Но Казаков с ним не согласился.
— А если твои опасения обоснованны, Петя? Разве можно так рисковать? — в его глазах за стеклами очков застыла тревога. — Это же твои родные сестры. Ты никогда не простишь себе, если с ними что-нибудь случится!
— В том-то и дело, что пока с ними ничего не должно случиться, — убежденно ответил Петр. — Зина ничего им не сделает до своего ухода.
— Но почему ты так в этом уверен? — недоуменно поднял брови Виктор.
— Не уйдет она, пока не получит расчет, — привел убедительный аргумент Петр. — Пятьсот баксов на улице не валяются! Так что не обязательно выгонять ее, как нашкодившую собачонку. Можно обождать, пока подыщет работу. Но вот что потом делать?
— Как что? Уволить и запретить видеться с сестрами! — уверенно посоветовал Казаков. — Без стеснений пригрозить, что если ослушается, то ей несдобровать.
— Ошибаешься ты, Витя! — не согласился с ним Петр. — Зина не из робкого десятка. Что-то в ней есть темное, зловещее. А девочки ее любят, доверяют.
— Значит, надо их разубедить, открыть глаза и категорически запретить с ней общаться! — твердо стоял на своем Казаков. — А поговорить с ней и предупредить о последствиях должен не ты, а Михаил Юрьевич. Уж он-то сумеет ее как надо застращать!
— Не знаю. Все это противно и низко, — несогласно покачал головой Петр. — И если мои подозрения необоснованны — несправедливо и жестоко по отношению к Зине. Придется подождать, когда вернется отец, и посоветоваться с ним.
Он все еще оставался во власти сомнений.
Завершив очередное расследование на выезде и прилетев домой, Михаил Юрьевич Юсупов был удивлен, застав домработницу Зину в мрачном настроении. Обычно веселая и кокетливая, она лишь хмуро поздоровалась с хозяином и продолжала работать пылесосом. Когда, разобрав чемодан и приняв душ, он пришел на кухню, чтобы перекусить, она все так же хмуро поставила на стол еду и при этом не произнесла ни слова.
«Что-то здесь произошло. Неспроста Зина молчит и хмурится, — мысленно заключил Михаил Юрьевич. — Но если бы случилось что-то серьезное, то сын мне сообщил бы, — успокоил он себя, решив: надо будет все же у нее спросить. Может, обиделась на Петю или на девочек?»
После еды, подождав, когда она уберет со стола, он мягко поинтересовался:
— А почему, Зина, ты такая хмурая? У тебя неприятности?
Но она, ничего не ответив, отошла к мойке, гремя посудой и всем своим видом показывая, что не намерена объясняться. Однако, желая узнать причину такого непонятного ее поведения, Михаил Юрьевич поднялся и, подойдя сзади, мягко взял за плечи и повернул к себе лицом.
— На меня-то за что ты сердишься, Зина? По-моему, я тебя ничем не обидел, — сочувственным тоном спросил он, глядя на нее своими теплыми карими глазами. — Если кто-нибудь угрожает или несправедливо с тобой поступил, то, поверь, я сумею за тебя заступиться!
«Теперь и этот ко мне лезет, — со злым удовлетворением подумала Настя, неверно истолковав побуждения Михаила Юрьевича. — А что? Он мужик еще что надо! Стоит попробовать, — пришло ей в голову, так как прикосновение его сильных рук вызвало у нее чувственное томление. — И заодно наклепать на поганого сыночка».
— Ах, Михаил Юрьевич! — нежданно бросилась ему на грудь Настя, причитая и всхлипывая, хотя слез, разумеется, у нее не было. — Как же мне не горевать? Ухожу я от вас, хотя так привязалась к малышкам. Вы один только относитесь ко мне хорошо, — бросила на него нежный взор снизу вверх, недвусмысленно прижимаясь пышной грудью. — Только вы настоящий мужчина!
«А она явно хочет меня соблазнить, — сообразил Юсупов, тоже ощутив, что его охватывает чувственное волнение. — Необходимо сразу вправить ей мозги, — беря себя в руки, решил он, — чтобы не было дальнейших поползновений».
Он мягко, но решительно от нее отстранился, дав этим явно понять, что не намерен поддаваться на провокацию и ему не нужна любовная интрижка. Но тем не менее сочувственно спросил:
— Я все же хотел бы знать, Зиночка, причину, по которой ты от нас уходишь.
«Ага! Значит, я его не интересую. Рано же он состарился, — сообразила Настя, как всегда, трактуя происходящее в свою пользу. — Ну что же, пусть тогда ходит голодный. Такого никогда не поимеет от своей старухи! Не хочет удовольствия, получит порцию яда, — злобно подумала она. Уж я не пожалею грязи для его сыночка!»
И, приняв скорбный вид, Настя пожаловалась:
— Если я бедная девушка, разве можно со мной обращаться, как с собачонкой? Разве я так уж плоха по сравнению с женой Пети? — возопила она, жалея себя и чувствуя, как на глаза наворачиваются настоящие слезы.
— Погоди, Зина! При чем здесь мой сын и его жена? — насторожился Михаил Юрьевич. — Петя плохо с тобой поступил?
— Еще бы! Стала бы я иначе проливать слезы? — продолжала разыгрывать из себя скорбящую жертву Настя. — Пока жена в больнице, я была ему нужна, а сейчас решил со мной порвать! Видно, она оттуда скоро выйдет, — закрыв лицо руками, она изобразила, будто рыдает.
— Ты хочешь сказать, что между ним и тобой… — Михаил Юрьевич аж задохнулся от гнева при мысли, что это правда. — И давно это началось?
— Почти сразу, как только я к вам пришла, — с фальшивой стеснительностью, не отнимая рук от лица, но следя за реакцией Юсупова сквозь пальцы, ответила Настя. — У вас дома и у него на квартире. А вы разве не замечали?
Конечно, он замечал! И Светлана Ивановна приметила, что домработница строит глазки и заигрывает с их сыном. Но, зная его чистоплотность и порядочность, они не допускали мысли, что он способен изменить Даше. Да еще в тот момент, когда она должна была родить долгожданного наследника. Михаил Юрьевич весь кипел от негодования.
— Ладно, Зина! Похоже, что наш сын поступил с тобой дурно. Я сожалею об этом, — взяв себя в руки, хмуро произнес он. — Обещаю: ему это не сойдет с рук! Однако ты и сама понимаешь, что нам придется расстаться. Тут уж ничего не поделаешь, — строго взглянув на нее, добавил он. — Но ты не горюй и спокойно подыскивай новую работу. Петр тебе помехой не будет!
Вечером накануне дня операции Цыган встретился со своим подельником Косым, чтобы проверить, все ли у того готово и нет ли каких проблем. Перед ним была поставлена сложная задача.
Надо было раздобыть дорожный каток, чтобы в нужный момент перекрыть им путь возможной погоне. Когда красавец Сашка на своей новенькой «ауди» подкатил к Чистым прудам, где у них была назначена встреча, подельник уже ждал его в своей машине.
Увидев подошедшего бригадира, Косой открыл переднюю дверцу, Цыган уселся рядом с ним на соседнее сиденье и, не теряя времени, спросил:
— Ну как, не подведет тебя работяга, который обещал одолжить каток?
— Ни в коем разе! Мы с ним обо всем полюбовно договорились, — заверил бригадира Косой.
Он сделал небольшую паузу, оглядываясь по сторонам, словно их кто-то мог подслушать, и доложил ситуацию:
