Рой сложил наличность в коричневый конверт и подал его Лу. Та сунула деньги в сумочку, достала оттуда фляжку и с удовольствием приложилась к ней.
— Ты неплохо зарабатываешь, — сказал Рой. — Если бы я не знал тебя так хорошо…
— Рой, ради Бога! Я же в трауре, черт возьми! Я только что стала почти настоящей вдовой!
— И когда похороны?
— Пока не знаю. Он все еще там, на улице.
— И как твои нервы это выдерживают? Я бы уже рехнулся.
Лу отхлебнула еще и положила фляжку в сумочку.
— Держусь, и все тут.
— Я хочу сказать, что ты была с Рики Ди Песто, когда его истыкали ножами для колки льда, и с Бенни Сардиной, когда ему подложили бомбу в пакет с завтраком, и с Малышом Рикки «Не Зовите Меня Рикардо», когда его связали в карьере и очень медленно укатали катком. Начиная с ног.
— Это было жестоко, — согласилась Лу и затушила сигарету. — С другой стороны, именно там я познакомилась с «Лапшой» Вито Ломбардини. Не смогу даже рассказать, как сексуально он выглядел за рулем катка!
— Его еще потом нашли разлагающимся на очистных сооружениях.
— Сексуальность решает все! — Лу снова вынула фляжку, опрокинула, чтобы выпить, но в ней осталась всего пара капель. — Черт!
— «Пара» открыта.
— Именно об этом я и думаю. Спасибо за все, Рой. Пара стильных белых сапог зацокала по тротуару. Не одна пара мужских ботинок остановилась, чтобы повернуться в сторону цокающих белых сапог. А они повернули налево на Четырнадцатую и пересекли ее в направлении заведения на углу с аллеей.
Лу толкнула дверь под зеленой с оранжевым неоновой вывеской, висящей здесь с 1926 года. Бар-клуб «Пара».
Насколько было светло на улице, настолько же темно внутри, за подковообразной стойкой. Такая атмосфера нравилась Лу. Левой рукой она облокотилась на музыкальный автомат, обтянутая юбкой попка цвета авокадо отставлена, сигарета во рту. Прямо Лорен Байкелл
[26]
. Она бросила четвертак в автомат. «Битлы» запели «Твист энд шаут».
Послышался мужской голос:
— Хороший выбор.
Лу обернулась. Отличный костюм, улыбка на миллион долларов.
— Я Вине.
Она протянула руку для пожатия.
— Лу.
Он наклонился и поцеловал руку. Она заметила, что под пиджаком что-то топорщится. Сердце ее затрепетало.
Вине оказался безупречным джентльменом. Он угощал ее мартини, подносил зажигалку, отделанную жемчугом, к сигарете, придерживал дверь туалета, пропуская ее вперед, когда они решили сделать это по-быстрому.
Две боксерские груши в костюмах стояли по обеим сторонам двери в туалет, охраняя покой Винса. Лу в черном кружевном бюстгальтере с задранными ногами сидела на туалетном бачке. Вине изображал оргазм средней степени.
Потом они оделись и вернулись в бар. Вине стащил с мизинца кольцо с бриллиантом и надел Лу на палец левой руки. Они вышли из «Пары» под руку. Телохранители ждали на улице.
Рой — «Король ломбарда» — подал Лу еще одну салфетку.
— У тебя еще осталась кровь на носу.
— Это уже становится смешным, — произнесла Лу.
— Я думал, сейфы на голову бросают только в мультфильмах.
— Я тоже, — ответила Лу. — Поверь, такое два раза ув деть не захочется.
Рой изучил кольцо в лупу.
— Как насчет пяти?
— Нормально. — Она зажгла спичку и прикурила сигарету.
Рой указал на пепельницу, стоящую на прилавке.
— Ты уже одну прикурила. Лу загасила обе.
— Наверное, это все-таки меня достало.
— Поверь, Лу, тебе нужно встречаться с людьми другого сорта.
— Может быть, ты и прав.
Звякнул колокольчик. Они повернулись к двери.
Глава 25
Наши дни
На предстоящий чемпионат «Оранж боул» были заявлены студенческие футбольные команды. Большая пресс-конференция. Буфет, открытый бар, бумажные транспаранты, раскрашенные в цвета команд. На следующий день менеджеры торгово-промышленной палаты Майами пришли в ярость. Причиной послужила публикация в утренней газете.
Автором был неприятный, всезнающий и уверенный в своей неотразимости спортивный обозреватель из Нью-Йорка, Мик Дефо. Они опять что-нибудь забыли? О да. Примадонну.
Каждый год одно и то же. Чемпионат «Оранж боул», которому предстояло стать крупнейшей национальной возможностью добыть кучу денег для города, подняли на смех.
Каждый год палата в лепешку расшибалась, чтобы выглядеть достойно, старательно покрывая все местные ляпы.
И каждый год с точностью хронометра Дефо сочинял свою ежегодную колонку, в которой безжалостно высмеивал город — так, для развлечения под утренний кофе. Тут же колонку подхватывали новостные агентства и перепечатывали по всей стране.
Оскорбительнее, чем в этом году, еще не было.
А сейчас, с извинениями в адрес Дэвида Леттермана, горячая десятка слоганов для туристов, отвергнутых торгово-промышленной палатой Майами. Барабанную дробь, пожалуйста.
10. Майами: реальный потусторонний мир.
9. Возвращение в рай — полет домой.
8. Говорим по-шманглийски.
7. У нас так проходят выборы, что вы забудете о хулиганах.
6. Майами: родина дерущихся родственников.
5. Ворота в маленький Гаити.
4. Кокаин: теперь не только на завтрак.
3. Приезжайте и познакомьтесь с нашим гостеприимным пародом. Оставайтесь, все равно придется попробовать наш пенициллин.
2. Майами: фактор страха 24/7.
И наконец, отвергнутый торгово-промышленной палатой Майами слоган для туристов номер один: «Центр предварительного содержания на Кром-стрит — место встречи для влюбленных».
В палате не смеялись.
— Я буду жаловаться издателю!
— Я пишу письмо редактору!
— Я удавлю его голыми руками!
Консультант по связям с общественностью убеждал не волноваться и найти верный подход.
— Никогда не выиграть битву с теми, кто покупает чернила бочками.
— Так что же нам тогда делать? Ничего?
— Нет, — ответил консультант. — Надо найти компромат. Это срабатывает со всеми репортерами, особенно со спортивными обозревателями. Они обычно выходят в люди купить гамбургер или добыть большую сумку с названием команды.
