— Ой, а мне что приснилось, — сказала Дива!.. — Плывем мы на белом пароходе. В общем, айсберг, пробоина, все прыгают в воду, тонут, а я уцепилась за бревно… Тут из тумана выплывает бабулька на лодочке и кричит: «Пирожки горячие, пахлава медовая, трубочки, девочки».
— А сладкий Ди Каприо рядом?
— Само собой.
— И что?
— А ничего. Сон кончился, дети спугнули. Как думаешь, вещий?
— Про пирожки — вещий. Кстати, у нас есть нечего…
— Что-то мне так домой захотелось! — засмеялась Дива.
— Злодейка!
Когда Дива была практически готова и, сидя посреди комнаты на полу, натягивала сапожки, Саша спросила:
— Не знаешь, что такое принцип Чингисхана?
— Если хочешь быть девочкой с принципами, купи наконец себе юбочку и помой посуду…
— Посуду помоют мышки, крошки доедят таракашки, а розы вырастут сами!
— Иди-ка сюда, поцелуемся! — провозгласила Дива, стоя в дверях. — Ну как я?
— Как всегда — неотразима.
— Да, неотразима и сногсшибательна! Ну пока, козочка, не хулигань тут без меня.
И Дива, мелко сотрясая лестницу стуком своих каблучков, весело сбежала по ступеням. Хлопнула железная дверь внизу. Саша глубоко, с удовольствием, вдохнула сырой запах подъезда, поздоровалась с рыжим соседским котом на лестничной клетке и вернулась в квартиру.
Она прошла на кухню, где в ярких лучах солнца кружились бесчисленные стаи пылинок, взбаламученные ясным утром. Налила себе кофе, пошарила на полке, достала оттуда две шоколадные конфеты, принесла свой нехитрый завтрак в комнату и включила ноутбук.
Саша вела электронный дневник, свою страничку в жж. Кроме сайтов знакомств, Саша была зарегистрирована во всех возможных социальных сетях, она даже причесывалась, глядя в окошко веб-камеры. Что же?! Эта девочка была интернет-зависимой. Она не делала ничего постыдного, не разоряла храмы, не оскверняла могилы и не воровала щекастых младенцев из голубых колясок. Она всего лишь убивала дни своей жизни в пространстве виртуальной бессмыслицы, щедро плескала на своих френдов потоки искреннего маразма и получала столько же маразма взамен.
«Сидела я вчера у компьютера, — начала Саша свой утренний пост на страничке живого журнала, озаглавленной: «Шутки из маршрутки», — сидела взволнованная такая и вспоминала о первой любви, о своем дворе и соседском мальчике — шестнадцатилетнем матросе с румяным лицом и неразгаданной душой. И тут — на тебе, на крышу моего уединенного шалаша приземляется вся блестящая такая летающая тарелочка. А из тарелочки прямо на меня вывалилась выпуклая грудь, длинные ноги, а потом и миловидное личико моей уже нетрезвой подружки. Вообще, встретив фифу с таким вопиющим сочетанием изяществ на улице, я, чаще всего (плюю ей вслед жеваной морковкой) целую перед ней землю. Но это была моя подруга, мисс Ди. Расправив юбочку, она достала из-за пазухи бензопилу и небрежно положила на стол. Потом обвела глазками мою обитель и по-матерински заявила:
Д: Надо тебе завести мальчика какого-нибудь, а то ты вымрешь.
Я: Да ты что?! У меня ухажеров больше, чем у тебя наращенных ногтей.
Д: Правда?
Я: Ну да! Вот есть на примете у меня Сатвалды…
Д: Раствор мешает?
Я: Ты что?! Он банерщик.
Д: Баннеры делает?
Я: Нет, в бане убирает.
Д: Это банщик называется.
Я: Ну, есть еще Евгений, печник.
Д: Печень спасает в наркологичке?
Я: Просто печки кладет. Хочешь, познакомлю?
Д: Убью и надругаюсь! Ничего личного…
И начинает незаметно наливать бензин в свою пилу.
Я: Подожди, есть Акакий, инженегр.
Д: Инженер?
Я: Нет, просто негр из Ижевска, безработный. В переписке москвичом прикидывался, гад.
Ди нежно бьет меня ногой в живот и светским тоном продолжает:
Д: А почему Акакий?
Я: А как?
Д: Логично. А принцы какие-нибудь есть, романтики?
Я: Есть один, припоминаю, Борей зовут. Романтик. Романы пишет.
Д: Вот, давай его.
Я: Не могу, он пидарас.
Д: Мальчиков любит?
Я: Нет. Просто очень плохо пишет.
Д: Да, — молвит прелестная Ди, любовно занося надо мной бензопилу, — с каким сбродом ты общаешься! Мне прямо стыдно за тебя.
Потом треск, люстра летит. Ничего не помню. Утром я поняла, что она отхватила мне ногти, челку и, похоже, большую половину головы.
Граждане!
А у вас случалось так, что пришла подруга, бензопилой помахала и ничего не помнишь?
Вечно ваша… Черт, как же меня зовут?»
Френд Евгений написал привычное: «В десятке». Лену, скрывшуюся под псевдонимом «Eeninskiy_ prospekt», «Улыбнуло», а Вадик, друг из Украины, написал: «Давай фотку падруги, а то драчить нивазможна». Потом Вадик и Лена начали говорить между собой на предмет онтологического одиночества. «А когда мы встречаемся с подружкой, — откликнулась какая-то незнакомая девушка, — берем травматические пистолеты и едем на полигон расстреливать бутылки. Или валим деревья. Это — кайф. Все в жизни перепробовали. Мужики давно задолбали. Машенька, 16 лет».
Саша доела конфетку, облизнула шоколадные пальчики и открыла сайт знакомств, хотела было написать Полу, но вспомнила про Никиту и затарабанила по клавишам.
)) Слушай, Никита, ты меня заинтриговал. У тебя в анкете написано: жизненное кредо — принцип Чингисхана. Что это за принцип такой? А, Никитос? Колись!
Отправив письмо, она переместилась в душ, где, стоя под струями воды, громко распевала: «Кровь за кровь, в том воля не людей, а богов…», фыркала и приплясывала. Настроение у нее было замечательное. Когда вернулась в комнату, ответное сообщение уже светилось на экране.
«Боже ты мой, — про себя сказала Саша, — тоже ранняя пташка, а говорят, будто этот праздный класс, студенчество, если не бухает, то дрыхнет, а если не дрыхнет, бухает!»
Сообщение начиналось так:
)) Чингисхан был непобедим, хотя был неграмотным язычником. Каждый его приказ вытекал из уникальной системы законов и правил. Мы можем реконструировать эту систему, читая мудрость не по листку бумаги, а по бескрайнему телу степи.
)) Бескрайнее тело степи… — откликнулась Саша. — Я в шоке!
)) Больше рассказывать не буду, — обиделся Никита.
)) Прости-прости, мне интересно! Продолжай, плз.
)) Когда Чингисхан покорял царства, он пользовался услугами царедворцев, которые предавали своих господ. Их поведение было для Чингисхана проявлением ненавистной ему рабской психологии, и он их брезгливо уничтожал. А храбрых воинов, которые не сдавались перед лицом неминуемой гибели, Чингисхан награждал и приближал к себе. Именно так, окружив себя героями, Чингисхан строил свою великую степную империю.
