В клубе никого не было. Руперт сначала удивился, но потом слуга сообщил ему, что почти все джентльмены сегодня отправились в загородное имение Гринуэев, где планировались охота, пикник и игра в крокет – обычные развлечения светской молодежи. Однако лорд Пэджет оставил записку, в которой сообщал, что будет в клубе после полудня. Возвращаться домой не хотелось, поэтому граф решил остаться в «Эймсе» и насладиться тишиной и одиночеством. В последнее время ему этого не хватало: в Шотландии Руперт чувствовал себя зверем, выставленным в клетке на всеобщее обозрение, и даже местный клуб не спасал. Иногда из-за этого ощущения графу очень хотелось напиться и долго-долго не выходить из темной комнаты. Особенно после того, как Луиза решительно и безоговорочно закрыла перед ним двери своей спальни.
– О, ваша светлость, вы снова в столице! – просиял лорд Джозеф Пэджет, входя в гостиную клуба.
– И снова хочу задать вам несколько вопросов, воспользовавшись вашим дружеским расположением, – встал граф, приветствуя приятеля.
– А для чего еще нужны друзья? – развел руками Пэджет, устраиваясь в кресле напротив Руперта. – Так зачем я вам так срочно понадобился?
– Помните, я расспрашивал вас о Грэхемах?
– Насколько я понимаю, информация оказалась полезной. Вашу свадьбу до сих пор обсуждают, как и внезапную смерть Майкла Грэхема. Хотя второе вызвало гораздо меньший интерес, чем первое. Богатые люди часто оставляют этот мир, а вот спешная свадьба графа и дочери нетитулованного промышленника из Глазго – это повод почесать языки несколько недель. Вы знаете, что люди даже заключают пари на дату рождения вашего первенца?
– По этому вопросу могу дать вам информацию из первых рук, когда сам буду знать точно, – мрачно пошутил граф.
– Что, семейная жизнь не заладилась с самого начала? – проявил завидную догадливость Джозеф.
– Я бы сказал, что любовная лодка разбилась о рифы, но есть еще шансы залатать пробоину.
– Даже так? – Лорд Пэджет позвонил в колокольчик, вызывая слугу. – Тогда поведайте мне эту историю за обедом.
– А для чего еще нужны друзья? – усмехнулся Руперт.
Глава 18
Луиза не успела сообщить Анне о том, что возвращается в Лондон, поэтому пришлось отправлять лакея с приглашением на обед. Выходить из дома графине совсем не хотелось: в последнее время она слишком много времени провела в дороге. А вот посидеть с подругой в маленькой столовой и обсудить то, что произошло с момента свадьбы… В Глазго у Луизы не нашлось времени, чтобы написать подруге обо всем подробно, а отправлять короткую записку она сочла бессмысленным занятием. Графиня получила от Анны письмо, но там тоже больше говорилось о сплетнях, расцветших в Лондоне после спешной свадьбы, а не о проблемах подруги, хотя между строк явно читалось, что у мисс Суэверн тоже не все в порядке. Приятельницам было что друг другу рассказать.
Фланнаган вернулся еще до прихода Анны, и Луизе пришлось достаточно грубо с ним обойтись, вернее, он вынудил ее на резкость. Сначала Мортимер долго жаловался на то, что никак не удается выйти на нужного человека, а те, кто мог бы посодействовать, уже помогают конкурентам. Дошло до того, что Луиза, обычно с интересом вникающая во все деловые вопросы, попросила его сменить тему. Затем он заявил, что пойдет переодеться к обеду, и категорически не хотел понять намеков на то, что Луиза ждет гостью и желает остаться с ней наедине. Это неприятно напомнило графине тот злосчастный эпизод с бароном Суэверном в кафе. Пришлось прямо заявить Фланнагану, чтобы обедал у себя в комнате. В итоге Мортимер ушел страшно недовольный и даже разозленный. Ничего, к вечеру его настроение исправится. А если нет – ему же хуже, пусть сидит у себя и дуется как мышь на крупу.
Анна приехала в сопровождении лакея, которого тут же отослали обратно с запиской, сообщающей о том, что мисс Суэверн доставят обратно в экипаже графа Рэйвенвуда. Луиза сразу отметила, что подруга выглядит усталой и даже изможденной: исчезла девичья мягкость в чертах, нежный цвет лица сменился почти алебастровой бледностью, а губы решительно сжались. Девушки прошли в гостиную, сели рядом на диван, обнялись и разрыдались. Каждая плакала о своем, но эти слезы облегчили их боль, тоску и скрасили одиночество. Ведь дружба – это не только совместные радости, но и разделенное горе.
Надежды Анны на скорое возвращение жениха развеялись, исчезли, как весенняя прохлада.
– Я уже не уверена, что он вообще вернется, – вытирая слезы, прошептала девушка. – А если все же вернется, будет ли это мой Айвен.
– Ох, бедная моя подруга! – всхлипнула Луиза. – Я даже и не знаю, что хуже: потерять жениха, которого любишь, или получить мужа, с которым неизвестно, как жить дальше.
– Но ты же так хотела выйти за него замуж!
– Да, хотела. А теперь мне кажется, что я совершила непоправимую ошибку! Как ты думаешь, почему все сказки заканчиваются свадьбой?
– Но ведь я готова поклясться, что твои слова в церкви были абсолютно правдивы!
– Тогда и мне так казалось, – вздохнула Луиза. – Иногда у меня возникает ощущение, что со мной случилось именно то, о чем шепчутся в гостиных: я пала жертвой коварного соблазнителя, увлекшего меня в пучину грехопадения.
– О! – Глаза Анны округлились, а на бледных щеках выступил румянец. – Не думаю, что мне стоит спрашивать о подробностях.
– Ах, дорогая подруга! – рассмеялась сквозь слезы Луиза. – Знания никогда не бывают лишними. Если бы я была немного опытнее, если бы я знала… Но ведь я знала! Знала, что он всего лишь разыгрывает представление, но я поверила ему, действительно поверила. Он был так… убедителен. Или это я хотела обмануться? А может, я просто просчиталась? Ах, если бы папа был жив!
– Я так сожалею, Луиза! Я мало знала твоего отца, но вижу, что ты его очень любила, впрочем, как и он тебя.
– Если бы отец был жив! Он бы решил все мои проблемы.
– Но как?
– Я не знаю. Но он бы точно сделал все, чтобы я была счастлива. И, в отличие от Руперта, он бы не обманул.
– А почему ты думаешь, что граф Рэйвенвуд сказал неправду? Ведь и он в церкви вложил в клятвы всю душу и сердце. И я бы даже поставила все мои деньги, если бы могла ими распоряжаться, на то, что он действительно готов сделать все, чтобы ты была счастлива.
– Только вот его поведение говорит совсем о другом. Он постоянно со мной спорит, ненавидит все связанное с компанией и промышленностью, невзлюбил Глазго с первого взгляда, рассорился с Мортимером и ужасно надменно вел себя с партнерами и друзьями отца. И вообще… Я не понимаю, что я в нем нашла. Ну, кроме его обаяния и искусности в любви.
Анна опять покраснела.
– Да и от этих достоинств мало толку, ведь теперь он не приходит ко мне. Правда, я сама его выгнала, – призналась Луиза.
– А Мортимер – это тот молодой человек, партнер твоего отца?
