Не поднимая взгляда от вышивки, Равенна лукаво произнесла:
— Ты захотела стать королевой, милочка? Помню, в пятнадцать лет ты решительно отказалась. Плюнула на престол, объявила, что он грязен и тебе не нужен даже как подарок. Да, до сих пор находятся такие, кто охотно возвел бы тебя на трон — хотя бы на время, — пока не отыщется более управляемый кандидат.
— Но от них ни вам, ни мне вреда не было.
— Так что же ты предлагаешь, дорогая моя?
— Я подписываю формальное отречение от всех претензий на трон и любую собственность рода Фонтенон. Пусть ваши советники составят бумагу. — Она красноречиво указала в сторону короля. — И я даже перестану «угрожать» Роланду.
— И что ты хотела получить взамен?
Каде держала паузу, пока Равенна не удостоила ее взглядом:
— Свободу передвижения в своем родном доме.
— Это невозможно, — мгновенно охрипнув, буркнул Роланд.
— Едва ли, — возразила Каде.
— И что же повлекло за собой подобную перемену симпатий?
— У меня есть свои причины, и я ни в чем не нуждаюсь настолько, чтобы открыть их вам.
— Но почему, дорогая?
— Потому что я так хочу.
— Не слишком-то похоже на причину.
— Но вы сами всегда ограничивались подобными мотивами.
Можно похвалить за меткий выстрел, подумал Томас. В самое яблочко.
Руки Равенны замерли на ткани, она поглядела на Каде:
— Вы слишком мало знаете, чтобы судить меня, Екатерина.
— Разве? Вы всегда считали, что вправе судить меня. Простая взаимность.
— Вы молоды, вы ничего не знаете, а жизнь не признает справедливости.
— Я знаю достаточно, а жизнь такова, какой ты сама ее делаешь.
Наступило молчание. Равенна тихо произнесла:
— Но если вы здесь останетесь, вам придется соблюдать кое-какие условия…
— Никаких условий. Я же их не выдвигаю. — Каде улыбнулась. — Обычная справедливость.
Сама идея была настолько невероятной, что Томас даже не сразу понял, насколько серьезно рассматривает подобную возможность Равенна. Овладев собой, он почти прошептал:
— Не стоит этого делать, моя госпожа. Она слишком опасна.
— Весьма возможно, — согласилась Каде с праздной улыбкой, теребя прядь бледно-золотых волос.
Томас опустился на колено возле кресла Равенны так, чтобы видеть ее лицо:
— Не делайте этого.
Отвернувшись от него, Равенна долго разглядывала Каде. Голубые глаза вдовствующей королевы не выдавали никаких эмоций, наконец она молвила:
— Я принимаю ваше предложение, моя дорогая.
— Нет! — вскрикнул Роланд дрожащим голосом. — Я запрещаю. — Равенна уставилась на своего сына, как василиск. Тот задрожал, впрочем, трудно было судить, от страха или от гнева, но сказал: — Я не потерплю ее здесь.
Какое-то мгновение в исходе схватки можно было усомниться. В комнате притихли, словно вдруг посреди нее внезапно разверзлась пропасть. Даже с лица Дензиля сбежало пренебрежение, и теперь он увлеченно ожидал исхода поединка.
Тут терпение Роланда лопнуло. Ударив ладонью по подлокотнику, он взревел:
— Я не хочу видеть ее здесь! Проклятие, почему ты не можешь послушать меня?
Это было уже отступление. На лицо Дензиля набежала тень, способная сойти за разочарование. Равенна хотела заговорить, но Каде опередила ее:
— Прекрасно, Роланд! — Кудесница улыбнулась. — У тебя есть более веские причины для беспокойства, чем мое присутствие.
Король испуганно уставился на нее:
— Что ты имеешь в виду?
Та ответила:
— Дворцовые ограждения не на месте. Войдя, я ощутила это. — Каде нахмурилась и положила ладонь на кирпичную облицовку камина. Потом, сложив пальцы щепоткой, извлекла из камня извивающееся серое существо.
Оно появилось, сопровождаемое градом каменной крошки, но дыры за собой не оставило. Подобно мальчишке, ухватившему крысу за хвост, Каде держала двумя пальцами — указательным и большим — нечто членистое и бескостное, отчаянно сопротивлявшееся, извивающееся так, что его трудно было разглядеть.
— Это фрид, он безвредный. Живет в камне и питается тем, что упало на пол. Однако здесь его быть не должно. — Она разжала пальцы, существо смачно плюхнулось на пол, разом прыгнуло в сторону камина и исчезло под серым дырчатым камнем, словно рыба в воде. — Я бы сказала, что обереги теперь не слишком-то надежны против фейри. Так что у вас неприятности, мачеха. Поклонившись сразу всем находившимся в комнате, Каде закрыла за собой дверь, прежде чем на это успели отреагировать.
Роланд вскочил и стал напротив кресла Равенны.
— На этот раз, мамаша, ты превысила собственные права! — выкрикнул король, лицо его побагровело, однако он упустил шанс настоять на своем.
— Неужели? А как бы хотел поступить ты, Роланд? — спросила Равенна, словно бы нисколько не озабоченная сыновним гневом.
— Арестовал бы ее!
— А если бы она не захотела последовать за стражей? Могущество — вещь относительная, государь. — Равенна масленым голосом добавила: — И я полагала, что уж хоть этому научила вас. Скажите, вы поняли меня?
Она смотрела на него, король отвечал ей пристальным взглядом.
Откинувшись в кресле, Дензиль проговорил улыбаясь:
— Кузен, такие пустяки не достойны твоего внимания.
Роланд повернулся к нему и спустя какое-то мгновение кивнул. Потом он обратился к Равенне и, презрительно искривив губы, бросил:
— Делайте что угодно, матушка; меня это не касается.
С этими словами король направился к двери. Паж бросился вперед открывать, рыцари привычно сомкнулись вокруг короля.
Поднявшись, Дензиль с иронической улыбкой поклонился Равенне:
— Поздравляю, миледи. Отлично разыграно.
Равенна испытующе посмотрела на него.
— Сколько вам лет, Дензиль?
— Двадцать шесть, миледи.
— И вы намереваетесь дожить до двадцати семи?
Улыбка Дензиля расплылась:
— Рассчитываю на это. — Еще раз поклонившись, он направился следом за уходящими сторонниками Роланда.
— Какая удачная выходка, — обратилась Равенна ко всем присутствующим. — Почему бы всем остальным не последовать его примеру?
Когда Равенна облекала приказ в форму вопроса, это свидетельствовало о том, что она готова взорваться. Фалаиса хотела было заговорить, но передумала и встала, чтобы Гидеон проводил ее отсюда. Помощники и охрана самой Равенны отправились ждать снаружи.
