У станицы Пичуженской и произошла моя первая встреча с конницей Думенко. Бой ограничился перестрелкой и маневрированием без особенных результатов. В перестрелке был убит есаул Хрипунов.
На 29 декабря было условлено с полковником Кравцовым совместное наступление на посад Дубовку. В назначенный час я начал операцию, с боем занял деревню Тишанку, но вследствие сильного тумана связь с полковником Кравцовым не была установлена, и с наступлением темноты я отошел на ночлег в хутор Садки. На другой день выяснилось, что полковник Кравцов ввиду густого тумана не считал возможным вести операцию, но меня о своем решении не уведомил.
30 декабря, после вчерашнего наступления, Усть-Медведицкая дивизия отдыхала в хуторе Садки. Около 15 часов наши разъезды донесли мне, что 1-й Конный отряд быстро отходит на Садки, преследуемый красной конницей. По тревоге дивизия выступила на поддержку и, заняв позицию, огнем артиллерии остановила красных и приняла на себя отходившие в беспорядке части 1-го Конного отряда.
Преследующие части красных были отброшены и быстро скрылись.
По докладу прибывшего начальника штаба 1-го Конного отряда, войскового старшины Корнеева, полковник Кравцов решил самостоятельно атаковать Дубовку, рассчитывая не встретить особенного сопротивления. При подходе к Дубовке, в районе Тишанской балки, отряд был встречен контратакой красной конницы в подавляющем количестве и, понеся большие потери ранеными и убитыми, в числе последних был и начальник отряда полковник Кравцов, принужден был спешно отойти.
По рассказу фельдшера одного из полков отряда Апришкина, бывшего в момент боя около полковника Кравцова, красные, пользуясь туманом, зашли по балке в тыл и окружили полковника, руководившего боем. Не желая сдаваться живым в плен, полковник Кравцов застрелился.
Объединив командование всей конной группой, я на ночлег и отдых отправил полки 1-го Конного отряда в село Лозное.
31 декабря из штаба фронта прислан мне был на усиление 4-й Пеший полк в 200–300 штыков в очень плачевном состоянии как в смысле боевой подготовки, так и дисциплины и гаубичная батарея из двух орудий. День прошел спокойно, и ввиду утомления частей и сильного мороза боевых действий не предпринималось. Красные также нас не беспокоили, отойдя в район Дубовки.
С наступлением темноты конницу в сторожевом охранении сменил 4-й Пеший полк, заняв заставами окраину деревни. К вечеру мороз усилился и поднялась вьюга. Половину лошадей разрешено было расседлать, оставив в каждом полку дежурную часть в полной готовности. Людям разрешено было по очереди мыться в банях. Около 10 часов вечера, когда в штабе отряда готовились к встрече Нового года, неожиданно со стороны южной окраины села поднялась сильная ружейная, а затем и пулеметная стрельба. Дом, занятый штабом отряда, стал простреливаться ружейными пулями. В хуторе поднялась суматоха. От 4-го Пешего полка получено донесение, что красные внезапно напали на сторожевое охранение и заняли окраину села. По телефону и через ординарцев полкам приказано по тревоге собираться на сборный пункт, на северную окраину хутора. Быстро выбрались полки из хутора и построились в резервных колоннах на северной окраине. Через три-четыре минуты после тревоги конная батарея есаула Овчинникова, заняв позицию, открыла огонь по подступам и по южной окраине хутора. Красные между тем, вырезав заснувшее и пьяное по случаю Нового года сторожевое охранение 4-го Пешего полка, ворвались в деревню. Вьюга и туман еще более осложняли обстановку. Ориентироваться можно было только по выстрелам. Справа, в обход хутора, показались неприятельские конные группы; судя по выстрелам и донесению посланного с разъездом от конвойной сотни штаба сотника Маркова, силу этих групп можно определить в два-три отдельно действующих эскадрона.
Для противодействия обходу на правый фланг на выстрелы были выдвинуты две сотни. Две другие сотни в пешем строю и одна в конном перешли в контратаку хутора. Конная сотня, наступавшая по долине, по замерзшей речке, пересекавшей хутор, столкнулась с красным эскадроном; в схватке около 50 красных кавалеристов и командир эскадрона были зарублены. Ружейная и пулеметная стрельба, прерываемая орудийным огнем, охватила со всех сторон хутор. Завязался ожесточенный ночной бой. Удачными попаданиями артиллерии красная колонна, сосредоточенная на южной окраине хутора, была расстроена и бросилась в сторону, к востоку от хутора. Воспользовавшись поднявшейся у противника суматохой, сестра 4-го полка Грекова не потерялась и увела захваченный было красными лазарет и пленных.
Постепенно, по мере выяснения обстановки, наши части, выдвинутые на поддержку атакующим, втянулись в бой, обходя хутор слева и справа. К 3 часам утра противник был окончательно выбить из села и скрылся в темноте, оставив убитых и пленных. Части вновь заняли квартиры. Из опроса пленных выяснилось, что красная Доно-Кубанская конная бригада, застигнутая в пути вьюгой, сбилась с пути и, блуждая в поисках ночлега, случайно наткнулась на расположенные в хуторе Садки наши части. Беспечное сторожевое охранение было захвачено врасплох, частью вырезано, благодаря чему красным удалось, почти без шума, подойти к селу и занять окраину. Не предполагая, что хутор занят сильными частями противника и не рассчитывая встретить дальнейшего сопротивления, красная бригада решила остановиться на ночевку.
В первых числах января 1919 года наш конный отряд, усиленный 5-м Пешим казачьим полком в 500 штыков, сосредоточился в районе сел Малая Ивановка — Лозное для обороны этого сектора. Погода была ясная. Стояли сильные морозы.
5 января красная конница, перейдя в наступление, вытеснила из Малой Ивановки 14-й Конный полк и с диким воем атаковала 5-й Пеший полк, занимавший позицию к западу от Малой Ивановки. Подпустив красных на 300–400 шагов, пеший полк с удивительной выдержкой и хладнокровием встретил атаку несколькими отчетливыми залпами. Атакующая в массе конница отхлынула в беспорядке, оставляя убитых и раненых, преследуемая частым ружейным огнем.
В тот же день между 12 и 16 часами красная конница шесть раз бешено, в конном строю, переходила в атаку на село Лозное, но постоянно с потерями откатывалась назад, под убийственным ружейным и пулеметным огнем спешенных частей нашей конницы, занимавших по северной возвышенности села Лозного заранее подготовленную и пристрелянную позицию. Особенно блестяще действовала конная батарея есаула Овчинникова, метким ураганным огнем вносившая смерть и ужас в ряды атакующих.
С командного пункта можно было наблюдать освещенные заходящим солнцем красочные атаки советской конницы, несшейся волнами на Лозное и сметаемой огнем артиллерии. Укрепившиеся на позиции, по окраинам села, спешенные сотни постоянно заставляли красных, подскакивающих почти вплотную, также быстро смешаться и поворачивать назад, неся потери. Несмотря на проявленное упорство и настойчивость, противник не добился успеха; прорвать наше расположение ему не удалось, и к вечеру красная конница отошла в село Давыдовку.
6 января я перешел в наступление на Давыдовку. При подходе к Давыдовке мы были встречены сильным артиллерийским огнем; один из снарядов попал в группу штаба отряда, двигавшуюся в голове колонны, и убил двух лошадей и проводника, жителя села Лозное, в тот момент, когда последний, по миновании надобности, был отпущен домой, но задержался, докуривая папироску.
