Лиля опустила ресницы.
– Отлично. Лейф, займись. Я хочу наконец отдохнуть!
– Слушаюсь, госпожа.
– Господин барон, мне было бы приятно увидеться с вами еще раз. Позднее. Если мне понадобится помощь.
– Разумеется, ваше сиятельство. Всегда к вашим услугам.
Ничего лишнего не сказано. Но договор был заключен.
Ты мне должен за наезд на моих людей. Пока мне ничего не нужно. Но если что-то потребуется, я свистну. И ты прибежишь. Никуда не денешься, прибежишь. Иначе Джес Иртон узнает о твоих делах.
И тебе это очень не понравится.
Мэр это отлично понял.
Может, про себя он и крыл графиню последними словами. Но внешне был сама любезность.
Лично проводил, поцеловал ручки на прощанье… и Лиля-таки не удержалась:
– Порекомендуйте мне хорошего ювелира, достопочтенный.
– Лучший ювелир, госпожа графиня, – это старый Хельке Лейтц. У него лавка неподалеку от ратуши, тут всякий покажет.
Аля кивнула.
– Благодарю вас. Наше общение доставило мне искреннее удовольствие. Жаль, что мы встретились по такому печальному поводу.
Такой легкий намек. Ювелиром не отделаешься, гад такой. Если ты сыночка не воспитал в детстве – спохватись сейчас.
Лейф помог женщине спуститься. И Лилиан вздохнула про себя.
М-да. Путешествие, конечно, сильно помогло. Килограммов десять она точно потеряла. А то и побольше. Платья висят как на вешалке. Но сколько ж ей придется работать над собой…
А что вы хотели? В Лилиан Иртон было килограмм 120. Это ж надо так отожраться!
Вирмане ждали внизу. Пятеро здоровущих хмурых мужиков. Но раскланялись все как один. Видимо, Лейф им что-то сказал. Лиля ответила «милостивым наклонением головы» и взгромоздилась на лошадь.
Посмотрела на свой эскорт.
Так и явиться к ювелиру?
А почему бы нет?
Ставим золотой против старой половой тряпки – ювелир наверняка жулик каких свет не видывал!
Лейф пожал плечами, но отправил вирман на корабль, а сам взял лошадь под уздцы.
Лиля посмотрела на платье.
Минус еще одна роскошная тряпка. Или нужно срочно изобрести мыло. Древесной золой и корнем какой-то местной травы это дело не отстираешь, конский пот – штука въедливая.
А что мы помним про изготовление мыла?
Либо щелочь и жир. Либо сода и растительное масло. Ну и соляной раствор. В обоих случаях получим что-то близкое к хозяйственному мылу. А уж сделать из него что получше – это задача несложная. Добавки, присадки…
Ага, взвоет кто-то. А где взять щелочь?
Лиля не знала, есть ли тут гидроксиды натрия и калия, но слабенький щелок она сама могла спокойно сделать. Зола, известь и пара суток времени для гарантии. Древесная или травяная зола – не вопрос в любом веке, а известь… да понадобится – сама сделаю!
Мрамор, мел, обжиг – не проблема. Вот на чем… ну да ладно. Костер по идее должен дать подходящее количество тепла. А нет – на железный лист и в кузнечную печь! И делаем щелок.
То, что получится, вполне подойдет для омыления жиров.
Они это и на химии делали.
Да-да, на той самой прикладной химии. Которая шла факультативом, но ходил все равно весь класс. Интересно ведь было до ужаса.
И рецепты прочно оседали в памяти.
Любая косметика, парфюмерия, бытовая химия… Лиля могла приготовить все. Если на то пошло, она могла даже сделать бездымный порох. Знала, как получить нитроглицерин и как сделать из него динамит. Спокойно могла сварить стекло и выдуть из получившейся массы что угодно. Успела полепить из глины и знала, как делались керамика и фаянс.
Зная химию – не пропадешь в любом веке. Главное – уяснить, что любое вещество есть в природе. И уметь его там распознать. Надо бы поискать здесь мел. Мрамор-то точно есть.
Интересно, а таблица Менделеева здесь такая же?
Если что – будет таблица Лилиан Иртон.
А про медицину не стоит даже упоминать.
Лиля твердо намеревалась завтра посетить ярмарку и покопаться от души в травах и местных растениях.
Мало ли что ей пригодится?
Даешь Мичурина!
– Госпожа, – отвлек ее от размышлений голос Лейфа.
– Да?
– Вы все-таки хотите к ювелиру?
– Да. А что?
– Судя по имени, это большой пройдоха. Он явно из эввиров.
– Эввиров?
Лиля навострила уши. И Лейф понял, что нужны разъяснения.
– Эввиры не имеют своего государства. У них своя вера, свое письмо, они вообще считают, что они – единственный народ, созданный истинным Богом.
– А Альдонай?
– Всего лишь один из его подручных.
Лиля фыркнула.
– А как к этому относится церковь?
Спрашивала она не просто так. И увидела во взгляде Лейфа ответную иронию.
– Очень, очень не одобряет.
– И в чем проявляется неодобрение?
А в душе все пело от счастья!
Неужели?! Неужели появится человек, с которым можно разговаривать?! Пусть не на равных – слишком уж разные времена, но хотя бы так!
Пусть пират, пусть вирманин – плевать!!! Главное, что боги его не обделили мозгами. Хотя это неудивительно. Дураки долго капитанами не бывают. А если взять пиратов…
Любой пират, который стал капитаном и проплавал долго…
Они бывали сволочами. Садистами. Откровенными мразями и выродками.
Но дураками они не бывали никогда.
И если Лейф не дурак…
– Неодобрение проявляется в повышенных налогах на торговлю, кроме того, эввиры не имеют права носить зеленое, селиться ближе, чем три перестрела, к церкви (Лиля привычно перевела перестрелы – получилось порядка полукилометра), их не хоронят на кладбищах, им запрещено открыто поклоняться своему богу…
– Они все это терпят?
– Когда нет выбора, стерпишь еще и не такое.
Лиля кивнула.
– И чем же они занимаются?
– Купцы, ювелиры, ростовщики… много всего. Им бог велел быть грамотными – всем, даже женщинам! Поэтому они всегда возле денег.
Поголовная грамотность Лиле понравилась.
Что ж.
Может быть, оно и к лучшему, что ей сказали про этих людей?
Она отлично знала – чтобы выжить, нужна своя команда. Где бы ты ни оказалась. В другом городе, в другой стране, в другом мире… Один в поле не воин.
