Биби Бьюэл: Нашим столиком можно было гордиться. Мы сидели с Элисом Купером, Тодом Рандгреном, Джейн Форт, Синди Ланг и Эриком Эмерсоном, который был одет совсем как Игги — в маленькое бикини в порно-стиле, все в блестках. Там была вся тусовка, и Игги устроил самое клевое шоу из того, что я видела. Это было потрясающе. Он начал выступление с «Search and Destroy»…
Найтбоб: Игги пытался ходить по столам. У «Макса» столики подходят к самой сцене, сцена маленькая, и иногда Игги шел бродить по столам. «Макс» был куда меньше, чем те места, где привыкли играть Stooges. В тот вечер я работал на сцене, и Игги упал со стола. Помню, увидел, как он пошел, и сказал: «Черт, неудачная идея», а потом он упал и поднялся, порезанный.
Он отыграл уже двадцать минут, и я спросил: может, остановим шоу, потому что он ранен. Из него хлестала кровь. На такие раны простой аптечки мало. Это не маленькая царапина.
Биби Бьюэл: Внезапно из маленького аккуратного разреза на груди Игги полилась кровь.
Найтбоб: Игги — идиот. Из него хлестало, как из крана. Но он хотел закончить концерт и не прекращал играть. Я обалдел. Я твердил ему: «Хватит, перестань!» Группа говорила ему: «Давай перестанем!» Но Игги не унимался.
Когда он сошел со сцены, я сказал: «Чувак, ты ранен, что мы будем делать?» Он считал, что это вообще не проблема, но потом Элис Купер стал уговаривать его поехать в больницу.
Стив Харрис: После концерта я сказал Игги: «Я пошел домой», а он ответил: «Я тебя покину, у меня свидание в городе».
Мы взяли такси, и, когда проезжали через Семьдесят вторую стрит и Парк-авеню, Игги сказал: «Пошли вместе, заодно выпьем».
Я согласился, мы вышли из такси. На Игги были шорты и майка, все в крови, и когда мы подошли к дому, привратник посмотрел на Игги и спросил: «Как мне вас представить?»
Игги собирался играть до конца, потому что обычно он говорил: «Джим Остерберг», а тут сказал: «Игги».
Вышла прямо сцена из фильма. Мы поднялись в квартиру, и эта сладострастная женщина в неглиже открыла дверь. Она выглядела невероятно.
По-любому, на следующий день Игги пришел ко мне, ему было охренительно больно. Он сам не знал, как ему досталось. Пришлось накладывать швы. Так что я позвонил Сэму Худу из «Макса» и сказал, что мы пропустим вечер или два.
Биби Бьюэл: Все считали швы сексуальными. И когда Игги поправлялся, в те два дня, когда он не играл у «Макса», мы впервые встретились на концерте New York Dolls в «Фелт Форум». Игги был удолбан вусмерть. Ему крепко досталось по башке, так, что пошла кровь. Никто на него не обращал внимания, люди просто проходили мимо.
Игги Поп: Тем вечером, когда играли Dolls, я был в гостях у Лу Рида, попросил у него валиума, закинулся и сказал: «Мне надо идти, хочу сходить посмотреть New York Dolls».
Когда я пришел в «Фелт Форум», меня уже основательно накрыло, и изо лба у меня торчал рог, как у единорога.
Биби Бьюэл: Игги был общественным кошмаром. Он спотыкался, падал, напрягал всех вокруг. Мне было его жалко. Я подумала: как грустно, это же Игги, и он такой беспомощный. Он обдолбан и не может встать. Он все падал, и падал, и разбил себе голову в кровь. Кровищи текло прилично, и никто не бросился помогать ему, даже Дэвид Йохансен, добрейшей души человек. Дэвид сказал: «Пиздец, вот чего нам только не хватало — это обдолбанного Игги на полу…» Тод Рандгрен сказал: «Оставь, пусть лежит». А я сказала: «Нет, я дам ему тряпку какую-нибудь…»
Я подошла к нему и протянула тряпку. Конечно, это сентиментально, но я замотала ему рану на голове, и Игги сказал: «Ты такая заботливая». Представляешь, как в мыльной опере какой-нибудь! Он повторил: «О, ты такая заботливая». Я ответила: «Ну, я вообще-то тебя совсем не знаю, но если бы ты умер и не записал больше ни одного альбома, мне было бы очень жаль».
Игги сказал: «Ты где живешь?» Как будто говорил: «Ты мне понравилась, у тебя есть квартира и деньги?» Я сказала ему: «Я девушка Тода, у нас дом на Горацио-стрит».
Игги абсолютно великолепен: богом клянусь, он был удолбан в косяк, я один только раз сказала ему свой адрес — и угадайте, кто стоял у меня под дверью на следующий день?
Игги. Никогда бы не подумала, что он запомнит 51 Горацио-стрит в том состоянии, в котором он был. И он не просто пришел на следующий день под предлогом, что хочет увидеть Тода, с которым ни разу в жизни не встречался, он еще и выглядел охуительно. Он был абсолютно трезв, сделал зарядку, поплавал и смотрелся, как победитель конкурса красоты среди златокожих блондинов.
Тод на меня еще дулся. Он считал, что я перегибаю палку — слишком редко бываю дома, слишком часто бываю у «Макса», слишком много хожу на Dolls. И он собирал вещи, потому что уезжал в Сан-Диего. И вот Тод выскочил на минуту купить носки — и появился Игги. Тод вернулся и увидел Игги. Я сказала: «Я его не приглашала». Но он мне не поверил. Игги сказал: «Я зашел просто повидать вас, потому что вы самые приятные люди из тех, кого я видел вчера ночью. Мне просто нравится, что вы не сидите на наркотиках, что вы приятные и что у вас дома чисто. Вы просто не поверите, где я только ни жил. Я не мылся три недели, можно занять вашу ванную?»
Игги — очаровательный ебарь, и он сам это знает.
Тод отвел меня в сторону и сказал: «Все ясно, он что-нибудь спиздит, это же джанки. Он вынесет полдома, побыстрее выпри его отсюда. А мне надо бежать, меня ждут концерты, надеюсь на твое благоразумие».
Я жила с Тодом Рандгреном пять лет и мы постоянно ходили налево, но никогда не выставляли это напоказ. Знаешь, когда мы только встретились, я еще ценила верность. Я была еще очень юной, мне только-только исполнилось восемнадцать, и он сформировал мое мнение о мужчинах и о любовных отношениях. И я поняла, что философия верности обречена. Мое сердце разбилось бы на тысячи осколков, потому что он изменял мне с самого начала.
Когда пришел Игги, то могу сказать: Тод пытался быть мужественным и крутым, в духе семидесятых, но я никак не могла дождаться, чтобы он свалил к черту. Меня сводил с ума Игги. Я просто корчилась в экстазе от него. Но сначала не было ни страсти, ни секса. Мы ходили в кино, ходили на «Бумажную Луну», ели гамбургеры — и я никак не могла понять, почему он все время отрубается.
Он везде засыпал. Я никак не врубалась, что происходит, потому что чем бы там Игги ни закидывался, он делал это очень осмотрительно. Помню, мой друг Дэвид Кролад завалился в гости, увидел Игги и сказал: «Биби, он под герой». Я сказала: «Нет, он просто очень устал. Он только-только с дороги…»
Дэвид закатил глаза и сказал: «Ну, понятно, устал. Ладно, я пошел отсюда».
Так Игги стал моим парнем на две недели. Но у меня был друг, и Игги не мог стать моим официальным мужчиной. Так что у нас была связь, как говорят в рекламе, и Игги все время, что мы встречались, гнал на Тома. Ему не нравилось, что я живу с другим. И он заставил меня поменять воду в водяном матрасе — не спрашивайте, зачем.
