— Прим, угадай, кто я?
— Маленький мальчик.
— Нет. Я — строитель.
Прим молчит, ничего не говорит. Ей почему-то совсем не радостно.
— Том, я тебя очень прошу, только не становись строителем. Ненавижу строителей.
— Но…
— С меня хватит строителей.
Я смотрю по сторонам.
— А где этот дяденька? Ну, который строитель?
Прим молчит, не говорит ничего.
Я иду посмотреть дяденьку в спальне. Но в спальне его тоже нет.
— А где же дяденька?
— Вот, оставил на память подарочек. — Прим показывает на свои темные очки. Это подарок дяденьки-строителя. Он их ей подарил. На память. Прим показывает на дверь. — И я его вышвырнула за дверь. А сейчас я пойду, лягу в постель и буду рыдать и страдать. В лучших старомодных традициях.
Клоун Подушкин
Прим выходит из ванной и говорит:
— Том. Вставай, Том. А то опоздаешь в школу. — Потом уходит обратно в ванную, чистит зубы. Плюется водой. Потом снова выходит из ванной. — Том. — Уходит обратно в ванную. Садится на унитаз, писает. Писает и поет песенку. Потом выходит из ванной. Надевает трусы. Это взрослые трусы, для тетенек. Они называются трусики. Прим говорит: — Том, котенок. Ты встаешь или нет?
Прим открывает дверь и заглядывает в спальню.
— Том.
Прим подходит к кровати, которая в форме сердечка. Поднимает специальное одеяло, которое тоже в форме сердечка. Она ищет Тома. Но Тома там нет.
Прим ищет его под кроватью. Она говорит:
— Том, ты что, спрятался? Это мы так играем? Мы с тобой в прятки играем, да?
Прим заходит в большую комнату. Ищет за креслом, потом — за еще одним креслом. Ищет за телевизором. Надевает халат и тапочки. Открывает входную дверь. Поднимается по ступенькам. Смотрит на улицу. Сперва — в одну сторону, потом — в другую. Хмурится. Качает головой. Говорит:
— Том.
Даже не говорит, а кричит. Потому что она уже сердится.
Прим заходит обратно в квартиру и хлопает дверью. Садится в кресло. Кладет руку на лоб. Сидит, думает.
А потом.
Потом ей приходит мысль.
Прим встает, идет в кухню. Открывает кладовку. Но кладовка пустая. Там нет даже «Тигра Антония». «Тигр Антоний» давно на помойке.
Прим закрывает кладовку. Открывает буфет. Он большой, потому что для взрослых. Прим открывает буфет и достает хлопья в коробке. Это новые хлопья, которые «Хрустящие формочки из Интернета». Прим насыпает их в миску. Наливает туда молоко.
— Том. «Хрустящие формочки из Интернета».
А потом. Как раз, когда она говорит это самое, открывается дверь кладовки. Дверь открывается, и я выхожу из кладовки, и сажусь за стол.
Прим смотрит на меня. Смотрит очень внимательно.
— Как ты… как…
Я улыбаюсь. Даже не говорю ничего. Прим открывает кладовку. Смотрит в кладовку, которая пустая.
— Том, ты что, волшебник? У тебя есть магические способности?
— Да, я волшебник. Когда надо в школу, а в школу не хочется.
— Хитро. — Прим ест «Хрустящие формочки из Интернета». Ест их ложкой из миски. — Том, котенок. Они же вообще несъедобные.
Я сижу за столом.
Прим ставит миску на стол. Берет коробку от хлопьев, читает, что там написано.
— И неудивительно. — Она ставит коробку на стол. Идет к холодильнику, берет лимон.
Я ем «Хрустящие формочки из Интернета». Смотрю на коробку. На ней написано: «Состав. Сахарин. Модифицированный улучшитель вкуса». И еще буковка Е и какие-то цифры. И еще: «Основа из съедобной пластмассы». И еще: «Подключайтесь к самым новым и самым хрустящим хлопьям из Интернета».
Прим ест лимон и пьет воду.
Я зеваю.
— Что, котенок, не выспался?
Я качаю головой. Очень сонно качаю.
— Не мог заснуть? А ты что, не считал мои пальцы? Я же тебе говорила, что их надо считать, чтобы быстрее заснуть.
Я киваю.
— Я их считал, — говорю. — Их там две штуки.
— Ты считал мои ноги. А пальцы — это подразделения ног. Теперь понятно, почему ты не смог заснуть. — Прим качает головой. — Может быть, тебе стоит вернуться в постель. А то ты заснешь за столом. Прямо лицом в своей миске.
Я опускаю лицо в свою миску, которая с «Хрустящими формочками из Интернета», и засыпаю.
— Это будет не очень красиво, если ты станешь храпеть прямо в классе. Нам же не нужно, чтобы было некрасиво?
Я поднимаю голову из миски с «Хрустящими формочками из Интернета» и качаю головой. Прим забирает у меня миску.
— Давай я ее уберу.
— Нет, — говорю. — Не убирайте. Я буду есть.
— Но ты же совсем спишь, котенок.
— Нет, не сплю.
Прим держит миску повыше, чтобы я не достал. Она говорит:
— Если я дам тебе хлопья, ты пойдешь в школу?
Я качаю головой. Зеваю. Это я так притворяюсь.
— То есть для школы ты слишком усталый. Но у тебя хватит сил съесть свои хлопья?
Я киваю.
— Понятно. Есть такая болезнь. Называется «избирательная усталость». — Прим качает головой. — Том, это нехорошо. Никто не любит понедельники и особенно — по утрам, но это уже чересчур. Давай кушай скорее и собирайся в школу. Где твоя школьная форма?
— У меня дома, — говорю я и кушаю хлопья.
— Да, к тебе домой мы не пойдем. Даже близко туда не пойдем. То, что ты мне рассказывал, это ужасно. Папа в тюрьме. Мама, которая каждые пять минут убегает из дома. С этим молочником. — Прим вытирает глаза. — Давай кушай скорее. А то тебе пора в школу, а нам еще нужно успеть в магазин и купить тебе новую форму.
Мы с Прим заходим в магазин. Прим хлопает в ладоши и говорит:
— Школьная форма. Какая прелесть.
— Нет, — говорю. — Это дурацкая форма.
Прим хмурится и говорит:
— Том, котенок…
Я не слушаю. Я выхожу на улицу. Прим идет следом за мной. Она говорит:
— Том, нельзя быть таким…
Я стою на улице у магазина и смотрю на вывеску на магазине. Там написано: «Магазин детских товаров».
— Том, ты куда?
— Смотрите. — Я показываю на другой магазин, через дорогу. — Там другой магазин, для взрослых.
— Да, но ты еще маленький. Маленький мальчик. Том, котенок, пойдем. А то я рассержусь. Ты же не хочешь, чтобы я рассердилась?
