Когда они вернулись в Москву, в квартире Якова не нашлось места для больного ребенка, и он устроил Людмилу в детский распределитель, размещавшийся в Даниловском монастыре и предназначенный для детей номенклатуры. Там невероятно вкусно и сытно кормили продуктами, поступавшими из Америки в Союз по ленд-лизу, такими, как томатный суп «Кэмпбелл» в банках, тушенка, мясо тунца и сгущенное молоко. Больше всего Миле нравились огромные банки с порошком какао «Херши», вкус которого она помнит до сих пор. Она видела, как детдомовские повара, сняв крышку, с благоговением вскрывали фольгу. В темно-коричневом душистом порошке лежала пластмассовая мерная ложечка. Людмила была потрясена такой изумительно практичной упаковкой, а мысль о том, чтобы потом выбросить эту ложечку, просто не укладывалась у нее в голове. Ей казалось, что такая чудесная банка могла попасть сюда только из другого, волшебного мира, который существовал в ее воображении.
Глава 7
Мила
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, Преодолеть пространство и простор. Нам Сталин дал стальные руки-крылья, А вместо сердца — пламенный мотор.
Марш авиаторов. 1937 год
Мила быстро набирала вес, однако нога ее оставалась изуродованной туберкулезом. В Даниловском монастыре, где она провела полгода, нашлись красочные американские комиксы для детей, и девочка с жадностью бросилась их рассматривать. Ей было уже десять. И она выжила.
В январе 1945-го Милу перевели в Салтыковский детский дом под Москвой, а весной оттуда ее послали в санаторный детский дом в Малаховке. Там она стала по-настоящему выздоравливать. Правда, живот у нее все еще был раздут, «он торчал дальше ее носа», — вспоминает Ленина, и она прихрамывала, но никогда не унывала, весело распевала песни и прыгала во дворе через скакалочку. Мила вошла в группу ребят, которые наблюдали за распределением пищи — они приходили в кухню и следили, чтобы повар, вскрывая большие банки с американской тушенкой, всю ее, до последнего кусочка, выкладывал в кастрюлю, где варились щи для детей. Несмотря на прекрасные американские продукты, голод оставил в душе Милы неизгладимый след. «Память о голоде, пережитом в детстве, преследует тебя всю жизнь, — сказала она мне. — И никогда не чувствуешь себя полностью сытой».
И все же, принадлежа к поколению детей, переживших голод, «чистку» и войну, Людмила и Ленина могли считать себя счастливыми. Они уцелели и нашли друг друга. Возможно, именно поэтому трагический жизненный опыт, который нам кажется невероятно тяжелым, не так уж сильно повлиял на сестер. Мила выжила, когда рядом с ней один за другим умирали малыши из Испании; Ленина нашла Людмилу, хотя тысячам братьев и сестер так и не суждено было увидеться вновь. Одного этого было достаточно, чтобы радоваться жизни.
Но, несомненно, девочки смогли выжить и благодаря природной гибкости детской психики, их умению жить одним днем. Ребенка не отягощают взрослые проблемы; не задумываясь о прошлом и будущем, он целиком погружен в сегодняшний день с его впечатлениями и переживаниями, что надежно ограждает от отчаянья и уныния. Во всяком случае, Людмиле безусловно помогало отсутствие воспоминаний о прошлом, сохранившемся лишь в отрывочных смутных образах раннего детства; девочке легче было пережить жестокие реалии тюрьмы и детского дома — ведь ей не с чем было сравнивать свою нынешнюю жизнь. Вкусное какао «Херши» и сытная тушенка помогли ей выздороветь и окрепнуть, и она безмятежно воспринимала мир таким, какой он есть.
Вскоре после возвращения Людмилы из Соликамска в квартиру Бибиковых на Таганской площади заглянул племянник жены дяди Якова, Александр Васин. Оказавшаяся дома Ленина застенчиво поздоровалась со своим дальним родственником. Александр, или Саша, был цветущим, красивым парнем с неотразимой улыбкой и громким, заразительным смехом. Ему необыкновенно шла светло-зеленая форма капитана танковых войск с блестящими погонами.
Они виделись однажды в 1937-м — вскоре после ареста отца Ленина приезжала в Москву. Саша шутливо заметил, какой хорошенькой стала его кузина, и предложил показать ей метро. Когда они спускались на эскалаторе, он, все так же весело подтрунивая над Лениной, сказал, что с удовольствием взял бы ее в жены. Через несколько дней состоялось их первое свидание в Краснопресненском парке, недалеко от зоопарка. Там он пригласил ее в кафе — это было с Лениной впервые в жизни. По невероятному совпадению, когда через тридцать шесть лет Саша скоропостижно скончался от сердечного приступа, коллеги устроили ему поминки в том же самом кафе.
Короткий Сашин отпуск заканчивался, пролетели две недели ухаживаний, нужно было возвращаться в свою часть. Перед отъездом он сделал Ленине предложение, и она его приняла.
Капитан Александр Васин. 1942 год. Вскоре после того, как он сделал Ленине предложение, его машина подорвалась на мине недалеко от Смоленска. Ему ампутировали ногу обычной пилой.
Тремя днями позже Сашина машина подорвалась на противотанковой мине, на передовой линии фронта западнее Смоленска. Осколком ему разворотило ногу, и ее пришлось ампутировать до самого колена. В полевых условиях это сделали обыкновенной пилой, после чего Сашу переправили в большой военный госпиталь в Иваново, откуда он прислал Ленине странное письмо. Он писал своей невесте, что горел в танке и сильно изуродован и что ей лучше найти себе другого мужа. Ленина бросилась за помощью к дяде Якову. Яков устроил ей полет в Иваново на американском «дугласе» и предупредил экипаж, что им придется везти в Москву раненого. Ленина нашла тот госпиталь и увидела во дворе Сашу, опирающегося на костыль. Он вовсе не был обожжен, но потерял ногу. Оба вернулись в Москву и через три месяца поженились. Ей было девятнадцать, ему двадцать шесть. Странно, что после почти сорокалетней супружеской жизни Ленина не может вспомнить, какой именно ноги он лишился.
Я помню Сашу, этого обаятельного красавца с твердым характером и положительного во всех отношениях. Он был типично советским человеком, простосердечным, веселым и не терявшим оптимизма, даже когда сталкивался, как и многие другие, с некомпетентностью или грубостью бюрократов.
Думаю, Саша и его юная свояченица Людмила были очень разными людьми. Она отличалась необыкновенной целеустремленностью и бескомпромиссностью, всегда пыталась изменить жизнь к лучшему. Он же удовлетворялся простыми вещами: уважением друзей и коллег, своей маленькой квартиркой, дачей, которую построил собственными руками из ворованных досок и кирпичей. И всегда сознавал свое мужское обаяние. Казалось, он считал своим долгом приласкать женщин, которых война оставила одинокими. Но при этом он ни разу не дал повода очень ревнивой Ленине заподозрить его в измене. «Может, он и не был верным мужем, но я никогда ничего не знала», — не скрывая одобрения, говорит Ленина.
В последние месяцы Великой Отечественной войны Москва была близка к истощению. Красная армия сражалась уже далеко на западе, в Восточной Пруссии, стремясь опередить союзников и первой ворваться в Берлин. А в глубоком тылу, в городах и селах, опустошенных войной, женщины и дети вели непрерывную войну с голодом и холодом, с тревогой ожидая весточек с фронта, особенно теперь, когда победа была уже так близко.
