— Слишком далеко, как пить дать промажу.
— Это точно, с такого расстояния если и попадешь, то в молоко.
Винтовочный выстрел эхом прокатился вдоль горного склона. Пуля попала оленю в заднюю часть туши. Выстрел был бессмысленный, от такого лесной великан лишь станет прихрамывать. Однако в том-то и заключалось намерение Костолома. Он передал ружье мужчине, стоявшему рядом с ним. Асам нырнул в лес.
Человек с двумя винтовками в руках выпустил через внушительную щербину во рту струю коричневой жижи.
— Сейчас начнется веселье.
Веселье было не чем иным, как обычной легендой. Хромающий олень не так быстр, как его собратья, но все равно двигается гораздо стремительнее, чем человек, во всяком случае проворнее, чем многие люди.
Оставшиеся на месте охотники уселись на два поваленных ствола и принялись передавать друг другу пачку жевательного табака «Ред мэн».
Зазвонил сотовый.
— Алло… понимаю… понимаю… уходим прямо сейчас.
Телефон захлопнули.
— Кто это? — поинтересовался сосед у говорившего по телефону.
— Нам с Бьюфордом нужно срочно вернуться, — ответил тот и, встав, закинул винтовку на плечо. — Сегодня вечером вылетаем из Бирмингема.
— Куда?
— В Лос-Анджелес.
Два человека в камуфляже зашагали вниз по склону горы.
Прошло полчаса.
В кустах раздался громкий треск, словно сквозь них напролом продирался некий великан. Охотники вскочили на ноги. Ломая ветки, на тропу вышел Костолом. На плечах — матерый олень со сломанной шеей. Дотащить такого не под силу даже двоим. Костолом бросил ношу на землю.
Охотник с двумя ружьями покачал головой.
— Черт побери!.. — Он протянул «ремингтон» Костолому и повернулся в том направлении, откуда они совсем недавно пришли. — Каждый раз, когда я вижу это, в голове не укладывается, как…
Охотник не договорил — его шею взяла в замок согнутая в локте рука. Костолом одним движением передавил жертве дыхательное горло, после чего приподнял так, что ноги болтались дюйма натри над землей. Несчастный извивался, пытаясь нащупать ногами твердую почву.
Еще один охотник подошел к своему незадачливому собрату, чье лицо уже приняло синюшный оттенок. Сплюнул, затем сунул в рот очередную порцию жевательного табака.
— Небось сейчас твоя голова работает как надо. Сначала я отвечу на самый главный вопрос, который наверняка занимает тебя. Мы проявим к тебе милосердие.
Слабый лучик надежды в глазах.
— Потому что самое поганое — умереть, не зная за что. — Говорящий нос к носу приблизил лицо клипу жертвы. — Так ты говорил, что игральные сломались? Счетчики были взломаны. А сам, гад, самолично снимал навар.
Жертва попыталась оправдаться, но ей не хватало воздуха. Раздался громкий хруст, и лицо оказалось повернуто на сто восемьдесят градусов. Подбородок непроизвольно дернулся вверх. Еще пять секунд — и мышцы расслабились, обретя вечный покой. Голова безвольно упала на грудь. Конечности уже не слушались, но в глазах еще с полминуты теплилась жизнь, пока не иссяк приток крови и кислорода к мозгу. В эти последние секунды он успел понять, что, его тащат вниз по тропе, переброшенным, словно оленья туша, через плечи Костолома.
Глава 25
Авиакомпания «Дельта», рейс № 1654
Два человека с тяжелыми подбородками, одетые в темные костюмы, сидели в задней части салона самолета, вылетевшего рейсом из Атланты. Оба читали спортивные журналы, купленные в аэровокзале Бирмингема. Вскоре самолет приготовился к посадке в аэропорте Лос-Анджелеса. Тот из двоих, кто сидел возле иллюминатора, посмотрел вниз на бульвар Сансет.
Коулмен, пыхтя, вытащил пиво на балкон двести двадцать второго номера. Над бассейном внизу скользнула тень заходившего на посадку самолета. Коулмен снова нырнул в комнату.
— Мы купили не все, что мне нужно, — капризно наморщила носик Элли.
— Знаю, — ответил Серж, расхаживая взад-вперед по ковру. — Но при чем здесь я? Это все любители автографов. Неужели народу больше нечем заняться?
— Мне все надоело, — пожаловалась Элли.
— Хочу на вечернику, — заявил Коулмен.
— Нам всем невмоготу от того, что мы сидим взаперти, — изрек Серж. — Думаете, мне не хочется хотя бы ненадолго вырваться из этих стен? Но сейчас не может быть и речи о том, чтобы выйти наружу. Вы сами видели, что случилось.
— И что нам делать? — спросил Коулмен.
— Задуматься о том, как обеспечить себя на черный день, — ответил Серж и потянулся к одному из пакетов с покупками, сделанными Элли.
— Эй! — взвизгнула та. — Это же мои колготки!
— Мы возьмем только одну пару, — объяснил Серж, разрывая колготки надвое. Затем открыл свой чемодан и вытащил из него цифровую видеокамеру.
— Что ты делаешь? — спросил Коулмен.
— Что обычно малые семьи делают во время отпуска?
— Напиваются?
Серж перенес три стула из глубины комнаты и поставил их перед балконной дверью.
— Снимают любительский фильм.
— Глупая затея, — прокомментировала Элли.
— Неужели добрая воля нашего пола исчерпала себя? — спросил Серж. — В «Менз джорнэл» пишут, что у меня есть еще двенадцать часов, прежде чем нам снова придется ступить на тропу войны.
Коулмен вновь принялся рыться в мини-холодильнике.
— Но как мы снимем на видео наше путешествие, не покидая комнаты?
— Это будет нетрадиционное домашнее видео об отпуске. — Серж сорвал с кровати белое покрывало и положил его на комод. Потом принялся толстым фломастером делать какие-то записи. — Честно говоря, это будет не домашнее видео. Подобную самодеятельность я на дух не выношу. Сами знаете, как бывает. Ваши с позволения сказать друзья приглашают вас на ужин, потом после десерта показывают поездку по Вермонту в своем «виннебаго». В таких случаях я обычно звоню в полицию и предупреждаю, что, мол, в доме заложена бомба.
Дверь в коридор открылась. Серж затащил Элли обратно.
— Лучше не затевай это снова.
— У меня кончилась вода…
Серж закончил писать фломастером на покрывале и взялся прикреплять верхний его край к карнизу перед балконом.
— Мы будем снимать пилотную версию. Скрестим пальцы на удачу.
— Пилотную? — удивился Коулмен. — У нас ни фига не получится.
Сереж закрепил задник позади стульев и протянул напарнику половинку колготок.
— Я бы согласился с тобой, не будь такой вещи, как кабельное телевидение. Оно открыто любому. Если телевизионные сети не захотят взять наш фильм, мы попытаем счастья у местных каналов.
