— Так вот почему мастер де Бир копал яму возле Источника Чаши! — догадался Гервард.
— Кто-то убил его, чтобы завладеть сокровищем, — закончила Гвинет. — Отец Герберт в письме говорит, что арабский пергамент «драгоценнее всех сокровищ христианского мира». А это, значит, что-то вроде карты?
— Это очень, очень старая запись, друзья мои, — продолжал мавританец, длинными пальцами разглаживая пергамент. — Её сделал спутник самого Иосифа Аримафейского — один из тех, что приехал с ним в Британию из Святой Земли.
— Они приехали в Гластонбери! — выдохнула Гвинет. От восторга у неё перехватило дыхание, а глаза её брата стали круглыми, как полная луна. — В легенде говорится, что они привезли с собой Святой Грааль!
— Так значит…? — Гервард все ещё не верил.
— Да, друзья мои, — торжественно произнёс Вазим Хараб. — Легенды не лгут! Святой Грааль был спрятан в Гластонбери, возле родника, который вы называете Источником Чаши. И этот пергамент содержит сведения о том, как его найти.
— Можно будет поискать, — шёпотом предложила Гвинет. Они с братом восторженно переглянулись. Оба мечтали об одном: найти у источника святую чашу Грааля и преподнести её в дар аббатству. Чтобы взглянуть на святыню, пилигримы съедутся в Гластонбери со всего мира!
Как всегда, Гервард первым очнулся от сладких грёз:
— А что если убийца уже нашёл Грааль? Время-то у него было…
Гвинет в ужасе прижала руку ко рту. Даже представить себе страшно, что может натворить дурной человек, если руки ему попадёт подобная святыня! А вдруг он отдаст Грааль Генриху из Труро? А Генрих, конечно же, продаст его и на полученные деньги вооружит целую армию — и не одну…
— Не думаю, — сказал вдруг Вазим Хараб. — Похоже, я был не слишком внимателен. Ну-ка, ну-ка…
И мавританец снова склонился над пергаментом, пожирая глазами хитрую вязь. Когда он, наконец, поднял голову, на лице его отражалась смесь разочарования и облегчения.
— Указания неполны, — заявил он.
— Как это — неполны? — удивился Гервард.
— Тут написано: «Птица с одним крылом не поднимется в воздух. Не приходи к Источнику Чаши неподготовленным. Изгони из сердца алчность и зависть. Лишь двое чистых смогут обрести Грааль».
Гвинет задумалась.
— Другими словами, здесь сказано, что существует второй пергамент? — спросила она.
— Думаю, да, — кивнул мавританец. — Скорее всего тот, кто сделал эту запись, написал и другое письмо. Каждое из них даёт поискам какое-то направление. И только если найти оба документа, можно определить, где на самом деле спрятан Грааль.
— А где искать второй пергамент? — спросил Гервард.
— Только Всевышний ответит тебе на этот вопрос, мой юный друг, — пожал плечами Вазим. — Я не знаю.
— Тогда почему мастер де Бир вообще стал копать? — удивилась Гвинет.
— Надпись сделана на древнем языке, — объяснил Вазим. — Даже мне трудно прочесть её. А познания мастера де Бира в арабском наверняка были далеки от совершенства. Думаю, он решил, что знает всё, что нужно. Но тот, кто писал пергамент, придумал воистину хитрую уловку. Тут написано, чтобы искатель копал в тени скалы, из которой вытекает источник. Но где должно быть солнце, чтобы тень падала в нужном направлении?
— Так мастеру де Биру пришлось бы перелопатить весь холм! — ухмыльнулся Гервард.
— Да, — кивнул Вазим, — Но возможно, он был готов к этому. Чего не сделаешь ради великого сокровища!
— Мастер де Бир умер из-за него, — сказала Гвинет. Интересно, отец Герберт знал, что посылает шантажисту практически бесполезную вещь? Возможно, священник из Смитфилда оказался хитрее, чем думал его мучитель…
— Мастер Хараб, а таких медальонов вы раньше не видели? — спросил Гервард, извлекая из кошеля алую капельку. — Его прислали мастеру де Биру вместе с пергаментом.
— И он здесь нарисован, — кивнул Вазим, прикасаясь пальцем к изображению медальона. — Нет, я никогда не видел ничего подобного и даже не слышал о нём. Мне неведомо, что это может означать.
Разочарованный Гервард убрал медальон обратно в кошель. Вазим бросил последний взгляд на пергамент, свернул его и отдал мальчику.
— Береги его, друг мой, — сказал он. — Если мне будет позволено дать вам совет, я бы рекомендовал отдать эту вещь кому-нибудь, кто в состоянии защитить её. Например, вашему аббату. Ибо хранить подобные сокровища опасно. Они притягивают дурных людей.
Поблагодарив купца, Гвинет и Гервард распрощались и покинули фургон. Гвинет было не по себе. Точно такой же совет дал им отшельник Урсус! Может, их жизнь действительно в опасности? В христианском мире нет сокровища, более драгоценного, чем Святой Грааль. Многим трудно будет устоять перед искушением. И всё же дороги назад нет. Нельзя позволить, чтобы великая святыня попала в лапы убийце.
Глава седьмая
Солнце уже село за горизонт, и на небе горела бледная заря, когда повозка дядюшки Оуэна остановилась, наконец, у дверей «Короны». Гвинет и Гервард спрыгнули на землю и сняли узлы с покупками для матушки и госпожи ле Февр. Помахав рукой вслед повозке, Гвинет едва сдержала вздох облегчения. Нет, она очень любила своего дядю, но на этот раз дорога из Уэллса показалась ей настоящей пыткой. Она мечтала обсудить с Гервардом всё то, что они узнали от Вазима, а говорить приходилось только о пустяках.
— Надо помочь маме с ужином, — сказала она вслух. — Потом попробуем решить, как быть дальше.
Они уже сворачивали во двор, когда Гвинет заметила на противоположной стороне улицы тёмную долговязую фигуру. Брат Тимоти возвращался в аббатство. Увидев их с Гервардом, он замахал рукой и подошёл поближе.
— Хочу извиниться перед тобой, Гервард. Вчера в лечебнице я повёл себя грубо.
— Не стоит беспокоиться, святой брат, — неуверенно пробормотал Гервард, покрепче прижимая к себе драгоценный пергамент.
— Нет, мне не следовало разговаривать с тобой в таком тоне. Просто я очень переживаю из-за брата Питера.
Костлявое лицо брата Тимоти омрачилось, и Гвинет в который уже раз подумала, что беззаботный друг её детства очень сильно изменился.
— Кашель изнуряет его, — продолжал брат Тимоти печально. — И погода, как на грех, холодная… Боюсь, он недолго протянет.
— Нет! — воскликнула Гвинет. — Брат Патрик наверняка знает, как его вылечить.
Брат Тимоти ответил ей вымученной улыбкой.
— Быть может и так. Но брат Питер очень стар, и говорит, что Господь призывает его к себе. А больше всего меня беспокоит….
Он замолчал, словно не знал, стоит ли ему продолжать.
— Его что-то гнетёт, — сказал он после долгой паузы. — Я знаю, что брат Питер давно не исповедовался. Боюсь, пока он этого не сделает, душа его не обретёт покоя.
