— Отдавая ее в руки первому попавшемуся знатному вельможе, который сделает ей предложение? Не задумываясь, любит ли она его и любит ли он ее? Неужели вы так низко цените свою внучку?
— Сэр, вы забываетесь. — Миссис Пламтри с нескрываемой злостью посмотрела на Джексона.
— Ничуть. Но я на многое готов, чтобы удержать леди Селию от ошибки, о которой она будет жалеть всю жизнь. — Джексон заметил, что, вальсируя, Басто слишком сильно прижимается к своей партнерше. — Виконт не так молод, как хочет выглядеть, и его финансовое положение не столь блестяще, как он хочет показать. А граф уже много лет содержит любовницу. Вы знаете об этом?
— А почему я должна доверять вашим словам?
— А этим людям вы доверяете? Будущее леди Селии связано с наследством. Она становится приманкой для любого.
— Даже для герцога? Я полагаю, герцога не волнуют ее деньги.
— Это верно, — не мог не согласиться Джексон. — Но ходят слухи, что в его роду плохая наследственность, иначе он вполне бы подошел на роль мужа. — И думать об этом было для Джексона невыносимо. — Кроме того, она не любит его.
— Откуда вам это знать?
«Как не знать, если только сегодня днем она была в моих объятиях, позволяя целовать и ласкать, горячо отвечая на мою страсть. Даже давая понять, что сама испытывает те же чувства. До того момента, когда в страхе поспешила избавиться от меня, поняв то, что для меня было ясно всегда: простые смертные должны знать свое место».
Но это не значит, что он останется стоять в стороне, спокойно наблюдая, как она будет страдать, выйдя замуж за недостойного ее человека.
— Леди Селия сама мне сказала об этом.
И он тут же выругал себя. Предатель! Ведь он обещал ни с кем не делиться содержанием их разговоров. Но мысль, что она выйдет за нелюбимого, буквально лишала его разума. Такой исход был не лучше, чем если бы она вышла замуж за человека вроде него и лишилась наследства.
— Она пытается быстро найти мужа лишь потому, что вы ее к этому вынуждаете, — продолжил он. — Если бы вы только дали ей возможность…
— Их у нее было достаточно.
— Дайте еще одну. — Вспомнив, как Селия переживает, что ее принимают за девочку-сорванца, он добавил: — Этот небольшой эксперимент научил бы ее чувствовать себя более уверенно с мужчинами. Если ее не торопить, я уверен, она найдет джентльмена, который, в свою очередь, полюбит ее.
— Вроде вас? — без улыбки спросила миссис Пламтри.
— Ваша внучка, — саркастически улыбнулся Джексон, — не настолько глупа, чтобы влюбиться в человека с моим положением. Так что ваши посулы и угрозы, мадам, на меня не действуют.
— А вы? Каковы ваши чувства к ней?
С него достаточно!
— Подозреваю, что бы я ни сказал, вы услышите в моем ответе то, что хотели бы услышать. — Он прекрасно понимал, что бесполезно делиться с ней своими чувствами, тем более что и сам был не совсем в них уверен. — А сейчас, если позволите, я переговорю со слугой. Возможно, он скажет мне что-нибудь новое о том деле, которое вас интересует, — относительно убийства отца и матери вашей внучки.
— Вы уже что-то узнали?
— Надо еще проверить несколько новых версий.
— И для этого вам придется покинуть вечеринку?
В ее голосе прозвучало вроде бы только любопытство, но Джонсон понял: больше всего ей хотелось бы, чтобы он исчез. И хотя он вовсе не желал потакать подобным ее желаниям, но…
Он огляделся и увидел Селию. Она стояла в компании братьев и герцога и что-то им рассказывала, от чего Лайонел смеялся во весь голос, и боль в груди Джексона стала почти невыносимой.
— Да, — услышал он собственный голос, — если Джон сообщит мне то, что я ожидаю, думаю, я уеду завтра утром. Вернусь к вечеру.
Миссис Пламтри перевела взгляд с него на Селию, и на ее лице появилось задумчивое выражение.
— Я скажу Оливеру о причинах вашего отсутствия.
— Спасибо. — Быстро кивнув ей, он направился к Джону.
Он сделал все возможное, чтобы отговорить Селию от неверного выбора. Не исключено, что его слова дадут плоды, если он не будет раздражать ее, торчать с ней рядом. Или в миссис Пламтри вдруг проснется здравый смысл.
Как бы то ни было, у него больше не было сил наблюдать всю эту картину. Даже лучше, что он уезжает, — у него снова появится возможность трезво мыслить и свободно дышать. И не нужно будет выглядеть дураком перед женщиной, с которой он не желает иметь никаких дел.
Кроме того, в этом случае можно не опасаться, что она действительно сделает из него дурака.
Глядя вслед удаляющемуся Джексону, Хетти задумалась, не перегнула ли она палку. Ведь она заметила, как он смотрел на Селию…
— Вот ты где, — услышала она голос позади себя.
Хетти обернулась и увидела приближавшегося к ней генерала Айзека Уэверли.
При виде его, одетого в элегантный вечерний костюм, сердце ее ёкнуло, и на губах появилась печальная улыбка. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет этот неожиданно появившийся мужчина так взволнует ее. Она считала себя слишком старой для таких эмоций.
Но, вероятно, ошибалась.
Айзек лукаво улыбнулся.
— Меня просили передать, что пришло время вынести торт. — Он предложил ей руку. — Мария хочет, чтобы в этот момент вся семья была в сборе.
Переложив палку в другую руку, Хетти с улыбкой взяла его под руку.
— Следую за вами, дорогой.
Направляясь к выходу, он кивнул в сторону мистера Пинтера, который был поглощен разговором с Джоном.
— А это как понять?
— Точно не знаю, — ответила она, — но вроде бы мистер Пинтер завтра ненадолго уезжает. Говорит, у него какие-то дела, связанные с убийством Льюиса и Пру. Но чем конкретно он собирается заниматься, я не знаю.
Что-то заставило ее повернуть голову. Но рядом никого не оказалось, никого не было видно и в открытых дверях комнаты для карточных игр, мимо которой они проходили. Почему же ей показалось, что за ней наблюдают?
Она отогнала эту мысль. Просто все эти разговоры об убийстве встревожили ее.
— Пинтер уезжает на целый день? — поинтересовался Айзек. — Обидно.
— Почему?
— Разве ты не заметила, как он смотрит на Селию? Мне кажется, она ему очень нравится.
— Мне тоже так казалось, пока… — Она не закончила предложения.
— Пока — что?
— Он не повел себя так, как я и ожидала, когда я… — О боже, наверное, ей не стоило упоминать об этом. Айзеку может не понравиться.
— Хетти, — Айзек ткнул ее в бок, — что ты натворила? Ты приказала ему держаться в стороне?
Неодобрение, прозвучавшее в его голосе, разозлило ее.
