Трудно сказать, сколько времени бушевала эта мусорная буря – всего одну минуту или целые четверть часа, но всему есть свой срок, и грохот, сотрясавший Бойло, затих столь же внезапно, как и пробудился.
Стая на полном ходу врезалась в стену, возникшую как бы из ничего. (Эх, знать бы, сколько таких стен осталось позади.) Лязгнули щиты, столкнувшись между собой.
– Всё, приехали, – сказал Темняк. – Перерыв. Аж до завтрашней ночи.
Они на ощупь отыскали нору, расположенную поблизости от разделительной стены, а кроме того, снабженную колодцем, который угадывался по специфическому запаху сырости, и, забившись внутрь, завалили за собой вход. Сейчас они находились на чужой территории, временные обитатели которой представляли для стаи не меньшую опасность, чем сам Смотритель.
– Как ты полагаешь, сколько участков мы успели преодолеть? – первым делом поинтересовался Тюха.
– Кто его знает. Два, а может, и все три, – чувствовалось, что эта тема не очень-то волнует Темняка. – Сначала я пробовал считать шаги, но потом сбился.
– Два… – опечалился Тюха. – А я думал больше.
– Сколько же ночей понадобится нам, чтобы вырваться на свободу?
– Это, как говорится, задача со многими неизвестными. Но если предположить, что Бойло не длиннее любой другой улицы Острога, то на нем может уместиться двадцать-тридцать отдельных участков. Пусть мы начали свой поход примерно с середины Бойла. Тогда на все дела уйдет ночей пять-семь. Если, конечно, никто из нас не споткнется и не сломает ногу. Тьфу-тьфу-тьфу…
– Семь ночей… – повторил Тюха разочарованно. – Да ещё семь дней. С ума можно сойти.
– Зато уж отоспимся вдоволь.
– А есть что будем? – буркнул Бадюг. – Запасов, которых мы взяли с собой, хватит от силы на пару дней.
– Тоже мне проблема! Кому-то придётся спозаранку, пока все спят, выбраться наружу и пополнить запасы.
– Люди-то, может, и спят. А вот что в это время Смотритель поделывает, неизвестно.
– Смотрителя бояться – на улицу не соваться, – пошутил Темняк. – Это я к тому, что риск остаётся неотъемлемой частью нашей жизни. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Да уж… – было слышно, как Тюха сопит и ворочается с боку на бок. – Представляю, какая сумятица поднимется по всему Бойлу, когда Смотритель хватится пропажи. Командир, ты уверен, что он нас не разыщет?
– Думаю, это станет ясно где-то к середине нынешнего дня. Или даже раньше. Но ты особо не отчаивайся. А то всё ёрзаешь да ёрзаешь, как заживо похороненный в гробу. Найдется управа и на Смотрителя.
– Я совсем не от предчувствий ёрзаю. Что-то блохи совсем заели. Даже и не знаю, с чего бы это они так разошлись.
– Наверное, от радости. Чуют, что скоро на волю вместе с тобой вырвутся… А если серьезно, я твоей беде могу помочь. Если не боишься щекотки, запускай моего ящера себе под одежду. Обещаю, что к утру все насекомые исчезнут.
– Неужели он их распугает?
– Да нет, просто сожрет. Ещё и дня не прошло, как он у меня за пазухой сидит, а под рубашкой уже ни одной блохи не осталось. Так их и хрумкает.
– Если он и до клопов такой охочий, то это не зверь, а целое богатство, – обрадовался Бадюг. – Он и себя, и своего хозяина прокормит. Норы от клопов очищать – самое выгодное дело в Остроге.
– Ну-ну, – проронил Свист. – Пристрастите его к клопам, а к человечинке он и сам пристрастится.
– Не беспокойся, когда он подрастет, нас в Остроге уже не будет, – пообещал Темняк.
Они отчётливо слышали и сигнал побудки, и хлопок, возвещавший о скором начале побоища, и душераздирающие звуки, сопутствовавшие всякому открытому смертоубийству, и ликующие крики победителей. Вне всякого сомнения, поблизости от них побывал и Смотритель, без вмешательства которого ни одна схватка на Бойле не считалась завершенной.
Так уж случилось, что на время лишившись свободы действий, они вынуждены были сейчас с тревогой прислушиваться к любому шороху, доносившемуся снаружи.
Однако к середине дня на Бойле наступило затишье. Можно было есть, но кусок не лез в горло. Можно было спать, но сон не шел. Можно было судачить, но язык не поворачивался. Они дожидались прихода ночи с тем же душевным содроганием, с каким раньше дожидались прихода дня. Путешествие под мусорным градом и помойным ливнем было не менее опасным, чем схватка с врагами.
На сей раз заранее условились, что Темняк поведет стаю чуть быстрее, чем прежде – кое-какой опыт ночных прогулок уже имелся, – а Тюха будет считать шаги. Цель, прежде почти недостижимая, уже брезжила где-то вдали, и достичь её хотелось как можно раньше.
Второй ночной рывок мало чем отличался от первого, хотя, конечно, были и свои нюансы – низвергавшийся сверху мусор содержал не только твердые фракции, заставлявшие греметь щиты, но и густую жижу, липнувшую ко всему подряд и оставлявшую на коже нестерпимый зуд. Тюха называл её «хозяйской почесухой».
Кое-как добравшись до очередной норы и обсудив итоги хлопотливой ночи, пришли к неутешительному выводу – имея при себе щиты, а не крылья, за один прием можно было преодолеть максимум два участка. Таким образом пребывание на Бойле грозило затянуться (вот он, пресловутый закон подлости!).
Зато всех радовал сиротка-яшер, которого Темняк назвал странным именем Годзя (уменьшительное от Годзиллы). Слопав всех насекомых, паразитировавших на Тюхе, он освободил от этой напасти и Бадюга. На очереди оставался лишь один Свист, еще не решивший окончательно, стоит ли по собственной воле лишаться того, что, вполне возможно, ниспослано свыше.
Третья ночная вылазка прошла по уже испытанной схеме – сначала долгое ожидание у стены, а потом отчаянный бег сквозь обвалы, лавины, камнепады, зыбучие потоки и сыпучие оползни, сквозь мрак, мрак, мрак.
Снова Бойло продемонстрировал свой опасный норов – рядом со стаей упало нечто столь огромное, что все окрестности дрогнули. Случилась и маленькая бела – Бадюг обронил один из своих щитов.
За это он потом получил гневную отповедь от Темняка – стая без щита, что красотка без зуба, – и клятвенно пообещал утречком отыскать среди мусора новый.
Однако утром его благим намерениям помешал богатырский сон, и Бадюг удосужился сунуться на улицу только во второй половине дня, когда все обязательные мероприятия на Бойле уже должны были завершиться.
Но закон подлости словно следом за ними ходил – недаром Тюха предупреждал всех, что сегодня его снедает тяжелое предчувствие. После отлучки Бадюга не прошло и четверти часа, как снаружи раздалась горячая перебранка, грозящая вот-вот перейти в серьёзный конфликт. Похоже, что Бадюга застукали за каким-то неблаговидным делом.
Надо было срочно выручать неудачника – хоть прохвост, но свой – и стая в полном составе высыпала наружу. Для вящей убедительности каждый прихватил с собой оружие.
