупку. Потому что мы с вами знаем, что в нынешнее время, когда все играют в игру «Найди и обезвредь террориста», любой человек, который едет в страну, где люди на улицах ходят в шарфах, полотенцах, простынях и мужских платьях, отслеживается очень легко, если только поступает такое распоряжение.
– Может быть, он…
– Знал, что его ребенка похитят в Италии?
– Я не это хотела сказать.
– Но это то, что вы знаете, сержант Хейверс. Думаю, что теперь мы с вами можем сказать: игра закончена. Вы что, собираетесь продолжать доставать меня, или все-таки собираетесь сделать что-то, чтобы это жалкое подобие отца – да и отец ли он вообще этому ребенку? – рассказал полицейским в Италии, где же он прячет несчастную?
Боу, Лондон
Барбара села в свой замызганный «мини», закурила и затянулась так глубоко, что, казалось, канцерогены добрались прямо до ее коленок. Она полностью выкурила сигарету, прежде чем позволила себе начать думать. В этом ей помог Бадди Холли. Магнитофон в машине работал по какому-то своему, таинственном алгоритму, но как раз сегодня у него, видимо, был период воспроизведения, хотя сама идея Бадди о том, что всё становится ближе и ближе
[274]
, не очень радовала Барбару.
Доути прав: один звонок в Специальный отдел, и она будет знать все об этих билетах в Лахор. Не имело значения, что Ажар был уважаемым профессором микробиологии. Одно это не могло освободить его от тщательного наблюдения. Когда дело шло о поездке в мусульманскую страну, человек с именем Таймулла Ажар будет внимательно изучен, особенно если он купил билет в одну сторону. В принципе, есть вероятность того, что его уже взяли на карандаш ребята из SO-12
[275]
, потому как то, что он купил этот билет – если это был, конечно, он, – должно было зажечь сигнал тревоги. Ей оставалось только достать мобильный, позвонить в Управление и услышать самое плохое. Или самое хорошее. Боже, сделай так, чтобы это было хорошее!..
Барбара раздумывала над тем, что же она знает на данный момент, пока бычок не стал обжигать ей губы. Сержант выбросила его в окно – простите, уборщики улиц, – потому что ее пепельница была под завязку набита бычками разных размеров, скопившимися в ней за последние шесть месяцев. Она попыталась разложить все по полочкам. От Линли Барбара знала, что Ди Массимо всеми своими двадцатью пальцами указывает на Дуэйна Доути в Лондоне. Вроде бы, Эмили Касс делает то же самое. Доути теряет все, если его связь с преступлением будет доказана. Он знает это лучше, чем кто-либо другой. Именно поэтому детектив приказал уничтожить все возможные свидетельства того, что он был связан с кем-то в Италии.
Брайан Смайт это подтвердит. Прижми его в углу, дай гарантию, что Закон к нему не придет, если он все расскажет, и этот компьютерщик выложит все на фарфоровой тарелочке с голубой каемочкой, попутно признав, что он сын Элвиса Пресли. Барбара знала, что ей, скорее всего, даже не придется с ним встречаться. По ее опыту, эти компьютерные гении обладали неимоверным гонором, но их смелость простиралась только до пределов закрытых дверей, за которыми, в полутемных комнатах, освещенных светом мигающих компьютерных экранов, они и творили свой беспредел. Услышав, что им заинтересовались копы, Брайан мгновенно расколется. Он расскажет все, что знает, со скоростью, с которой смогут вибрировать его голосовые связки. Барбара просто не была уверена, хочет ли она услышать это «все».
Правда состоит в том, что он все подтвердит, и Хейверс это очень хорошо знала. Эмили Касс никогда бы не дала его номер телефона, если бы в этом были малейшие сомнения. Барбара подумала, что, наверное, помощница Доути предупредила его, как только Барбара оставила ее в баре одну. А потом ему мог позвонить сам Дуэйн и поговорить с ним. Частный детектив сразу должен был понять, что компьютерщика сдала Эм Касс, так как кроме нее никто не мог этого сделать. С ней Доути мог разобраться позже, но, сразу после ухода Барбары, первым в его списке должен был быть Брайан Смайт… Он мог позвонить ему и сказать: «К тебе придет коп. Она ничего не знает наверняка, поэтому держи язык за зубами, и тебя ждет хороший бонус». И тот будет держать язык за зубами. Или сломается и заговорит. Или вовсе сбежит. В Шотландию, Дубай или на Сейшелы. Кто, черт возьми, знает, как поступит Брайан Смайт? Голова Барбары шла кругом, и она закурила следующую сигарету.
Выложит на фарфоровой тарелочке? Она знала, что должна сделать. Она должна позвонить Линли и все-все ему рассказать. Но боже, боже, боже, как ей заставить себя сделать это? Ведь есть же где-то объяснение всему этому, и ей просто надо его найти.
Она может сообщить Линли имя Брайана Смайта. Это как бы демонстрировало ее бурную деятельность. Томас велит ей доставить Смайта в участок и хорошенько побеседовать с ним, или он спросит, почему она до сих пор этого не сделала. В любом случае это даст ей дополнительное время. Только один вопрос: что она собирается с этим временем делать? И тогда Барбара, наконец, призналась самой себе, что начала действовать.
