– Я не ходил. Не знаю. Может быть, я просто уходил с mercato в этот момент.
– Раньше обычного? С какого перепугу?
– Не знаю. Я вообще не помню, уходил ли я. Может быть, я шел отлить.
– А может быть, ты схватил эту детку за руку и отвел ее к…
– Это вам приснилось…
Фануччи грохнул кулаком по столу.
– Ты будешь сидеть здесь, пока не скажешь все правду! – проревел он.
Сальваторе воспользовался моментом, чтобы выйти из комнаты. Он видел, что Фануччи выбыл из игры – по крайней мере, на несколько часов. Странно, но инспектор испытал некоторое подобие благодарности к бедняге Карло. Сам он теперь мог заняться делами, пока Фануччи выбивает из бедняги «правду».
В действительности они получили больше чем один телефонный звонок после телевизионного обращения. Звонков были сотни, и были сотни недостоверных свидетельств о похищении Хадии. Теперь, когда Фануччи полностью погружен в допрос Карло Каспариа, полиция могла, наконец, заняться проверкой поступающей информации. Может быть, в ней было что-то интересное.
Лукка, Тоскана
И действительно, кое-что появилось уже через час после того, как Фануччи начал свой допрос. Офицер разыскал Сальваторе, когда тот пытался приготовить себе кофе в старой кофейной машине, которая давно дышала на ладан. Поступило свидетельство об эффектной красной машине в холмах над Помеццана, доложил он старшему инспектору. Свидетель запомнил все по нескольким причинам.
– Perchй? – Сальваторе прислушался к финальным звукам в кофеварке. Он достал сравнительно чистую чашку со стойки, быстро сполоснул ее и так же быстро вытер. Налив кофе, подумал: великолепно, то, что доктор прописал; черный и горький, как он любит.
– Во-первых, потому, что крыша машины была опущена. Звонивший – он назвал себя Марио Джермано – ехал к своей матери в деревню Форноволаско, увидел машину, припаркованную у громадного дуба на стоянке для отдыха, и первой его мыслью было, что глупо оставлять открытую машину без присмотра, когда любой может подойти к ней и вытащить из нее все, что захочет. Поэтому он еще раз взглянул на машину, проезжая мимо, и здесь появилась вторая причина, по которой синьор Джермано запомнил машину.
– Si? – спросил Сальваторе, отхлебывая кофе. Он облокотился на стойку и ждал продолжения. Оно скоро последовало, и кофе у него во рту превратился в желчь.
Мужчина вел ребенка от машины в сторону леса, рассказал офицер. Синьор Джермано увидел их и подумал, что это отец ведет свою дочку за кустики.
– Почему он решил, что это были отец с ребенком? Он уверен, что это была девочка?
По правде говоря, синьор Джермано был не совсем уверен в том, какого пола был ребенок, но он думает, что это была девочка. А то, что это были отец с дочерью? А кто это тогда мог быть? Почему кто-то должен был подумать о чем-то еще, кроме безобидной поездки по холмам солнечным днем, которую на секунду прервало желание ребенка сходить в туалет?
– Этот синьор Джермано, он уверен в своих показаниях? – спросил Сальваторе.
– Да, абсолютно. Он регулярно посещает свою матушку.
– И каждый раз едет по одному и тому же пути?
– Si, si, si. Путь пролегает по Апуанским Альпам, это единственная дорога до деревни матушки.
Было бы большой наглостью надеяться, что синьор Джермано запомнил, на какой площадке он все это видел, да он этого и не помнил. Но так как он ехал к матери, то площадка находилась на дороге перед деревней.
Сальваторе кивнул. Это действительно было прорывом. Хотя все могло оказаться пустышкой, он чувствовал, что что-то в этом есть. Старший инспектор послал двух офицеров найти синьора Джермано и проехать с ним по той дороге в Апуанских Альпах. Если он на месте вспомнит площадку – прекрасно. Если нет, то придется прочесать все площадки для отдыха на его пути, включая траву на них, а также растительность вокруг и все подходы к этой растительности. Сальваторе не хотел думать о том, что с ребенком могли расправиться в Альпах, однако каждый день, который проходил без требования выкупа или без обнаружения Хадии, делал этот вариант все более вероятным.
Сальваторе приказал, чтобы информация о машине в Альпах держалась в секрете. Ее можно было сообщить только родителям, чтобы как-то приободрить их. Да и им тоже стоило сказать только о том, что появились свидетельства, которые сейчас проверяются – не надо дополнительно волновать их рассказом о мужчине, ведущем ребенка в лес, до тех пор, пока полиция не будет уверена, что это имеет отношение к делу. А пока Сальваторе приказал, чтобы офицер связался со всеми автомобильными пунктами проката между Пизой и Луккой. Если кто-то брал в аренду красную машину с откидным верхом, то он хотел знать, кто, он хотел знать, где, и он хотел знать, на какое время. И не трепаться об этом, chiaro?
Последнее, чего он хотел, было чтобы Фануччи узнал об этой информации и слил ее прессе.
Пиза, Тоскана
Сальваторе решил, что настало время побеседовать с Микеланджело Ди Массимо. Он также решил, что присутствие на беседе детектива из Скотланд-Ярда может помочь вывести этого человека из равновесия. Так как он искал в Лукке Анжелину Упман с дочерью, Массимо был их самым вероятным подозреваемым. Хотя было известно, что он ездит на мотоцикле, мощном «Дукати», ничто не мешало ему попросить машину у кого-то из знакомых или взять ее в аренду на один день, чтобы приехать сначала в Лукку, а затем дальше, в Апуанские Альпы.
Сальваторе позвонил инспектору Линли и договорился, что подберет его у Порта ди Борга, одних из сохранившихся ворот в древней, внутренней стене, которая когда-то окружала древний город. Англичанину надо было немного пройти от амфитеатра. Тот уже ждал около арки, просматривая номер «Прима воче». Усевшись на пассажирское сиденье, сказал на своем аккуратном итальянском:
– Кажется, таблоиды назначили виновным вашего наркомана.
Сальваторе кашлянул.
– Они обязательно должны назначить кого-то. Они так работают.
– А если подозреваемого назначить не удается, то они переключаются на полицию, да? – спросил Линли.
Сальваторе взглянул на него и улыбнулся.
– Все равно они будут делать то, что считают нужным. Их не исправишь.
– Можно задать вопрос? Кто-то сливает им информацию?
– Come un rubinetto che perde acqua
[171]
, – ответил Сальваторе. – Но эта протечка занимает все их время. Сосредоточенность на Карло держит их вдалеке от того, что мы делаем, или от того, что мы знаем.
– Почему вы решили поговорить с ним именно сейчас? – спросил Линли, имея в виду Микеланджело Ди Массимо.
Сальваторе повернул на Пьяцца Санта Мария дель Борго. Она как всегда была полна – комбинация из parcheggio для туристических автобусов и сотен туристов, пытающихся сориентироваться в городе под палящими лучами солнца. На северной стороне площади, через Порта Санта Мария, Ло Бьянко выехал на аллею, идущую вокруг всего города. Они быстро проехали по ней и выехали на autostrada.
