— Когда ты последний раз видел её? — спросил Джин.
— На Стейт Бич тем летом, когда перешёл на второй курс. Я поздоровался, но она смотрела сквозь меня, как будто я был, чёрт возьми, невидимкой.
Когда Бобби Фуллер вышел на сцену, Рэй всё ещё смотрел в затылок Нэнси, с ужасом вспоминая их одно-единственное свидание. Он отвёз её на какую-то вечеринку, проходящую в доме в Мэндевилльском каньоне, принадлежащем сыну богатых родителей из их школы имени Чедвика, частного учебного заведения в Палое Вердесе. Родителей пригласил в гости Бадди Хакетт
[6]
, и они уехали на выходные в Лас-Вегас. В полночь Рэй и Фёрлонг, прикончив пятую бутылку «Дикой индейки»
[7]
вместе отключились на заднем дворе. Нэнси, у которой на вечеринке не было друзей и никто не мог отвезти её домой, прошла пешком две мили до Брентвуда и вызвала такси.
В понедельник Рэй увидел её в кафе и попытался извиниться, но она отрицательно покачала головой, продолжая разговаривать со своими подругами так, как будто его там не было. Он уже собирался махнуть на всё рукой, когда она повернулась к нему, и он увидел враждебность, застывшую в её глазах.
— Рэй Бёрк, — сказала она, и её ледяная улыбка только усугубила его муку. — Ты и не подозреваешь, как тебе повезло.
— Не подозреваю?
— Да.
— Почему?
— Потому что я не сказала папе.
Сейчас, через пять с небольшим лет, их разделял только ряд столиков. Ей было безразлично присутствие Рэя, она принялась аплодировать вместе с другими зрителями. Не останавливаясь, Бобби запел вторую песню «I Fought The Law»
[8]
, песню The Crickets в рок-н-ролльной обработке, которую он впервые исполнил на публике.
— Чертовски хорошая вещь, — сказал Джин Рэю, тот кивнул головой, всё ещё витая в облаках. — Рэй?
— Да?
— Я знаю, о чём ты думаешь.
Рэй повернулся и посмотрел на брата:
— И о чём?
— Ты думаешь о том, как подойти к ней. Так?
— Может быть. Просто поздороваться.
— Не надо.
— Это было пять лет назад. Она не может злиться до сих пор.
— Забудь о ней, — сказал Джин. В его голосе зазвучало раздражение. — Всё кончено.
В середине первой части выступления внимание Джина привлекла стройная девушка-подросток, лениво облокотившаяся на дальнюю стенку. У неё были крупные чувственные губы, в немигающих глазах застыло выражение загнанности и возбуждения, она смотрела прямо в дым, клубившийся вокруг её лица. На поддельной карточке, которую она держала в бумажнике, было написано, что она родилась в Сидар-Рапидз, штат Айова, что соответствовало действительности, но вся остальная информация, в том числе имя и дата рождения были выдуманы.
За девушкой стоял парень постарше, маленький и жилистый, на нём были брюки, украшенные внизу колокольчиками, котелок и куртка из красной кожи. Он был ритм-гитаристом Billy J. Kramer The Dakotas
[9]
, британской группы, совершающей гастрольный тур по Соединённым Штатам с Gerry The Pacemakers
[10]
. Два дня назад он встретил молоденькую девушку, сбежавшую из дома, за кулисами на концерте в Фениксе, штат Аризона, а после концерта занялся с ней любовью в гастрольном автобусе. Сейчас она жила вместе с ним на десятом этаже гостиницы «Континенталь Хайатт».
Его звали Арчи, её, как она сказала, Элис, это было её настоящее имя, а не то, что было указано в карточке. Впереди у них была только одна совместная ночь. Затем она попытается добраться до побережья, неделю поживёт в Санта-Барбаре, потом доберётся до Беркли и проживёт там год. Девушка, забывшая о своём прошлом и старающаяся не позволить дьяволу завладеть её сердцем.
После концерта Арчи взял Элис за руку, и они отправились за сцену к Бобби Фуллеру. Неподалёку стояла Нэнси Синатра и болтала с восходящей звездой Шарон Тейт
[11]
и её очередным бой-френдом, стилистом по причёскам Джеем Себрингом. Шарон предложила встретиться позднее в «Маргаритке», закрытой дискотеке на Родео-Драйв в Беверли-Хиллз.
— Там будет Райан, — сказала Шарон. — И Натали Вуд и Питер Фонда. Джей говорил с Питером сегодня у него в магазине.
Нэнси покачала головой.
— Я не смогу, — ответила она, зная, что «Маргаритка» — любимое место её отца, где он отдыхает после работы, единственное место, где его новая невеста Миа Фэрроу
[12]
чувствовала себя нормально. — У меня завтра рано утром теннис.
