— А ты вообще когда-нибудь трахалась со знаменитостью?
— Только с тобой, — наполовину шутливо ответила она. — Ещё вопросы есть?
— Да нет. Всё.
— Хорошо.
— Пока нет.
Через несколько секунд распорядитель появился перед столиком Риза. Он был высоким и стройным, с властным лицом и печальными глазами. Тихо, словно бы не желая смущать женщин, он сообщил им, что лимузин, который отвезёт их домой, скоро будет у входа.
— Домой? О чём вы? — сказала одна из женщин. — Мы пришли с Карлом. Мы поедем домой вместе.
— Он хотел познакомить нас с Фрэнком, — сказала другая и посмотрела на пустой столик Синатры.
— Мне очень жаль. Я просто передаю то, что меня просили, — спокойно, но осторожно ответил распорядитель. — Я сообщу вам, когда машина будет у входа. Идёмте со мной, — сказал он, оборачиваясь к Эдди и Стефани. — Меня попросили проводить вас за сцену.
Карл Риз сидел в глубоком кресле возле двери в гримёрке Джули Лондон и пил виски из высокого стакана. У него на коленях стояла тарелка, на которой громоздились холодные закуски из роскошного буфета. Соблазнительная певица с выдающимися формами и бывшая жена актёра Джека Уэбба сидела, положив ногу на ногу, рядом с Фрэнком и Джеймсом Болденом, своим чернокожим барабанщиком.
— Я первый раз увидела Фрэнка на сцене в Чикаго, — рассказывала Джули Болдену. Она говорила почти так же мягко и сексуально, как пела. — Он работал у Джонни Розелли на Уобаш. А я пела в «Карлтоне».
— Я выступал вместе с Диной Вашингтон у Розелли, — сказал Болден.
— Но теперь ты выступаешь со мной, — сказала Джули Лондон и погладила его по бедру. — Верно, Джеймс?
— Да, Джули.
Фрэнк Синатра пригладил волосы расчёской, которую достал из кармана, и встал, чтобы взять ещё один стакан. Он выглядел уставшим, а яркий свет в комнате подчёркивал нездоровый цвет его лица.
— Ава хотела бы остаться на вторую часть выступления, но она не смогла. У неё завтра ранний вылет.
— Она потрясающе красива, — сказала Джули Лондон. — Намного красивее, чем ты заслуживаешь.
— Я пью за это, — сказал Фрэнк и поднял стакан.
— У неё не только очень красивое лицо, но и грудь, и задница. Фигура в целом, — сказала Джули Лондон, и на минуту в комнате воцарилась тишина Тут Карл Риз сказал:
— Но она не поёт так, как ты, дорогая.
— Я бы поменялась с ней своим голосом в любую секунду.
— Ничего подобного, — сказал Фрэнк Синатра. — Ты покоряешь всех своим голосом.
— Предпочла бы, чтобы мужчины дрались из-за меня, а не слушали мой голос.
— Ерунда, Джули. Я хорошо знаю тебя.
— Ты совсем не знаешь меня, Фрэнк. Распорядитель дважды стукнул в дверь, и один из охранников открыл ему. За ним, оглядываясь по сторонам и чувствуя себя не в своей тарелке, шли Эдди Корнелл и Стефани Колер.
Поднявшись на ноги, Риз сказал:
— Смотрите-ка, кто пришёл. Заходите, заходите. Будьте как дома.
Взгляд Эдди метался по всей комнате, долгое время он молчал. В конце концов, когда распорядитель снова исчез в холле, Эдди сделал шаг вперёд и протянул руку:
— Это большая честь для меня познакомиться с вами, мистер Синатра.
— Спасибо. Но ты сегодня был гвоздём вечера, — сказал он, поднимая руку Эдди и переключаясь на Стефани, которая наклонилась вперёд, так что стала видна ложбинка на груди.
— А это Мисс Джули Лондон, — сказал Карл Риз.
— Как видите, — ответила Джулия, слегка недовольная тем, что на неё обращают внимание, — мы тут балуемся марихуаной.
Джеймс Болден встал. Он нервничал:
— Думаю, мне лучше уйти.
Фрэнк Синатра остановил Болдена, направляющегося к двери:
— Сядь, Джеймс. Расслабься, — произнёс он, переглядываясь с Ризом. — Всё нормально, так ведь?
Риз подмигнул Синатре:
— Всё в порядке. Не так ли, Эдди? Ты ведь не на дежурстве сегодня.
Эдди мельком взглянул на Стефани — не заметила ли она виноватое выражение его лица.
— Нет, — ответил он, пытаясь отшутиться и скрыть нервозность, — я не на дежурстве.
Той ночью в гримёрке Джули Лондон Эдди выкурил первую в жизни сигарету с марихуаной, она подействовала на него настолько сильно, что от дальнейших событий у него остались только смутные воспоминания. Он помнил, что пытался боксировать с Синатрой, что перешло практически в потасовку, тогда оба телохранителя Синатры быстро и профессионально положили его на пол. Он помнил, что Джули Лондон пела «Сгу Me a River», но он не помнил, чтобы он видел её выступление, он слышал только её знойный голос. Потом час или три, — он не мог бы сам точно сказать, — он не помнил вообще ничего, только какую-то позорную абсолютную темноту. Он знал только, что ближе к концу вечера все сели в машину Синатры и поехали к нему домой в Голливуд-Хиллз.
К тому времени как Эдди оказался там, Карл Риз уже сидел рядом с освещенным бассейном вместе с Джеком Гаганой и режиссёром картин класса «Б» Максом Рейнголдом. Обнаженная девушка с ярко-рыжими волосами на лобке и ещё более яркими сосками плавала кругами в бассейне, Стефани быстро скинула одежду и присоединилась к ней.
Во дворике, заполненном танцующими парами, Эдди начал грязно домогаться до чернокожей женщины, чьи губы были накрашены серебристой губной помадой, а на правильно очерченном лице застыла косая улыбка. Сделав несколько неверных шагов, он споткнулся и упал, разбив лоб о белый отделанный металлом столик с едой, н был не в состоянии стоять, и кровь ручьём текла из глубокой царапины над правым глазом. Актёр Ник Адаме и ещё один человек отнесли его в спальню для гостей, где одна из симпатичных девушек с длинными прямыми светлыми волосами и толстыми браслетами на каждом запястье обработала его рану.
Перед тем как отключиться, кажется, Эдди ещё успел поцеловать её, но в этом он был не уверен. Когда он проснулся на следующее утро, то не сразу понял, где находится. Подняв руку, чтобы почесать щёку, он услышал пение птиц и почувствовал, что кто-то дышит ему в шею.
— Рядом со мной спала женщина, — рассказывал Эдди Стефани, позвонив ей на работу на следующий день. — Сначала я подумал, что это ты, но, открыв глаза, я увидел, что у неё более тёмные волосы и они коротко подстрижены. Она лежала на боку, повернувшись к стене.
— Надеюсь, вы хорошо провели время.
— Даже если так, я не помню.
— Какой позор!
— А ты?
— А что я, Эдди?
— Ты хорошо провела время?
— Какой глупый вопрос. Я отлично провела время.
И так как она замолчала, Эдди спросил её, как же она, в конце концов, добралась до дома. Она сказала, что попросила парня по имени Герб Стелзнер подвезти её, он был звукорежиссёром, которого она знала по «Сахарной хижине Джека», рокабилльному клубу в Ван-Нуйсе, где она изредка бывала, играя в дартс и преферанс. Конечно же, Стефани опустила конец вечеринки и не стала рассказывать о тех двадцати минутах, что она провела наверху, в запертой комнате вместе с Фрэнком Синатрой и Карлом Ризом.
