Как и Мастере с Хьюстон, Гроф обнаружил четыре ступени психоделического опыта. Первая была традиционным хранилищем образов и цветов. Мастере и Хьюстон называли его чувственным, Гроф — эстетическим. Вслед за тем следовала область, которой интересуется традиционная психотерапия. Гроф называл ее областью психодинамики (у Мастерса и Хьюстон — область памяти и анализа). Но дальше их модели расходились — начиная с третьего уровня. Гроф считал, что заложенная в мозге биографическая информация хранится в КОЭКС-системах,
[132]
каждая из которых содержит информацию по отдельным переживаниям: унижению, насилию или любви. Используя ЛСД в качестве «усилителя сознания», можно изучать эти КОЭКС-системы — до тех пор, пока спустя десяток опытов человек не переходит на следующий уровень, который Гроф назвал перинатальным.
Область перинатального — это, вероятно, самое интересное и самое революционное в модели Грофа. Хотя в ней содержатся все символические образы, описанные у Мастерса и Хьюстон, Гроф указывает источник этих образов — физиологический процесс рождения человека. Гроф предполагал, если выражаться терминами Лири, что это действительно физическое путешествие из уютной матки, по каналу, в мир — к светлым образам первого импринтинга, действует как основополагающий принцип формирования большей части подсознательного. Гроф считал, что ему удалось добиться определения четырех базовых перинатальных матриц, практически связанных с определенными физическими этапами процесса рождения, но в действительности их корни уходят гораздо дальше, в биологическую историю человечества. Кроме того, что они обладают «специфическим эмоциональным и психосоматическим содержанием, — пишет он в недавно опубликованной книге «За пределами разума», — эти матрицы также являются основополагающими принципами формирования для других уровней подсознательного. Элементы КОЭКС-систем биографического уровня связаны с физическим насилием и жестокостью, опасностью, расставанием, болью или удушьем, что очень близко по содержанию к определенным аспектам базовых перинатальных матриц. Обнаруживается также, что перинатальные матрицы связаны с множеством трансперсональных элементов, таких, как архетипические образы Великой Матери или Ужасной Матери Богов, Адом, Чистилищем, Раем или Небесами, мифологическими или историческими аспектами, идентификацией себя с животными и опытом прошедших реинкарнаций».
Гроф описывает перинатальное как точку пересечения личностного и коллективного подсознательного. Частично вырастая из понятий традиционной психологии, оно в то же время требует новых основных принципов для описания и изучения. Эти новые основные принципы Гроф и назвал трансперсональной психологией. В общем же, хотя он и жалеет об утрате ЛСД как прекрасного инструмента для исследований, однако сумел разработать определенное количество ненаркотических техник, которые работают не хуже.
«ЛСД просто опередил свое время, — сказал мне Гроф в Иса-лене. Мы стояли на обрыве и смотрели, как внизу прибой бьется о прибрежные камни. — Он появился еще до того, как ученые выработали определенную теоретическую систему взглядов, способную примирить мистический опыт с перинатальным. В процессе создания и разработки этой системы взглядов ЛСД, к сожалению, был нами утрачен».
Видел ли Гроф шансы на то, что когда-нибудь запрет на него будет снят?
«Не уверен, что сейчас было бы мудро вновь возвращаться к психоделикам, — сказал он. — Слишком много факторов надо принимать во внимание. Часто под психоделиками люди совершают действительно сумасшедшие поступки. Психоделики — достаточно хитрая штука, и они могут стать опасными. И я пока не вижу, как можно обучить людей пользоваться ими правильно».
Но несколько минут спустя он уже с надеждой говорил, что при помощи некоторых полезных в терапии препаратов, таких, как экстази, возможно, удастся разработать безопасные и всеобъемлющие техники познания внутренних пространств. И это определенно произойдет, по крайней мере, если мы сумеем решить один из центральных парадоксов человеческого рода — узнать, почему же сообразительная обезьяна, которой удалось высвободить и использовать ядерную энергию и проложить путь к звездам, до сих находится в плену примитивных эмоций и инстинктивных желаний, которые так часто подводят ее со времен каменного века и до наших дней.
III
Здесь мой эпилог подходит к рубежу, за которым — молчание. За исключением мнения небольшого крута специалистов, нет никакой информации о том, как реагировали в мире на появление новых психоделиков. Не было никаких намеков на то, что общество недовольно их появлением.
Но, как выяснилось, недовольство существовало. И 31 мая 1985 года Агентство по контролю за применением наркотиков (DEA — Drug Enforcement Agency) объявило, что экстази причислено к списку № 1, а это означает, что с этого дня производство или продажа данного наркотика уголовно наказуема — штрафом в 125 тысяч долларов и пятнадцатью годами тюрьмы. Внеся экстази в список № 1, DEA воспользовалось своими исключительными правами на запрет, которые предоставляют ему возможность запретить наркотик без обычной процедуры длительных слушаний и заседаний, необходимых по закону.
Однако вскоре после запрета слушания начались. Ожидая этого, специалисты серьезно подготовились к защите, собирая рекомендации и характеристики от врачей-терапевтов, использовавших этот препарат в практике, и изыскивая средства на продолжение частных химических исследований. Последнее оказалось решающим пунктом, так как DEA в итоге признало право на исследование МДА, «двоюродного братца» МДМА, хотя сначала в ходе экспериментов с лабораторными крысами было предположительно установлено, что МДА поражает нейроны.
Специалисты даже наняли для защиты юридическую фирму, и DEA пришлось попотеть, обосновывая свои действия.
«Это первые производители нелегальных наркотиков, которые нанимают юристов и собирают мнения так называемых экспертов», — изумлялся один из чиновников агентства.
В то время, пока «На штурм небес» готовилась к печати, слушания по вопросу МДМА все еще нудно тянулись. Однако на горизонте уже замаячила новая и гораздо более опасная туча. DEA собиралось запретить производство любых веществ, подобных по молекулярной структуре любому из попавших в список № 1 препаратов.
В готовящемся законе также обговаривалось, что все кто, занимается частными исследованиями, должны отчитываться в своей деятельности перед ФДА. Если этот закон пройдет, результатом станет, скорее всего, быстрая криминализация ней-росознательных пределов.
[133]
Однако я искренне сомневаюсь, что на этом наша история закончится. Напоследок мне приходят в голову несколько абзацев из «Паломничества в страну Востока» Германа Гессе, которые могли бы послужить эпиграфом к этой книге:
