— Может, ты опустишь его вниз?
Лонг не ответил, прислушиваясь к звуку спущенной воды и потом к звуку воды, льющейся в раковину. Сам того не желая, он припомнил свой разговор с Эдди в «Ревеллс», разговор, вспоминая о котором он даже сейчас чувствовал обиду. Эдди сказал: «Я сегодня утром пересмотрел твоё дело. Хотел убить время и освежить в памяти. И знаешь что? Я заметил то, чего не замечал раньше. Лонг — это твоё ненастоящее имя. На самом деле тебя зовут фон Ланг. Ты просто чёртов фриц.»
— Ну да, Эдди.
— А знаешь, что я ещё нашёл? Оказывается, у твоего отца есть судимость, — сказал Эдди и поведал о том, что нашёл отчёт об аресте Герберта фон Ланга летом 1959 года, документ на двенадцати страницах. Фон Лангпризнавал, что его брат Лютер, дядя Криса, был нацистом — работал в Треблинке, как выяснилось во время Нюрнбергского трибунала, — и что во время ареста он жил в Мехико-Сити. — Но, думаю, ты и сам это всё знаешь. — Тут Эдди издал два глупых смешка, но Лонг промолчал, хотя его раздражение нарастало, пока Эдди припарковал свой новенький «Камаро» рядом с мотелем «Тропикана». Он нашёл свободное место под номером десять и потушил фары. — Хочешь знать, что случилось с твоим дядей?
— Я знаю, что случилось с ним, Эдди. Его застрелили напротив здания главпочтамта в Мехико, — ответил Лонг. Его мать вырезала статью из «Тайме», сложила и спрятала, а Крис нашёл её через несколько недель в столе, куда он залез в поисках сигарет и мелких денег.
— Ты не хочешь вспоминать о дяде-фашисте?
— Я и не вспоминал, Эдди. Вплоть до сегодняшнего дня.
Через пятнадцать минут после того, как Элис зашла в ванную, Лонг позвал её, но она не отозвалась.
— Какого чёрта? — спросил Эдди.
— Не знаю.
Из-под двери был виден горевший свет, и он всё ещё слышал звук льющейся воды.
— Может, она сбежала?
Лонг быстро посмотрел на Эдди, во взгляде его сквозила неуверенность.
— Конечно, нет. Да и как?
— Через окно.
— Она не сделает этого.
Не слушая того, что дальше говорил Лонг, Эдди вышиб панель рядом с дверью в ванную. Просунув в дырку руку, он быстро открыл дверь.
— Пусто. Что я тебе говорил? — заорал Эдди. — И что теперь, осёл?
— Только это.
— Что?
Лонг поднял пистолет. Он улыбался, но в глазах было пусто.
— До свидания.
Элис Макмиллан услышала звук выстрела за секунду до того, как её автомобиль выехал с парковки и пристроился в хвост в правом ряду, чуть не столкнувшись с автобусом, идущим на запад по Голливудскому бульвару. Хотя её сердце стучало, она с улыбкой поймала себя на мысли, что ей всё равно, чья жизнь только что оборвалась в комнате номер десять: было не важно, кто это был, Лонг или Корнелл, потому что тот, кто выжил, будет искать её, как и полиция.
Как сказал Чарли ей в ночь перед арестом: «Даже если ты ни в чём не виновата, они будут искать тебя, словно стая псов-полукровок, пока твоя шкура не загорится, словно бумага. Мы живём на оккупированной территории, сестра, в безликом мире, в котором нет надежды, и нас либо посадят, либо просто расстреляют. А если ты будешь одна, может, ты и справишься, так что просто иди и будь настороже и не смотри на трупы, развешанные на деревьях».
Элис ехала по Западному Голливуду, и на лице её застыло что-то среднее между отвращением и покорностью. Элис снова попыталась понять, как же она попала под влияние Чарли, как он стал частью её самой, как будто до этого она существовала только наполовину, и как слишком поздно она поняла, что это сумасшествие. Не имеет значения, что то, что он делал, было неправильно, и он проповедовал смерть, а не жизнь и сам это лучше всех знал. Единственное, что было важным, — то, что он разделил её боль и чувствовал то же самое, что и она, и что ей был нужен кто-то, кто бы заботился о ней.
Глава 18 — Всё, что они хотели
На следующее утро после возвращения из Лас-Вегаса, сё ещё ощущая на лице пыль пустыни, Джин стоял у открытого окна кухни и читал «Лос-Анджелес Таймс», полностью погрузившись в изучение заглавной статьи, посвященной убийству Эдди Корнелла. Не сказать, что это сильно удивило или шокировало его. Напротив, он ощущал какое-то смутное чувство удовлетворения, какое-то восстановление баланса, словно наконец произошло то, что должно было случиться.
Все знали — в отделении и за его пределами, — что Эдди был скверным полицейским, который брал взятки, бездушным человеком, который работал на мафию, нагло и не скрываясь, действуя по обе стороны закона. У него было бесчисленное количество врагов — гангстеры, сутенёры, наркоторговцы, полицейские, бывшие полицейские, бывшие любовницы — и все они хотели, чтобы Эдди исчез с лица земли. Джин и сам мог назвать пару имён подозреваемых и назвал бы, если бы его спросили, — правда, с некоторой опаской.
Дочитав статью, Джин положил газету и несколько секунд смотрел в окно, вслушиваясь в шум трепещущих на ветру листьев, его лицо было бесстрастно. Повинуясь внезапно появившейся мысли, он схватил телефонную трубку и позвонил Мелани Новак в Лас-Вегас, но продиктовал автоответчику только своё имя и номер телефона. Не дождавшись ответного звонка, после полудня он позвонил в «Дезерт-Инн», но ему сказали, что не могут её позвать, потому что она сейчас работает.
— Попросите её позвонить мне. Это очень важно, попросил Джин оператора и ещё раз продиктовал свой номер. — Если она хочет, я сам оплачу разговор.
Через полчаса Джина, спящего на прохладном кожаном диванчике, разбудил телефонный звонок. Он схватил трубку:
— Алло!
— Мисс Новак хотела бы, чтобы вы больше ей не звонили, — говорил хриплый и недовольный мужской голос. — Ясно?
— Кто это?
— Отстаньте от неё, мистер Бёрк. Она так хочет.
— Я хочу услышать это от неё.
— Не будь придурком. — Напряжение в голосе мужчины нарастало. — Леди в тебе не заинтересована. Пока!
Джин повесил трубку на рычаг и стоял сонный и униженный. На нём всё ещё был халат и тапочки, он вышел на улицу и спустился по кирпичным ступенькам к почтовому ящику, большому и желтому, который Элис нашла на блошином рынке в Редондо Бич. Внутри, кроме обычных счетов и предложений завести новые кредитные карточки, лежал толстый конверт в манильской бумаге, на котором в правом верхнем левом углу было чётко напечатано имя и адрес его брата. Внутри, как догадался Джин, были заключительные главы «Последней надежды», сценария, который Рэй писал для «Коламбия Пикчерз».
— Вот и оно. То, что они собираются снимать, — сказал Рэй Джину в пятницу. — Клюнули-таки!
Джин сказал, что он думал, Рэй уже закончил со сценарием.
— Я закончил. Но потом я решил продать его другим и внёс изменения. Работал, как негр. А они заплатили мне за ещё одну правку. — Джин удивился, когда Рэй, скорее всего пьяный, заплетающимся языком сказал, что Луи собирается участвовать в кастинге на роль ведущего в «Прохладных небесах». — Слышишь? Мой сын будет телевизионной звездой, — сказал он, очевидно очень довольный этим. — Чертовски здорово, да?
