Пообвыкнув немного в темноте, мы вдруг заметили, что, согнувшись в пояс, можно отличать шоссе от обочины, и кто-то предложил: надо лечь по одному человеку на оба крыла автомашины и, разглядывая дорогу, командовать шофером. Два младших офицера немедленно легли на крылья автомобиля, и мы поехали.
— Лево кювет! — кричал один.
— Правее, правее! Так держать! — кричал другой. Ехали мы очень медленно и долго, темнота все не проходила. Вдруг оба указующие разом неистово закричали:
— Стой! Стой!
Не успев остановиться, машина резко ударилась во что-то передком и заглохла. Все мы, стоявшие в кузове, упали на металлическую кабину шофера и сильно ушиблись, несколько человек изрядно ссадили себе руки, а большинство оттоптали друг другу ноги и помяли бока. Выскочив из кузова, мы почти ощупью принялись устанавливать, во что же так больно толкнулись. Оказалось, мы столкнулись с громадным «мерседесом», шедшим навстречу так же без света, но и без сопровождающих на крыльях. Завязалась шумная ругачка, шоферы обвиняли друг друга в нарушении правил движения, а мы, еще не разобравшись, поддерживали этот спор. Постепенно шум стих и положение дел стало проясняться. Нарушителем являлась наша машина, так как съехала на чужую полосу и врезалась во встречную. К счастью, инспектора ОРУДа не месте происшествия не оказалось, мы же были в большинстве да еще в погонах майоров и подполковников, потому «право» перетянуло в нашу сторону. Но так как обе машины шли на малой скорости, толчок оказался не смертельным, жертв ни с той, ни с другой стороны не было. Подправив на ощупь моторы, шоферы дали задний ход, развели машины, и мы, вскочив в кузов, поехали дальше.
Туман постепенно начал рассеиваться, в темной синеве неба снова засверкали звезды, на общем смутном фоне беловатой лентой стало выделяться шоссе, и шофер смог свободно управлять машиной. Мы успели. Приказ командира корпуса был выполнен в срок.
Штаб корпуса передислоцировался поближе к фронту, обосновавшись в лесу на западном берегу большого озера. Политотдел разместился в рыбацком поселке на южном берегу озера. Жителей в поселке было мало, и они почему-то не занимались своим профессиональным делом, а может, и занимались, просто нам некогда было обращать на это внимания, потому что мы с ходу включились в интенсивную подготовку к новому наступлению.
Немцы закрепились по линии Тарту — Валга на сильно пересеченной местности по левому берегу реки Эмайыги, заимев самые выгодные условия для обороны.
ВОСЬМОЙ УДАР ВОЗМЕЗДИЯ
Рассказ солдата. Встреча с полковником Вашурой. Наступление. Конец вражьей пушки. Часовня Барклая де Толли. Союзники Гитлера — эстонские богачи. Халатность оплачивалась кровью
Рассказ солдата
С переездом с севера Эстонии на юго-восток мы оказались в составе 3-го Прибалтийского фронта, которым командовал генерал-полковник И. И. Масленников. Началась новая кропотливая подготовка к наступлению. Наш корпус принимал новые дивизии, бригады и разного рода специализированные части и соединения. Днем и ночью весь аппарат штаба и политотдела корпуса метался по соединениям и частям, проверяя их состояние, укомплектованность, оснащенность и боевую готовность в целом. Времени для подготовки к наступлению на сей раз давалось немного, и нужно было успеть отработать все вопросы взаимодействия в предстоящем сражении.
Разумеется, мы, работники политотдела, стремились прежде всего полнее учесть и проверить состояние партийных и комсомольских организаций, расстановку коммунистов и комсомольцев, состояние идеологической и воспитательной работы и самое главное: кто конкретно из коммунистов и комсомольцев будет возглавлять атаки и штурмовые группы в предстоящем наступлении.
Хотя шел четвертый год войны и многие коммунисты и комсомольцы не раз побывали в боях и сами могли бы поучить искусству воевать, тем не менее много было и новичков, для которых наши беседы являлись большой помощью. Собственно говоря, завязав беседу среди коммунистов, комсомольцев и беспартийных солдат, мы, как правило, привлекали именно таких, имеющих большой опыт бойцов, и они охотно включались в беседу — часто очень удачно, предметно, вступали в разговор, направляемый политработником. Нередко эти бывалые воины рассказывали о таких ситуациях в бою, что мы сами слушали с раскрытым ртом.
— Помню, еще на Волхове, мы пошли в наступление, — рассказывал на одной из бесед уже немолодой солдат, коммунист Петрищев. — Выскочили мы из окопов и что есть духу бросились вперед. Но, не пробежав и ста метров, все попадали — прямо перед нами оказалась хорошо замаскированная огневая точка, которая открыла по нам бешеный огонь. Командир подает команду: «Вперед!» Но какой тут «Вперед!», когда нельзя головы поднять. Думаю, погибнут зря люди, надо что-то придумать. Подползаю я к командиру и говорю: «Товарищ командир, разрешите мне взорвать эту огневую точку!» Он, конечно, обрадовался, говорит: «Ну хорошо, давай, Петрищев, а мы тебя поддержим». Взял я четыре гранаты-лимонки, одну противотанковую и пополз. Но не прямо, а в обход. Я, конечно, не думал, что мне действительно удастся взорвать ее, но что удастся отвлечь на себя огонь — в этом я был уверен. Оно так и получилось. Хотя я и не поделился своим планом с командиром — некогда было совещаться, но был он у нас парень не промах, сам догадался о моем замысле. Как только я заполз справа и стал пробираться к дзоту, немцы меня заметили и повернули пулемет, а я, укрывшись за небольшим валуном, стал их дразнить: хотя было еще далековато, бросил в них одну гранату, потом вторую. Весь пулеметный расчет переключился полностью на меня. Стали швырять в меня гранаты, даже перебрасывали их через меня, ведь у них гранаты на деревянных ручках, их можно дальше швырять. Да что там немецкая граната? — Один хлопок. Командир видит, что я завязал «игру» с немцами, и как бросит свою группу вперед! Тут, смотрю, немцы засуетились, на меня уже не обращают внимания. Я схватился, в два прыжка оказался у огневой и как дал туда противотанковую гранату, так она и захлебнулась.
— Вот видите, товарищи, как надо действовать в бою, — поддержал я Петрищева. — Каждый солдат, а тем более коммунист и комсомолец, должен думать, как лучше выполнить задачу.
— А вы не боялись, что вас одного убьют — и только? — спросил у Петрищева молодой солдат.
— Ну, как не боялся? Но я боялся больше, что мы все могли погибнуть, так и не выполнив задачи. Потому и решил, что лучше я погибну один, зато остальные выживут и смогут выполнить боевую задачу. Но вот так случилось, что погибло всего четверо и с десяток получили ранения, а я вот совсем остался невредим, и свою задачу мы все-таки выполнили.
Так проходили у нас беседа за беседой до самого начала наступления. Политработники полков и дивизий, парторги и комсорги подразделений — все были заняты подготовкой предстоящего наступления.
Встреча с полковником Вашурой
Как-то, получив командировку, я прибыл в одну из новых дивизий. Сразу явился в штаб и поинтересовался, где найти начальника политотдела дивизии.
