Боксфорд показывает на Рокси. Рокси улыбается.
— Но вы, наверное, не знаете, что Рокси…
Рокси снимает платье. Свое черное платье, которое праздничное, для гостей. Чернокожая Рокси снимает черное платье и бросает его на крыльцо.
— …на самом деле…
Рокси стоит в одних трусиках и в лифчике. И еще в чулках. Рокси снимает чулки и лифчик. Рокси снимает трусики. Стоит, раскинув руки в стороны. Без чулок, туфель и трусиков. И у нее есть пиписка. Ну, которая как у дяденек.
— …не девчонка, а парень.
Все молчат, не говорят ничего.
— Но и это еще не все. — Боксфорд снимает рубашку. Расстегивает рубашку и снимает ее совсем. Снимает ботинки, потом носки. И брюки тоже. — Я не простой гей. Я… — Боксфорд поднимает Роксино платье и надевает его на себя, через голову. — Я гей-трансвестит. Есть вопросы?
Все молчат, ни у кого нет вопросов. Я знаю, что пальцем показывать нехорошо. Знаю, но не могу удержаться.
Я показываю на Роксину пиписку.
Музыка снова играет. Та, которая похожа на шум. Все танцуют. Прыгают на месте под музыку быстро-быстро. Все трогают Тома за спину. Все держат Тома, чтобы он не упал. Мне очень нравится этот праздник. Это самая лучшая вечеринка.
А этот дяденька. Я показываю на дяденьку. Он самый лучший. Я подхожу к нему и говорю:
— Вы самый лучший.
Дяденька не говорит ничего. Я обнимаю его за ногу.
Он смотрит вниз, на меня.
— Вы самый лучший.
Он не слышит, что я говорю. Потому что музыка гремит, как шум.
Я в жизни не слышал такой замечательной музыки. Она самая лучшая. Самая-самая. Я прыгаю на месте, танцую вместе со всеми. Я в жизни так замечательно не танцевал. А потом. Снова танцую. Еще один танец, точно такой же, как первый.
Я ползаю под ногами гостей. Они спотыкаются об меня, падают. Дяденька падает и тетенька. И еще один дяденька. У них у всех в руках пиво или вино, и оно проливается Тому на голову.
Я ползаю под ногами гостей. Их там много, гостей и ног. Очень много. Они спотыкаются об меня, падают. Их очень много. Они танцуют, и прыгают, и смеются. Все-все смеются. Потому что им весело. Все гладят Тома по голове. Это самая лучшая…
У всех такие смешные лица. У меня на футболке такая же веселая рожица, точно такая же.
Я смотрю на гостей. Дергаю за ногу какого-то дяденьку и прошу:
— Поднимите меня повыше.
Он поднимает меня повыше.
Я смотрю на гостей. Смотрю на их лица. Они такие смешные. Они все разные и все смешные. Как у клоунов. Здесь все как клоуны. Я смеюсь и показываю на них пальцем.
Дяденька опускает меня на пол.
Где кухня? Где Рокси и Боксфорд, который теперь в Роксином платье? Я ищу Рокси и Боксфорда. Люди ходят туда-сюда. Кто-то споткнулся, пролил свое пиво. Я открываю рот, подставляю его под пиво. Пью пиво. Совсем немножко. Только то, что пролилось. Я дергаю за ногу дяденьку, у которого пиво, и говорю:
— А можно мне тоже немножко пива?
Дяденька смотрит на Тома. У него очень смешное лицо, как у клоуна. Это дяденька-клоун. Я показываю на него пальцем и говорю:
— Вы дяденька-клоун.
— Почему клоун?
— Потому что здесь все-все клоуны, — говорю. — Это такой праздник клоунов.
Дяденька не смеется. Я смеюсь.
— А где кухня? Где Рокси? — Я иду в кухню. Там много клоунов. Я говорю им: — Клоуны. Вы же клоуны, да?
Тетенька-клоун берет меня за руку и говорит:
— Том, с тобой все в порядке? Ну, после таблетки?
Дяденька-клоун говорит:
— Ты что, дала ему страз?
— Не я, а Роберт.
Я говорю дяденьке-клоуну:
— Вы — дяденька-клоун.
Тетенька-клоун смеется. Дяденька-клоун — он не смеется. Он говорит:
— Да у него же приход с таблетки. — Дяденька-клоун говорит тетеньке-клоуну: — Больше ему не давай.
— Это Роберт дал. Я не давала.
— Значит, смотри, чтобы Роберт не дал ему больше. Нам, между прочим, придется за них платить.
— Коробок, это же вечеринка. — Тетенька-клоун говорит: — Давай веселись. Так, чтобы поехала крыша.
— Чувствую, она уже едет. У всех она точно поехала, кто здесь есть. Где Роберт?
Я говорю:
— А где Рокси?
— Я — Рокси. Я иду искать Роберта. — Тетенька-клоун выходит из кухни.
Я иду следом за ней. Кажется, я потерялся. Я вышел из кухни и снова зашел. Я ищу Рокси, но…
Там столько клоунов. Я люблю клоунов, очень люблю. Потому что они смешные. Я показываю на них пальцем, на всех смешных клоунов.
Клоуны говорят:
— Бла-бла-бла.
Я обнимаю за ногу кого-то из клоунов. Говорю:
— Поднимите меня повыше, чтобы мне было видно.
Дяденька-клоун поднимает меня повыше, держит меня на руках.
— Ты на что хочешь смотреть? Хочешь в окно посмотреть? — Дяденька-клоун подносит меня к окну.
Я смотрю в окно.
— Ой, там снег.
Все смотрят в окно. Дяденька-клоун смотрит в окно.
— Сейчас весна. Какой снег?
— Снег, — говорю.
Прижимаюсь носом к стеклу.
— Где?
Я показываю, где снег.
— Это звезды.
— Тогда почему они падают?
Дяденька-клоун качает головой.
— Смотрите, там снеговик.
— Это мусорный бак.
— А можно мне там поиграть?
— Где? В мусорном баке? — Дяденька-клоун ставит меня на пол.
— Там снег, за окном. — Я смотрю на клоунов, которые смешные. — Ой, а вы клоуны.
Толстая тетенька-клоун приседает на корточки, смотрит на меня и говорит:
— С тобой все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь?
— Смотрите, клоуны. — Я показываю на клоунов.
— Мне нравятся клоуны, Том. Хочешь вина? — Толстая тетенька-клоун дает мне бумажный стаканчик с вином.
Я держу стаканчик с вином в руках. Вино красное, как клоунский нос. Специальное вино для клоунов. Я пью вино, которое для клоунов. Оно красное-красное.
На кухонном столе. Рядом с аппаратурой для музыки. Рядом с пластинками с музыкой. Стоит такой же стаканчик с вином. Кто-то поставил его на стол и забыл забрать. Я беру этот стаканчик, переливаю вино к себе. Это специальное вино для клоунов. Красное, как клоунский нос.
