В сводке британской штаб-квартиры в Каире о вылазке защитников говорится:«Войска «Свободной Франции» из гарнизона под начальством генерала Кёнига [...] сыграли ключевую роль в срыве вражеских планов.
Их превосходные боевые качества заслужили восхищение Объединенных наций».
Через два дня после 14 июля, торжественно отмечаемого во всем мире и на пока еще не оккупированной территории Франции, в ходе операции «Весенний ветер»
[19]
, подготовленной Гейдрихом
[20]
, Буске
[21]
девять тысяч солдат из вооруженных сил Виши арестуют более двенадцати тысяч евреев, «иностранцев либо иностранного происхождения», из двадцати восьми тысяч трехсот восьмидесяти восьми намеченных. Семь тысяч из них помещают на Зимнем велодроме, под перегретыми стеклянными крышами
[22]
.
Все становится редким и дорогим: молоко, сахар, мука, бензин; даже за городом, в горах. Нежелание участвовать в спекуляции усугубляет нищету; крестьяне нашей области бедны, лишь некоторые обогащаются на черном рынке. У моих братьев, сестер и у меня головы большие, а ноги худые. После оккупации и ноября 1942 года так называемой «свободной зоны» молчаливость и нищета усиливаются.
Мэрия и городской совет, назначенные Виши, сотрудничают с оккупантами, что сурово осуждается почти всеми: крестьянами, ремесленниками, рабочими, служащими. О добровольном коллаборационизме большинства наших и влиянии Виши на муниципальную власть следует помалкивать: наши родители, вдобавок к тому, что отказывают себе ради нас в пище, сдерживают себя и в речи; две жертвы, которые мы замечаем, но держим в тайне.
В католическом детском саду, которым заведуют сестры из Третьего ордена
[23]
во главе с директрисой по кличке «Мезеф»
[24]
, владелицей огромных ножниц, девочки и мальчики вперемешку снимают свои обручи, повешенные на стене рядом с блузками, кашне и шерстяными шлемами. Споем «Маршал, вон где мы»? Почему «вон», а не «вот»? Вон где мы, но ведь нас там больше нет. Вот где мы: мы тут. Здесь тоже надо молчать и не следует говорить о том, что надо молчать.
Теперь мой брат спит в кровати рядом с моей, в комнате мальчиков, между «гостевой» и более просторной комнатой девочек в глубине здания.
Сам я уже разговариваю и жду не дождусь, когда он тоже заговорит.
Наша мать каждый вечер рисует большим пальцем крестик у нас на лбах.
Ночью, сквозь закрытые ставни летом и заиндевевшие стекла зимой, я слушаю рокот воды, горной реки на скалах под домом; с голосом нашей матери мы постигаем тайну Сына Божьего и Бога Отца, я слышу в этом шуме, громком зимой, напевном весной и тяжелом летом, глас Господа и уже начинаю чувствовать, что происхожу от Него; однажды летом я вижу, как крысы бегут по набережной, вдоль пенящейся воды, загрязненной небольшими заводами, текстильным и деревообрабатывающим, выше по течению. В лужах на скалах я также вижу рыб, символ жизни, дарованной Господом.
Наш отец, живущий теперь впроголодь, - хотя «Benedicite»
[25]
перед каждой едой по-прежнему серьезна и радостна, - работает далеко в горах: в долгий снежный сезон с ноября по середину марта он все чаще ездит не на машине, а на мотоцикле или ходит на лыжах. Когда он возвращается вечером, а иногда и поздно ночью, мы уже лежим в постели, но даже сквозь сон слышим его шаги.
Он набирается сил у своих пациентов, у детей, помогая им явиться на свет, порой на большом столе в общей комнате какой-нибудь фермы. Чем возместить нехватку, от которой страдают люди всех возрастов? Даже обедневшие крестьяне и мелкие сельские лавочники кормят партизан, чье число растет из-за лишений и угрозы всеобщей трудовой повинности. Их защищают высокие пихтовые леса между Луарой, Ардешем и Верхней Луарой. Иногда отец приходит вечером с зайцем или дроздом в руке.
Уже умея немного читать, я листаю и перелистываю «Сказки Дядюшки Бобра»
[26]
, «Гедеона-Заправилу»
[27]
и, особенно, «Кролика Питера» Беатрис Поттер
[28]
: запретное, мистер Мак-Грегор, страх, материнская нора, ромашка.
Наша мать ездит на велосипеде на фермы и в деревушки, граничащие с Ардешем, и покупает немного яиц, масла, молока.
Летом 1943 года наша тетка Сюзанна, с 1941-го руководящая южным отделом подпольной организации «Защита Франции», - тайная газета выходит тиражом 300 тысяч экземпляров, - наращивает перевозки между Лионом и Парижем газет и поддельных документов, отпечатанных на газетных станках, для участников Сопротивления и еврейских семей. Она всегда действует отважно и хладнокровно.
