– Ты нахамил мне, капитан.
– Так разобрался бы со мной как мужчина, один на один. А ты натравил своих гиен и…
– Все-таки я сам тебя повешу. – Смит отошел.
– Подонок! – закричал Брут. – Трус! Вытащи меня, и я без оружия сломаю тебе шею, мерзавец!
– Вытащите его, – приказал Смит, – и отделайте хорошенько.
– А ты не примешь участие? – спросил Чарли.
– Руки марать не хочется.
– Зря ты так с легионером, – сказал Чарли. – Легион – это сила, и рано или поздно они тебя достанут. Я бы на твоем месте отпустил этого капитана. Правительство Сомали набирает силу. Повстанцы уже разделились на две группы. А значит, единства среди них нет. Воины Освобождения Сомали в основном состоят из бандитских групп. Они даже пользуются услугами небезызвестного бандита Саблезубого. Организация «Пламя Свободы» во главе с Гайдужу потерпела поражение в столице при попытке атаки на аэропорт. Они попали в ловушку, многие уничтожены, есть и задержанные. А значит, на этой организации можно ставить жирный крест. Уамборш сумеет выбить показания из задержанных. Получается, единого руководства у повстанцев нет, а это значит, что очень скоро они начнут просто-напросто грабить население и поднимут против себя людей. А французский Иностранный легион состоит на службе правительства, и генералу Скотту убедить, что некто Смит убивает преданных правительству легионеров, ничего не стоит. Тем более что именно легионеры не дали повстанцам оседлать трассу, связывающую Сомали с Эфиопией. Так что на твоем месте я бы извинился перед капитаном и освободил его.
Смит задумчиво смотрел на Чарли. Четверо арабов открывали решетку на яме.
– Отставить! – повернувшись, крикнул Смит.
«А ты трус, приятель», – мысленно усмехнулся Чарли.
– Может, ты и прав, – сказал Смит. – Правительство победит в этой схватке, а я намерен здесь получать алмазы. Значит, надо принимать сторону сильных. Ты прав.
«Он, конечно, трус, – подумал Чарли, – но и бизнесмен, и с ним можно и нужно иметь дело».
– Вытащите капитана, – приказал Адмусу Смит. – Пусть примет душ, поест и выпьет. После того как отдохнет, приведите ко мне.
– Закончили, – обрадовалась Лида. – А ты что такая?
– Домой хочу, – тихо ответила Евгения. – Представляю, как сейчас переживают наши родители. Я говорила со Смитом, просила разрешения позвонить, но он не позволил. А ведь хотя бы слово им сказать…
– Знаешь, – вздохнула Лида, – я не пойму, чего он хочет? Сейчас вытащил нас и дал возможность работать. К нам не пристают, и вроде мы даже ходим свободно. Хотя, конечно, это не так, за нами постоянно следуют его люди. Но чего он хочет? Он знает, что твой отец бывший сотрудник ФСБ. У меня было такое чувство, что он хотел воспользоваться этим. Но затем что-то изменилось в его планах. Как ты думаешь – что?
– У меня такое же чувство. Но я не понимаю, чего он хочет. Почему неожиданно дал нам относительную свободу? Только для того, чтобы мы стали помогать людям? – Женя покачала головой. – Для него не существует людей. На местных жителей он смотрит как на рабов. Его боевики и без нас получали медицинскую помощь. Ты правильно заметила, что ни один из боевиков Смита не заражен. Хотя многие жители близлежащих селений больны туберкулезом.
– Парням Смита вовремя делают прививки.
– Тогда зачем он выпустил нас?
– А ты узнай у Смита или попросись назад в яму.
– Неудачно шутишь. Я не могу без содрогания вспоминать эту яму и просто умру, если снова окажусь там.
– Я тоже. Извини за тон.
– Я все понимаю. Хорошо, что мы еще вместе. А представь, что…
– Даже представлять не хочу, – замахала руками Лида. – Я и так себя виноватой чувствую. Я же уговорила тебя поехать…
– Перестань. Давай думать, что нам сейчас делать? Наверное, убежать мы сможем. Вот только куда? Мы здесь ничего не знаем, и думаю, будет только хуже. Хотя я очень боюсь, что меня попытаются использовать террористы, чтобы заставить папу что-то сделать…
– Я тоже думаю об этом и не знаю, как нам быть. Мы где-то в районе Плюющегося Жирафа, по крайней мере так говорил Стив. Но где это и куда идти? Хотя если знать, что тебя попытаются использовать, то лучше бежать. И если уж суждено умереть, то…
– Может, мне одной? – тихо спросила Женя.
– А меня, значит, пусть убивают? Ведь Смит ясно говорил, что если…
– Тихо! – Женя увидела идущего к хижине Смита.
– Часто он к нам заходит, – сердито отметила Лида.
«Снова к этим русским шлюхам пошел, – подумала Бетси. – Ну подожди, вот только начнется добыча алмазов, я сразу раздавлю тебя. Приедет брат с людьми, и все».
– Жалобы имеются? – спросил Смит.
– Нет, – в один голос ответили женщины.
– Хорошо, – улыбнулся он. – Что бы вы хотели получить?
– А вы как думаете? – усмехнулась Лида.
– Я спрашиваю, что вам хотелось бы здесь иметь. Может…
– Телевизор, – ответила Лида. – И какое-нибудь оружие.
– Телевизор поставят сегодня же, зеркало тоже. Умывальник уже висит. Ванну с подогревом завтра привезут. Туалет огородят. Что вам нужно из одежды?
– У нас все есть, – сказала Женя. – Разрешите позвонить домой и сказать, что я жива, и все.
«Сказать, что жива? Это сделать я могу, – подумав, усмехнулся Смит. – Это никак не помешает моим планам. Даже наоборот».
– Хорошо, – сказал он, – сегодня домой позвонишь ты, – кивнул он Лиде, – и ее родителям пару слов ты тоже скажешь. – Он перевел взгляд на Евгению и сразу вышел.
– Слава Богу, – вздохнула Лида. – Хоть узнают, что мы живы.
«Да, – согласился с собой Смит, – пусть позвонят Иванковым. И Красин узнает, что дочь жива. А перехватить не смогут, откуда звонок. Ведь телефон Красина наверняка прослушивается, и есть контроль за определением звонка. Вечером позвонят».
– Вашу мать африканскую! – услышал он крик по-русски.
– Что это ты, Стив, по-русски выражаешься? – подходя к взбешенному Уайткоту, спросил он.
– Да может, так лучше поймут, – повернулся к нему тот. – Я им уже второй день объясняю: мне нужны два реле. Вот такие, – показал он, – а они…
– Дай. – Смит взял у него лист. – Завтра привезут. Сегодня…
– Значит, завтра и будет сегодня, – раздраженно прервал его Уайткот. – Я бы с великим удовольствием тебя угробил, да и себя вместе с тобой. Но ведь подумают, что я это устроил специально, и русских женщин прирежут, а на такое я пойти не могу. Поэтому на неисправном вертолете летать не буду.
– Правильно сделаешь, – усмехнулся Смит. – Меня сейчас оберегать надо. Слушай, Уайткот, а что ты скажешь, если я тебе оклад в десять тысяч долларов назначу и ты будешь на меня работать?
