— На востоке… Лежи пока! — строго приказал Богородько и вышел, хлопнув дверью.
Иван послушно залез под одеяло, повернулся к Аршавину.
— Волновался Дядька!
— Да уж, не хотел бы я рядом с ним тогда оказаться, — кивнул Кирилл. — Дядька в гневе страшен, а в печали или там в волнении — вообще ураган! Ну что ж, это приятно, что мы его не подвели. А то бы костей не собрали…
— Точно, — хмыкнул Иван. — У Богородько от ненависти до любви один удар по переносице.
Он прикрыл глаза. Нет, не совсем еще оправился Иван от случившегося на третьем боевом выходе, а уж про Кирилла и говорить нечего. Что-то глубоко внутри трепетало и никак не желало успокоиться, несмотря на все медицинские процедуры. Зато тело не болело совершенно, даже не успевшие как следует расцвести синяки рассосались за считаные часы после прибытия в стационар. Кириллу срастили кости, растяжка всего на два дня, да и то с перестраховкой…
— А хорошая у нас медицина. — будто услышав его мысли, протянул Кирилл. — Всем бы такую.
— Сейчас нельзя проявляться, — напомнил Иван. — У них аналитика тоже работает. Вот когда война кончится…
Курсанты уже привыкли считать себя «на войне». Пусть она скрытая, пусть действия Братства нельзя назвать даже партизанскими, и все же это война. Ее активная фаза будет коротка, потому что по-другому невозможно победить. Но чем короче активная фаза, тем длиннее подготовительная… И наоборот. На Ивана накатила дрема, перед глазами мелькнула клыкастая морда поглотителя. Мага-поглотителя, или просто поглотителя, или МП, как их обозначали в конспектах. Нелюдя.
Каждый выход курсантов из школы был боевым, даже если возможность столкновения с нелюдями не предусматривалась. Так завел Богородько, и Илларион Угрюмов, куратор школы от Братства, такую практику поддерживал. Что, если нелюди нашли школу и готовят атаку? Старшие группы курсантов остаются на периметре, защищенном не только ими и автоматикой, но и дежурной группой магов. Значит, вышедшие наружу особенно уязвимы. Вывод: должны быть готовы к бою насмерть — обязательно насмерть, потому что победить отряд подготовленных нелюдей они не смогут, а оказаться в плену не имеют права.
И все же… Как ни настраивали их инструкторы, курсанты оставались веселыми, молодыми парнями, склонными подшучивать надо всем вокруг. Выход за выходом, то оцепление, то караул, то загон где-нибудь в тайге… Иван, как и еще несколько его одногруппников, имел к нелюдям личные счеты и мечтал о встрече, чтобы опробовать новоприобретенные знания, но все обходилось. Наконец он перестал ждать, потому что понял: их берегут. Берегут, как золотой запас.
Но в этот раз что-то пошло не так. Не всех нелюдей можно застать в одиночестве, как правило, это оборотни, реже — вампиры или черные ленты (ЧЛ). С вампирами приходится быть осторожными, прежде чем брать такую тварь, следует хорошенько последить за ним. убедиться, что имеешь дело с изгоем, порвавшим с «семьей». ЧЛ-ы, немногочисленные и довольно слабые, в избытке слонялись по лесам, а со своими связь поддерживали нерегулярно. Но отыскать такого нелюдя довольно сложно: похожие в пассивном виде на поросшего мхом ленивца, а в активном — на летающие черные ленты, эти твари могли обходиться без пиши годами, да и охотились чаще не на людей, а на животных. Уж неизвестно почему — может, звериная энергия легче усваивалась организмами этих нелюдей. Поэтому чаше всего Братство получало в свое распоряжение очередного оборотня, и старшекурсники, по двое-трое появляющиеся на облавах для захвата, наловчились справляться с ними в два счета. И вдруг в наушниках прозвучало: «Код одиннадцать! Код одиннадцать!»
Развалившиеся на хвое Иван и Кирилл подскочили. Они-то, услышав «код три» (визуальное наблюдение), «код восемь» (боевое столкновение) и «код десять» (захват), надеялись успеть перекусить по-быстрому — до появления разводящего, который заберет их, оказавшихся вдалеке от схватки.
— Так он ушел или нет? Я не понял. — Аршавин передернул затвор «Тавора», этот израильский автомат состоял на вооружении Братства.
Иван только пожал плечами. Он вспомнил, что, когда курсанты спросили инструктора по стрелковой подготовке о том, почему в качестве штатного оружия обычных боевых групп используются не «калаши», а израильское оружие, тот ответил: «Ребята, я, хотя и никарагуанец по рождению, патриот России. Но эта „машинка“ израильтян на сегодня лучшее, что есть в мире. А ведь мы воюем за благо всех людей на планете! Так что тут не до разборок, кто круче». А Кирилл продолжал недоумевать:
— Иван! Ну что ты думаешь-то? Ушел?
— Если бы нелюдь ушел, дали бы «код девять» или «код шесть».
— Как же может быть «код шесть» после «кода восемь»? — заспорил Аршавин. — Чушь какая-то. «Код одиннадцать» — это значит тревога на участке — нелюдь. Я ничего не путаю?
— Попробовал бы спутать, — усмехнулся Иван, вспомнив, как их учил кодам Богородько. В перчатках и шлемах, а все равно не поздоровится, если ошибешься с расшифровкой… — Давай-ка, Кирюха, соберись. Потом все узнаем, а пока глазей на сектор как положено.
Они залегли по обе стороны толстой сосны. Ивану До сих пор было непривычно занимать позицию слева от ствола. Впрочем, в бою с нелюдью вообще непонятно — зачем ты прижимаешься к этому дереву? В противостоянии с этими тварями не стоит даже надеяться спрятаться, если, конечно, рядом нет прикрывающего мага. Но и торчать на виду не стоит, чтобы не мешать напарнику вести огонь. И укрытие, за которое можно откатиться, увидев врага и послав в его сторону короткую очередь, тоже нужно иметь рядом. Хорошо хоть, на каждый боевой выход всех в обязательном порядке снабжали обоймами со спецпатронами, наполненными составом, способным, по словам химиков и биологов научного центра Братства, если и не убить, то как минимум сильно ослабить практически любого нелюдя. Кроме разве что аспидов… Ни одного экземпляра Демонов Сумеречных Теней пока так и не удалось захватить для исследований и экспериментов. Остальных же это средство поражало с той или иной скоростью — к сожалению, далеко не мгновенно. Но шансы выжить увеличивались.
— Слышь, Вань… — прошептал Кирилл. — А чего они молчат-то?
И словно в ответ в наушниках раздалось:
— Десять-двадцать четыре?
— Порядок, — как старший пары ответил Иван.
— Ваша зона зеленая.
— Вот так номер! До сих пор была красная, и вот, не переходя в коричневую, стала зеленой! Да что у них там творится? — недовольно запыхтел Кирилл.
— Что, не только коды, но и цвета забыл?
— Ничего я не забыл… — Аршавин сдвинул предохранитель.
— Зачем это ты? Зеленая — не фиолетовая.
— Волнуюсь. Экий ты ушастый, Ванька.
— Раз волнуешься, тем более верни предохранитель на место. Когда ты патрон раньше времени дослал, я ж молчал…Тьфу!
Все-таки подействовала на них суматоха! Иван совсем забыл, что находиться в зеленой зоне без досланного патрона и сам не имел права. Не успел щелкнуть затвором, как опять ожили наушники.
