— Роберт? — В голосе человека зазвучало напряжение — Откуда ты знаешь, как меня зовут?
— Ты сам сказал это в начале разговора.
— Нет, не говорил.
— Да нет же, сказал.
— Я назвал свою фамилию?
— Нет.
Человек медленно выдохнул:
— Отлично. А теперь я повешу трубку.
— Секундочку, — сказал Джил Дин. — А твой отец?
— Он до сих пор жив. Я сказал, что он был знаком с Чарльзом Мэнсоном? — спросил человек, и Джин почувствовал, что его тело стало совершенно неподвижным. Секундой позже кто-то в доме Мелани зажёг свет над крыльцом.
— С Чарльзом Мэнсоном? Это правда? — недоверчиво спросил Джил Дин.
— В сороковых годах мать Мэнсона Кэтлин переехала в Индианаполис. Она жила с торговцем из Национальной «обувной компании», там же работал мой отец. Они вместе отдыхали. Мэнсону было лет двенадцать. Мать выгнала его из дома, когда он попытался угнать велосипед, был задержан и направлен в центр для несовершеннолетних. Он сбежал оттуда, его опять поймали и отправили в исправительную школу для мальчиков преподобного отца Флэнагана
[125]
в городе Омаха. Он сбежал и оттуда. Он и ещё один парень украли старый «Плимут» и загнали его в канаву под Джонсонвиллем, штат Айова. По пути они совершили два вооружённых ограбления — автозаправочной станции и продуктового магазина. Когда Мэнсона арестовали, ему было всего тринадцать лет.
Мужчина лет тридцати с коротко подстриженными светлыми волосами появился в дверях дома Мелани. На нём были тугие шорты и полосатая бело-голубая рабочая рубашка. «Может, выключишь радио? — спросил он, поглядев на стоянку. — Мы бы хотели отдохнуть».
Джин потянулся к ручке приёмника, убавил громкость, и голос Джила Дина продолжал:
— Кажется, ты многое знаешь о мистере Мэнсоне.
— Мой отец много знает. А моя информация получена из вторых рук. Они с Чарли переписывались, когда его первый раз посадили. Тебе бы посмотреть его письма. Когда-нибудь они будут много стоить.
Со спутанными волосами из глубины дома вяло появилась Мелани, чья спортивная фигура четко обрисовывалась под ночной рубашкой. Она встала за коротко остриженным человеком и обняла его за бёдра. Через секунду-другую Джин увидел, как её губы целуют плечо мужчины, а рука вдоль талии скользнула в трусы.
— Выключи его, — сказал мужчина, засмеялся и пошёл внутрь.
— В чём дело?
— Они могут нас увидеть. Мелани подняла голову:
— Кто?
— Да там, внизу.
— К чёрту, кто бы там ни был, — нежно сказала Мелани, широко зевнула и последовала за человеком, исчезая в сумраке. Джин с легким удивлением ощутил укол ревности, подождал, пока они оба не уйдут в дом и не выключат свет над крыльцом, и завёл мотор.
По пути в «Дезерт-Йнн» Джин почувствовал, что ревность его быстро уступила место обиде: какого чёрта она трахается с кем-то всего через несколько часов после того, как она трахалась с ним?
— Так не должно быть! — заорал Джин, ветер подхватил его злой голос и разнёс по мягкому пустынному воздуху; он сильно стукнул кулаком по рулю, и машина громко загудела.
— Было приятно пообщаться, — сказал Джил Дин своему собеседнику. — Очень интересная история.
— И каждое слово в ней — правда.
— Давайте об этом предоставим судить нашим слушателям, — сказал Джил Дин и объявил рекламную паузу.
Дома Джин был возбуждён и долго не мог заснуть, он дважды хотел позвонить Мелани, но каждый раз останавливался, когда ему оставалось набрать только одну цифру. Перед рассветом, когда ещё окончательно не рассвело, он вспомнил короткий, но смутивший его разговор в среду с Мартином Бендером, своим адвокатом в деле против «Трансуорлд Эр Лайнз»
[126]
. Тихим, почти нежным голосом Бендер сообщил Джину, что раздобыл частичную запись того разговора, который состоялся в кабине пилотов за несколько секунд до того, как самолёт Элис разбился.
— У самолёта отказало крыло, — сказал Бендер. — И Стюарт, и второй пилот Ли Доэрр говорили о мигающем красном огне в районе шасси. Они хотели совершить аварийную посадку в Молайне, но тут самолёт потерял управление.
— Они уверены, что самолёт разбился из-за технических проблем?
— Запись подтверждает версию «Эф-Эй-Эй»
[127]
.
— Мартин, парень был алкоголиком. Может быть, он был пьян и…
— Второй пилот не был пьян, Джин. Даже если бы Стюарт умер и лежал на полу, Доэрр мог в одиночку посадить самолёт. Мы никогда не сможем доказать, что это была ошибка пилота.
— То есть мы проиграем дело, если я попытаюсь настаивать на этой версии?
— У них ещё пять тысяч дел. И каждый уверен в своей правоте.
Они помолчали. Джин глубоко вздохнул:
— На записи есть ещё голоса, помимо голосов Стюарта и Доэрра?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты читал запись, там были ещё чьи-нибудь голоса? Элис была в кабине? — спросил Джин. Произнеся имя, он мгновенно увидел лицо Элис и вздрогнул.
— Не знаю, может быть, — ответил Мартин Бендер. — У нас есть только та часть, которая относится к делу.
— Я хочу услышать её последние слова, если они есть на плёнке.
— Не думаю, что смогу раздобыть эту информацию. Такие вещи сообщаются только родным или ближайшим родственникам.
Джин сказал:
— Но она была моей невестой!
— Я знаю, но…
— Я не успокоюсь до тех пор, пока не буду знать наверняка.
Глава 14 — Один эпизод с Чарли
Начиная с конца 1970-х, чёрный рынок фотографий и предметов, связанных с убийствами Чарльза Мэнсона, стремительно рос не только в Соединённый Штатах, но и по всему миру. Что не осталось незамеченным самим Чарльзом Мэнсоном и теми его последователями, которые остались верны лидеру, когда его посадили в тюрьму. Например, в 1981 году сварщик из Траверс-Сити, штат Мичиган, купил за 500 долларов пару испачканных брюк Патриции Кренвинкел, а ещё через шесть месяцев заплатил 750 долларов за майку с логотипом The Kinks
[128]
, в которой Клем Гроган был сфотографирован возле здания суда в Лос-Анджелесе, где судили Чарли.
