Еще раз покачав головой, Валентин вдел носок своего сапога в нижнее кольцо веревочной лестницы, ухватился за следующее кольцо и полез наверх. Вопреки ожиданиям, пряп даже не пошевелился. Валентин благополучно добрался до кресла и только тут сообразил, что пряпом нужно будет как-то командовать.
— Ну-ка, — пробормотал он, наставляя Жезл себе под ноги. — Закрой спину!
Пряп вздрогнул всем телом, шипы со свистом рассекли воздух, колыхнувшись взад и вперед. Валентин посмотрел налево — прохода больше не было. Окружающий мир потускнел, шипы мелко дрожали, готовясь разорвать реальность в клочья.
— В Золотой Лес? — спросил Розенблюм, одной рукой хватаясь за поручень, предусмотрительно установленный у игольчатой карты, а другой вынимая иглу управления.
— Так точно, — кивнул Валентин, застегивая на животе широкий ремень.
Розенблюм вытащил иглу на всю ее полуметровую длину и резко вонзил ее в карту. Пряп загудел и затрясся, шипы засвистели, как тысяча бешеных стрекоз. Валентин почувствовал, как немеют руки и ноги. Пряп уходил в Прямой Путь, прочь из привычного мира.
Валентин еще раз посмотрел влево — и убедился, что между мельтешащими взад-вперед шипами нет ничего, кроме ровного серого света. Розенблюм отошел от карты, сел в свободное кресло и тоже застегнул ремень. Потом щелкнул пальцами, материализовал лист бумаги и толстый, достойный самого Бранбо карандаш.
— Я готов записывать, мастер! — сказал он, поворачиваясь к Валентину.
— Пиши, — ответил Валентин. — Хранитель, двоеточие, Альгин Кроче. Катрен первый. Когда маги лишатся своей магии, а Избранных погонят по полям подобно скоту, приветствуй наступление Времени Темных Сил! Записал?
— Времени Темных Сил? — спросил Розенблюм, роняя карандаш. — Так Пророчество — о Времени Темных Сил?
— Вот еще! — возмутился Валентин. — Пророчество — обо мне! А Время Темных Сил — всего лишь второстепенный враг, вроде Негона или Эриоха.
— Боюсь, что ты ошибаешься, мастер, — проговорил Розенблюм, подбирая упавший карандаш. — Время Темных Сил — враг куда более страшный, чем все маги и короли Побережья вместе взятые. Ты слышал легенду о Поднебесной?
— Слышал, — ответил Валентин. А также видел, щупал и досконально проверял, подумал он про себя. И нашел не шибко достоверной. — Я слышал также, что ее выдумал сам Яппур, чтобы избежать обвинений в массовых убийствах.
— Это ложь, — убежденно произнес Розенблюм. — Когда Яппур пришел в Поднебесную, там уже не было живых. Ни одного человека, ни в одном из тысячи городов.
— Ты сам видел это, — поинтересовался Валентин, — или тебе кто-то рассказал?
— Я все видел сам, — твердо сказал Розенблюм. — Когда Учитель совершал ритуал погружения в прошлое, мы с Талионом были его спутниками. Там не было живых, Фалер. Только хрупкие белые кости на пустых улицах. Если бы ты видел такое, ты никогда бы не стал смеяться над Временем Темных Сил.
— Ну хорошо, — согласился Валентин. — Будем считать, что Время Темных Сил — наш главный враг… Твой главный враг бездушен и безлик, — продекламировал он внезапно вспомнившиеся строчки, — узнать его сумей наполовину, изведав в муках долю Сына Тьмы.
— Это катрен! — воскликнул Розенблюм. — Твоим голосом говорит Пророчество!
Точнее, его автор, подумал Валентин. Вспомнив катрен, он вспомнил и остальные подробности. Что катрен этот также принадлежит Акосте, что это второй и последний из выданных ему катренов, что главным врагом действительно названо Время Темных Сил — и что пришельцы имеют к этим Темным Силам самое прямое отношение.
— Ну так записывай, — сказал Валентин. — Хранитель: Акоста. Катрен первый. Твой главный враг…
— Уже записал, — перебил его Розенблюм. — Теперь ты понимаешь, что такое Время Темных Сил?
— Понимаю, — кивнул Валентин. — Это главный враг Ювелина Акосты. Записывай дальше: хранитель Кроче, катрен второй…
Розенблюм посмотрел на Валентина, как на удава — и послушно склонился над листом бумаги. Вот так-то лучше, подумал Валентин. Будет мне каждый подмастерье указывать, кто у меня главный враг! Справимся мы с вашими Темными Силами; не уверен, что совсем уж без жертв и разрушений — но справимся.
Решив так, Валентин принялся диктовать Розенблюму оставшиеся катрены. Розенблюм послушно записал их, больше не пытаясь привлечь внимание начальства к могущественным и бездушным врагам. Закончив, Валентин прикрыл глаза и высветил перед собой карту Эльсана с часами в левом верхнем углу.
По прямой от хребта Геммер, нависшего над рекой Быстрянкой, до Золотого Леса, раскинувшегося у западного склона симмерских гор, было просто рукой подать — сто двадцать километров. Однако «рукой подать» — это с точки зрения эбовских скоростей, где меньше ста километров в час никто не ездит. По меркам Побережья, где даже самрухары летали на своей магической тяге с черепашьей для птиц скоростью — около тридцати километров в час — до Золотого Леса было чертовски далеко. Валентин уныло посмотрел на часы — прошло еще только двадцать минут с того момента, как Зверь Прямого Пути распустил свои шипы. Ехать до Золотого Леса предстояло еще несколько часов. Точную скорость пряпов Валентин не помнил, но раз уж их главная ценность заключалась в способности угнаться за еле ползущими самрухарами, рассчитывать на быстрое завершение путешествия не приходилось. Валентин решил потратить выдавшиеся нежданно-негаданно свободные часы на то, чтобы составить генеральный план выполнения Пророчества, и открыл рот, чтобы попросить у Розенблюма бумагу и карандаш.
— Золотой Лес, — удивленно сказал Розенблюм, привставая в кресле. Он наклонился в сторону карты, всмотрелся в расположение игл — и расстегнул ремень. — Золотой Лес, мастер! Мы прибыли!
Постоянный стрекот шипов, сопровождавший Валентина всю поездку, медленно стих. Валентин прикрыл глаза, позволяя ясновидению определиться на местности. Все верно — его окружали знаменитые на все Побережье «золотые» деревья, чей магический спектр Валентин знал назубок. Вот только молодильных яблок на деревьях уже не было — их еще в августе собрали подчистую эльсимские храмовники. Значит, и в самом деле приехали, подумал Валентин. За двадцать минут — сто двадцать километров. Надо же, как быстро забегали пряпы с наступлением Времени Темных Сил!
— Я чувствую поблизости сильного мага, — сказал Розенблюм, подходя к Валентину. — Нам лучше сойти со спины Зверя и спрятать его в Сероте.
— Сейчас, — сказал Валентин, направляя Жезл себе под ноги. — Раскрой спину!
Пряп послушно выполнил команду. Розенблюм первым, как и подобает подмастерью, уцепился за лестницу и соскользнул вниз. Валентин щелкнул пальцами, сбавив собственный вес в несколько раз, и прыгнул следом. Ему не слишком понравилось карабкаться по лоснящейся спине пряпа.
— И как далеко находится этот маг? — спросил Валентин, приземлившись рядом с Розенблюмом.
— Вот он, — прошептал Розенблюм, указывая в просвет между деревьями, через который виднелось пламя большого костра. — Спрячь Зверя!
