— Змея! Змея! Скорей, скорей, сюда, спасите! Она укусит всех детей! АААААА!!!!!
Не из нежелания повиноваться, а просто от избытка изумления, я не тотчас последовал за девушкой, а как бы уперся на месте: и даже сказал бы так, что в жизни мало видал подобной красавицы. Она обернулась ко мне с таким отчаянием в голосе и во взгляде, что я дико очумел:
— Да идите же, идите!» — и мы тотчас, ринулись за нею в раскрытую калитку, на ходу вооружившись лопатой и граблями, а затем вбежали в просторную хату — советского образца от 1947 года.
Руководитель экспедиции проинструктировал нас, как нужно было боротца с ползучими тварями, и одну из них мы уже завалили! Опыт уже имелся, и теперь нам лишь оставалась — насладитца спортивным садизмом.
В комнату, куда мы вбежали вслед за девушкой, на старомодном диване из конского волоса лежал, весь белый — белый, с желтоватыми отливами, как воск или как древний мрамор, мальчик четырёх — пяти лет. Он был поразительно похож на девушку и очевидно, был ее братом или сыном. Рядом на железной кровати бешено вопили — трое малолетних детей, а на полу ползала длиннющая змея и дико шипела.
Глаза мальчика были закрыты, тень от черных густых волос падала пятном на словно окаменелый лоб и на недвижные тонкие брови. Из-под посиневших губ виднелись его стиснутые зубы. Казалось, он не дышал; одна рука опустилась на пол, другую он закинул за голову. Мальчик был одет и застегнут, в тесный пионерский галстук, который сжимал его шею.
Девушка с воплем бросилась к нему.
— Он умер, он умер! Змея его укусила! — вскричала она, — он только что, прямо сейчас, сидел и говорил со мною!....
Я стал хуярить по змее граблями, а когда пригвоздил к полу, Хиппи раскаленной кочергой отрезал её бошку от тела! Дети тут-же бросились к мамаше, они дико вопили и рыдали. Я приделал к граблям бошку змеи и поднёс к детям:
— Да, не бойтесь! Она уже больше не кусаетца! — одна девочка тут же упала в обморок, а мальчик поднял голову и заговорил:
— Я специально претворился мёртвым, чтоб змея меня не укусила! — но он тут же разрыдался и обкакался! — В это мгновенье лицо девушки преобразилось, её брови приподнялись, а глаза стали большими и засияли радостью...
Пришлось использовать стратегические запасы. Кусок мармелада — привёл детей в чувство, а полбутылки пива их «клевую маму — сестру».
«Мама» налила им манной каши и включила мультики на ЧБ телевизоре, а я отрезал ещё бонусный шматок мармелада, а затем с барского Москальского плеча — метнул шепотку сосальных конфет. Дети сразу забыли про змею, пялились в телек и уплетали десерт.
Вместе с Наташей, мы отправились в садик, открыли батёл «777» и закурили «Яву -100». Наташа постоянно хватала меня за руку, в пятый раз описывала «змеиный ужас» и доказывала, что мы её спасители. Она двигалась ко мне всё ближе и ближе, и я сразу почувствовал, что щас, что-то должно произойти. В очередной «разлив», я обнял её, но она не противилась и всё причитала про змею. Она даже положила мне голову на плечо, и я стал её желать, гладить её волосы, а она всё плакала. Я сделал знак Хиппи, и он под видом починки тележки, тут же удалился к воротам. И вот мы одни!
Не долго думая, я поцеловал её в губы, расстегнул пуговицы на её блузке, а потом поволок в сарай. На куче с дровами, произошёл «быстрый животный секс», он был великолепный. Я обещал к ней заглянуть в полночь и сразу двинулся прочь. Но, не успев взяться и за ручку уличной калитки, как Наташа догнала меня и сразу остановила.
— Ты уходишь?! — начала она, ласково заглядывая мне в лицо, — Я вас не удерживаю! Но вы должны непременно прийти к нам сегодня вечером, Сергей, мы вам так обязаны! Вы мне спасли брата: мы хотим поблагодарить вас и все мои подруги! Вы должны сказать нам, кто вы?! Вы должны порадоваться вместе с нами!...
— Но сегодня, у нас будет мероприятие, в студенческом лагере! — заикнулся, было, я, перебирая в голове многоходовку, какая может возникнуть, если Наташа неожиданно припрётца на вечеринку?!!!
— Вы еще успеете! — с живостью возразила девушка. — Придите к нам через час, на чашку кофе. Вы обещаете? А мне нужно опять к нему! Вы придете?
Что мне оставалось делать?
— Приду, но только в полночь, например! Такова жизнь студента! — ответил я.
Красавица быстро пожала мне руку, выпорхнула вон, и я тут же очутился на улице.
ДИМ ДИМЫЧ ИЗ ОБЩЕСТВА «ПАМЯТЬ»
Пока мы тащили тачку к лагерю, целая куча разрозненных мыслей пролетала и не укладывалась у меня в голове: куча детей, кто ОНИ, кто эти люди которые хотят благодарить? А вдруг это урела? А вдруг Наташа проболтаетца, что я её выебал?! Начнутца нудные разборки и тд?! Но ход моих мыслей был нарушен появлением СУПЕР ПЕРСОНАЖА — «Дим Димыча» Васильева из общества «ПАМЯТЬ»! Не помню — было тогда уже такое общество — «ПАМЯТЬ», но он сам точно был?!
В ситцевой рубахе из конопли, с вышитыми свастиками и языческими узорами, Васильев важно разгуливал по веранде Олега Игоревича и озирал окрестности. На шее у него висел дорогущий заграничный фотоаппарат «НИКОН», а руками он опирался, на раритетный «мечь — кладинец»!
Мы стопанули телегу, около летней кухни, а потом я решил заглянуть к себе в барак, заныкать ряд товаров народного потребления. Когда я уложил в свою тумбочку несколько батлов, купленных на мои деньги, то Васильев уже был здесь. Он сразу засёк ксероксное издание «Оккультный Рейх», которое лежало на подоконнике, подошёл, полистал книгу и сказал так:
— Некоторые Сионисты утверждают, что Гитлер сам был евреем?! Но книга хорошая, раскрывает массу всего!
— Знаете, я в евреях не разбираюсь?! Мне, её Никодим подарил, и мне эта книга такую глубину несёт! Даже больше чем, все Греческие войны! Здесь всё такое неизведанное! Как будто, это было в нереальном мире и могло быть с нами!
— Ну, ну! А где Олег Игоревич?! Я тут приехал! А двери на замок! — я почему-то сразу проникся уважением к Васильеву, не зная — кто он такой и откудова. Вощем, я предложил ему отпить чаю с мармеладом, с целью увлекательной беседы.
— Вы не волнуйтесь! Все уехали на раскопки предполагаемой грибницы «3-его слона» от викингоф и варягов, которые этого слона захватили! Одним словом, все вернутца к 19-00, а потом будет лекции и пирушка!...
Мы прошли на летнюю НС кухню, поставили чайник и достали бутылку «Улыбки». Вначале разговор не клеился и был сумбурным, но потом стал насыщенным и интересным! Потом он сказал несколько солидных заготовок, и я в полном доверии, практически выложился перед ним как на духу — рассказал обо всех впечатлениях — от уреловской сельской жизни, бедности и невежественности аборигенов!
— В бога не верят! Поэтому и горят в аду!
— А знаете, у меня в роду 13 попов?! Мой прадед был Нижегородский священник. В 1937 ему прихожанин сообщил, что НКВД желает его репрессировать, и он свалил в Вяземский монастырь к родственникам. Там их всех и накрыли. Просто расстреляли прямо на паперти!
