— Хестон был неплохим актёром.
— Он был хорош в фильме «Бен-Гур»
[67]
. А ещё он мне понравился в картине Орсона Уэллса. Он играл мексиканца.
– «Печать Зла»
[68]
.
— Именно в нём.
Джин допил пиво, и Клайд налил ему ещё одну за счёт заведения. Через несколько минут в «Ревеллс» зашла девушка в чёрной майке и чёрных джинсах в обтяжку. У неё было несчастное, слегка потрёпанное лицо и светлые волосы, она носила чёлку, чтобы скрыть шрамы от прыщей на лбу.
Девушка заказала один «Джек Дэниелз» и заплатила за него банкнотой в двадцать долларов, которую она швырнула на стойку бара. Когда Клайд вернулся со сдачей, она сгребла несколько монет по двадцать пять центов и, пошатываясь, подошла к проигрывателю.
— Что вы хотите услышать? — спросила она, проходя мимо Джина.
— Что-нибудь из Патти Пейдж. Девушка со смехом возразила:
— Как будто бы у нас есть выбор. Эй! — крикнула она Клайду, в её голосе зазвучала ирония. — Может, хватит о ней? Расскажи, как ты нёс тот чёртов факел.
Клайд тем временем споласкивал стакан. Он взглянул на девушку и предупредил:
— Не заставляй меня, Клаудия. У меня нет настроения. Меняя пластинку, девушка подмигнула Джину.
— Отлично, сейчас посмотрим, — сказала она и облокотилась на стекло, оттопырив попу. — Что же это будет? «On Cape Cod»? «Mockingbird Hill»?
— Поставь шестую песню, — попросил Клайд.
– «Broken Hearts and a Pillow Filled with Tears». Это заезжено.
— Просто поставь песню.
— Пощады! — воскликнула девушка и оглянулась через плечо, Клайд мрачно посмотрел на неё. Через несколько секунд они услышали «Dear Hearts and Gentle People».
Когда девушка снова подошла к бару, Клайд сказал Джину:
— Она приходит каждый день, чтобы позлить меня.
— Прекрати, Клайд, — улыбнулась девушка. — Ты же знаешь, что я считаю тебя лучшим!
Джин глотнул пива и посмотрел на часы. Когда он увидел, что уже почти четыре пятнадцать, он разозлился и подумал, придёт ли Эдди вообще.
— Я расскажу тебе о том, когда я в последний раз видел Патти, — проговорил Клайд. Девушка стояла напротив, мурлыча себе под нос звучавшую песню. — Ты скажи, если я уже рассказывал про это раньше.
— Продолжай, — ответила девушка и закрыла глаза, но на её лице сохранилось прежнее выражение внимательности. — Расскажи.
— Это было в Вегасе, — начал Клайд, в его низком голосе зазвучала тоска. — Весной 1959 года. Она играла вместе с the Sands на разогреве у Синатры и Сэмми Дэвиса младшего
[69]
. Увидев, что я пришел на концерт, она попросила меня встать. Она сказала: «Леди и джентльмены, я хочу представить вам Клайда Феба, он родом из моего родного городка Клэрмор, который находится в десяти милях от Талсы, там же родился и Уилл Роджерс. Клайд Феб был моим кавалером на выпускном балу в 1943 году. Поприветствуем его!» Все встали и зааплодировали мне, словно бы я был настоящим известным музыкантом, играющим рок-н-ролл, а Патти посвятила мне свою следующую песню. Девушка открыла глаза.
– «Come What May».
— Нет. «My First Formal Gown».
— Это так замечательно, Клайд.
— Она развернула микрофон в сторону зала и спела песню, глядя мне прямо в глаза. Только она и я, наши лица освещали прожектора, а вокруг была темнота. Господи, как же она была прекрасна!
В четыре тридцать Эдди Корнелл вошёл в «Ревеллс» через заднюю дверь, в руках он держал четыре похожих друг на друга папки цвета ржавчины, распухшие от бумаг. На нём были старенькие голубые джинсы, поношенные спортивные тапочки и полотняная белая рубашка, плотно облегавшая его широкую грудь.
— Давай сядем здесь, — сказал Эдди Джину, указывая на столик в углу зала. Затем он содрал целлофан с пачки сигарет и заказал у Клайда выпивку:
— Двойной «Джек Дэниелз», а потом стакан пива. Моему приятелю тоже.
— Приятный тип, — произнесла девушка, когда Джин проходил по залу.
Клайд покачал головой:
— Забудь о нём. Он не для тебя.
— Почему?
— Поверь мне.
Джин уселся напротив Эдди. Несколько минут они оба молчали. Зазвучала I Confess, и Эдди показал пальцем на папки, сваленные в кучу посреди стола. Движением руки он показал, что они находятся в распоряжении Джина.
— Помни, — попросил он. — Мне они нужны завтра в пять.
— Ты их получишь.
Клайд доковылял до их столика с маленьким подносом, на котором стояли стаканы. Эдди достал бумажник, но Клайд сказал:
— Клаудия хочет угостить вас.
Эдди повернулся и посмотрел на девушку, которая нервно улыбнулась и опустила глаза.
— Скажи ей, что не надо, спасибо.
Девушка услышала слова Эдди, но не выказала ни раздражения, ни удивления. Она даже казалась обрадованной. Когда Клайд отошёл, Джин сказал:
— Спасибо, что ты сделал это.
— Ерунда. Мне бы хотелось, чтобы ты занялся чем-нибудь более…
— Чем?
— Не знаю. Результативным.
— Откуда ты знаешь, что я не справлюсь с этим?
— Ты не справишься, — ответил Эдди и строго поглядел на него. — Да и кого это волнует теперь?
— Меня.
