– Льюистон! – окликнул его чей-то голос, и он тотчас остановился. Браун в изумлении наблюдал за ним.
Если ты когда-нибудь почувствуешь на своем лице мое предсмертное дыхание…
Браун усмехнулся и вновь вернулся к созерцанию природных красот. Подойдя к ручью в том месте, где тот превращался в водопад, он окинул взором зеленые склоны холмов.
Цивилизация взяла масаев в осаду. Например, им запретили ритуальную охоту на львов, хотя какой же это воин, если он не убил ни одного льва? Впрочем, им все же разрешалось убить хищника, если тот покушался на их стада. Льюистон, бесшумно ступая в траве, словно длинногривый царь зверей, словно масай, охотящийся на льва, двинулся к Брауну. Не сводя с него глаз, он подкрался ближе и, выставив вперед сильные руки, накачанные десятью годами ухода за Красавчиком Джонсом, набросился на Брауна сзади. Тот стремительно обернулся. В его широко раскрытых глазах одновременно читались прозрение и презрение; даже в это мгновение он давал понять, что только он – Бог.
– Ты! – воскликнул он.
Браун отшатнулся от склона горы назад, прямо в распростертые руки Льюистона. Правая рука Чака тотчас потянулась к шее Теомунда и сонной артерии. Большой палец мгновенно нащупал нужное место. Давить нужно целых две минуты, а это непозволительно долго, ведь тот, кого вы хотите убрать, может позвать на помощь, может оказывать сопротивление, будет задыхаться, сучить ногами, вытаптывая в траве проплешины, оставляя после себя улики.
Левой рукой Льюистон попытался вновь подтолкнуть Брауна вперед, однако эффект неожиданности был утерян. Теомунд сопротивлялся из последних сил и попытался сбить Льюистона с ног. Тот, в свою очередь, не мог давить сильнее, из опасения оставить на шее Брауна багровый след.
Дипломированный врач закрыл глаза и подумал о том, что у Брауна есть фото его жены, когда та рожала их сына; подумал о мертвой жене сенатора; подумал о том, что Браун отправил Корал к Сэму; подумал о кротком сыне Мэгги и ее прекрасных безжизненных глазах. Кое-как поднявшись на ноги, Льюистон подтащил вместе с собой и Брауна. Увы, он был вынужден отпустить его шею. Вместо этого он толкнул противника, хотя сам при этом едва не потерял равновесие.
Браун всхлипнул и покачнулся. Неожиданно ноги его подкосились, и он покатился вниз по склону холма – медленно, словно в замедленной съемке. Его тело то налетало на деревья, то отскакивало от валунов. Казалось, что это не живой человек, а манекен, который вот-вот развалится на части. В конце концов он, громко ударившись, упал рядом с водопадом. Льюистон посмотрел вниз на неподвижное тело Теомунда и заметил, что под ним уже собралась целая лужа крови. Тогда он плотно прижал руки к бокам и, как масай, подпрыгнул как можно выше. Увидев вырванный из земли пучок травы, наклонился и вернул его на место. После чего со всех ног бросился к бассейну и прыгнул в воду. Надо сказать, успел он вовремя, поскольку в следующую секунду до него донесся женский крик.
Льюистон плескался в бассейне, когда на виллу нагрянула толпа полицейских, затаптывая те возможные следы, которые он мог оставить в траве. Когда же он, в чем мать родила, вылез из бассейна и направился за одеждой, никто не обратил на это внимания. В Италии плавать голым в собственном бассейне не возбраняется, скорее, наоборот.
Из дома показалась Корал и посмотрела вниз. Интересно, он увидел гордость масайской женщины в ее глазах, или это только ему показалось? Не удостоив Льюистона даже кивком, она выразила полное замешательство случившимся, вынудив при этом повернуться в ее сторону не одну голову. Льюистон как бы нехотя признался, что он по профессии врач и что Браун пил. Полиция отметила, что территория парка ничем не огорожена в том месте, где начинается крутой склон. Льюистон, как и положено, изобразил потрясение, умолчав при этом о том, что думал. А подумал он следующее: только не сорвись в пропасть.
Глава 34
Джесс порезал палец по пути в аэропорт Турина. Сэм планировал посадить их на самолет и отвезти куда угодно, только не в Америку. Он заранее велел Антонелле положить в сумку паспорт Мэгги на имя Хетты Прайс, а также паспорт Джесса Прайса. Даффи был уверен, что теперь все хорошо помнит: Брауна, пентхаус, Льюистона, деньги, Корал и то, что Льюистон должен был убить Джесса. Чего он не знал – как именно. До Турина и самолета оставалось минут десять. Джесс сидел на заднем сиденье, играя с ножиком, подаренным ему Сэмом. Одно неловкое движение и…
– Ой! – воскликнул Джесс, порезав палец.
Мэгги и Сэм сидели, держась за руки. Он вел машину левой рукой, а ее правая лежала на кожаном подлокотнике. Мэгги обернулась и увидела, как по руке Джесса стекает струйка крови. Порывшись в сумочке, она нашла бумажный носовой платок и велела мальчику прижать его к ранке, затем порылась снова и вытащила леденец – он остался еще с их посещения «Ла Скала» – и сунула его Джессу в рот.
Они уже приготовились свернуть к аэропорту, когда Джесс сказал:
– Кровь не останавливается.
Мэгги повернулась. Взгляд ее был устремлен на палец сына, как будто ничего другого в мире больше не существовало.
– Ты уверен, что плотно прижал платок?
– Да.
– Дай посмотрю.
Джесс поднял руку, и они увидели, что бумажный платок насквозь пропитался кровью. Тогда Мэгги его приподняла, и ей на ладонь стекла красная струйка. Тонкая, однако ранка продолжала кровоточить. Мэгги улыбнулась Джессу и сказала:
– Думаю, нам все-таки нужно остановить кровь. Стюардессе вряд ли понравится, если мы испачкаем обивку кресла.
Джесс засмеялся. Сэм уже съезжал на обочину. Улыбка Мэгги не могла ввести его в заблуждение. Тем более что она, поднеся руку ко рту, чтобы Джесс ее не услышал, одними губами произнесла: «В больницу, к врачу!» Они на минуту остановились, чтобы Мэгги смогла пересесть к сыну. Сэм тотчас взял с места и покатил в обратном направлении. В зеркало он увидел, как Мэгги прижала к ранке новый платок и обняла сына за плечи.
Даффи не знал, где искать больницу. Он лишь вел машину вперед, высматривая полицейского или таксиста – они могли бы подсказать кратчайшую дорогу. Сэм чувствовал, как к нему подкрадываются паника и злость. Злость на Феликса, бросившего собственное детище на произвол судьбы. Злость на Льюистона, за то, что тот – прекрасный врач – занял сторону Брауна. Он остановился на первой же остановке для отдыха и, заметив в глазах Мэгги страх, обернулся к Джессу:
– Как твои дела, сынок?
– Все еще кровоточит. Не сильно, но… – Было видно, что Джесс напуган.
Сэм вошел внутрь придорожного магазинчика, спрашивая всех подряд:
– Dove è l’ospedale?
[62]
– Non so
[63]
.
– Dove è l’ospedale?
