Граф взял чашку с блюдечка, сделал глоток кофе и поставил ее обратно. Без звука.
– А если я попрошу ввести меня в курс дел компании хотя бы поверхностно, Луиза?
Она удивилась:
– Но зачем это тебе?
– О, я хотел бы разбираться в том, что происходит вокруг, – махнул рукой граф. – Возможно, уяснив суть сделки, я смог бы навести некоторые справки…
– Вы? – снова не сдержался Фланнаган. – При всем моем уважении, ваша светлость, но я занимаюсь этим всю свою жизнь, и мой отец занимался этим, и дед. Госпожа графиня знает обо всех делах отца. Зачем вам вникать во все это?
– Всю свою жизнь, – спокойно ответил Руперт, – я не путаю столовые приборы. И мой отец не путал, и дед. Это не значит, что мне не следует учиться чему-то еще или что я не могу поделиться своими знаниями с другими.
Мортимер, как ни странно, понял намек, отложил ложечку для варенья, которой помешивал кофе, и слегка побледнел, но ничего не сказал. Руперт оценил его выдержку.
– Я, конечно, могу просветить тебя, однако не уверена, что ты заинтересуешься нашими проблемами всерьез, – сказала Луиза.
– Дорогая, твои трудности теперь стали и моими. Кажется, я клялся в этом у алтаря.
Тут он удостоился уже более душевной улыбки, Мортимер же скис окончательно, и разговор в итоге все-таки сошел с накатанной колеи и переместился на погоду, домашние дела и прочее, Фланнагана совершенно не касавшееся. Может быть, поэтому в тот день он удалился так быстро.
После обеда, проведенного графом в одиночестве (графиня сказала, что поест в своей комнате), Луиза нашла Руперта в гостиной.
– Ты всерьез просил о том, чтобы я рассказала тебе о делах компании?
Граф отложил книгу, которую листал, не вникая в ее смысл, и поднялся.
– В той мере, в какой это может меня касаться.
– Откровенно говоря, это не очень тебя касается. – За день к Луизе вернулась настороженность, с которой она относилась к графу в последнее время, и Руперт досадливо подумал, что к этому может быть причастен Мортимер. – Я не могу позволить тебе управлять моими делами, хотя в завещании предусмотрена такая возможность. Не могу позволить разрушить дело моего отца.
– Луиза, я не собираюсь ничего разрушать. Я хочу помочь.
– Как ты можешь помочь, если ничего в этом не понимаешь?
– Я не понимаю одного – за что ты злишься на меня.
Она глубоко вздохнула, прошлась по комнате. Руперт положил ладони на изящно изогнутую спинку кресла и наблюдал за женой, чуть приподняв брови.
– Это неважно, – наконец проговорила Луиза. – Ты хотел знать, что ж. – Она остановилась посреди комнаты, прямо глядя на мужа. – В общих чертах мы тебе уже все описали. Дела у компании идут неплохо, но необходимо расширение, чтобы мы не увязли в болоте незначительных сделок.
– Или развитие, или застой, который может привести к разорению?
– Так далеко дело не зайдет, но общую мысль ты уловил. Папа утверждал, что развитие часто совершается резкими скачками. Для нас получение этого контракта было бы очень выгодным и весьма полезным.
Руперт ощущал себя весьма странно, стоя посреди гостиной и обсуждая экономические вопросы, в которых не разбирался, с собственной женой. Впрочем, жена ему досталась необычная, это он уже осознал. Но его волновали еще кое-какие моменты.
– Луиза, я понимаю, что сейчас, пытаясь разобраться в текущих делах, ты хочешь не только почтить память отца, но и спастись таким образом от горя. – Она ничего не ответила, только сжала губы. Впрочем, графу сейчас и не нужно было ее немедленного согласия. – Я лишь хочу знать, как долго это продлится. Ты моя жена, и рано или поздно ты должна будешь принять на себя не только обязанности наследницы отцовского имущества, с чем ты, не сомневаюсь, успешно справишься, но и обязанности графини. Теперь твой дом – это мой дом. А я живу в Лондоне или в своем майоратном поместье.
– Мы можем перебраться в Глазго… – По ее тону Руперт понял, что она уже некоторое время об этом размышляла, и жестко прервал ее:
– Нет, не можем. У тебя есть и другие обязательства, о которых я тебе пока не напоминаю, только вот они никуда не исчезнут, если закрыть глаза ладонями и делать вид, что их не замечаешь. Ты – графиня Рэйвенвуд, моя жена. Ты хотела стать графиней. И, черт побери, ты ею будешь.
– Ты ставишь мне условия? – сухо уточнила Луиза.
– Я всего лишь объясняю тебе ту часть нынешней ситуации, о которой ты предпочла не думать. – Руперту не хотелось давить на жену, однако он говорил чистую правду. – Если для того, чтобы наша семейная жизнь сложилась, мне придется вникнуть в дела твоей компании и что-то сделать для того, чтобы ты немного от них отвлеклась и вспомнила о другом, я это сделаю. – Графу смертельно не хотелось в это ввязываться, и он понимал, что вряд ли разберется вот так, с наскоку, просто не видел сейчас другого выхода. – Назначь управляющего, Луиза, ведь наверняка у твоего отца был нужный человек, который помогал ему в делах и который справится вместе с мистером Кортни и… мистером Фланнаганом. – Как бы ни был противен Руперту Мортимер, нельзя отрицать, что для компании тот готов сделать многое. – Ты в первую очередь графиня и знаешь, что не сможешь управлять делом так, как это сделал бы мужчина. Я не сомневаюсь в твоих талантах, но… хочешь ли ты этого сама? И позволят ли тебе? Женщина во главе компании – немыслимо. Этим всегда занимался твой отец. Ты, как я понял, желала выйти замуж. Теперь ты замужем – но почему-то об этом забыла.
– Я слушаю тебя и удивляюсь, – проговорила Луиза. – Ты ничего не понимаешь в этом, Руперт. Ты женился на моих деньгах, не так ли? Почему же ты возражаешь против того, чтобы я ими управляла?
Он обошел кресло и приблизился к жене.
– Я женился на тебе. В первую очередь на тебе.
– Так докажи мне это и не иди против моих желаний.
– А как насчет моих?
– Я подумаю об этом.
Руперт криво ухмыльнулся:
– Это самый честный ответ, на который я могу рассчитывать? Мне хотелось бы другого. Подумай о том, что я сказал, Луиза, о том, что я могу сделать. Я готов идти навстречу. А ты?
Она промолчала.
– Хорошо, – сказал граф, так и не дождавшись ответа. – В таком случае я оставлю тебя, чтобы не мешать. Но я не стану ждать вечно. Через несколько дней мы поговорим снова, моя графиня, и тогда я не приму расплывчатого ответа.
– Я не могу уехать, пока мы не поймем, что делать с контрактом.
– С которым вы и так ничего не можете поделать. Прекрасно. Ты уверена, что мистер Фланнаган действительно делает все возможное?
На месте Мортимера Руперт мог бы додуматься до нехитрой схемы: затягивать дела как можно дольше, чтобы иметь возможность проводить время с Луизой. Черт его знает, влюблен Фланнаган или нет. Может, у него лишь честолюбивые устремления и он пытается очаровать наследницу, чтобы получить большую долю в делах. «Почти как ты, да?» – прокомментировал ехидный внутренний голос. Руперт чувствовал себя так гадко, будто лягушек наелся.
