Собравшиеся внимательно слушали своего повелителя. Их лица выражали готовность хоть сейчас выступить в поход, сжатые губы и сверкавшие глаза говорили о решимости тотчас взять оружие. Царь повернулся к Арбу и спросил:
— Командующий, готова ли армия выполнить свой долг?
Арбу встал.
— Ваше величество, царь Верхнего и Нижнего Египта, источник силы и жизни, — начал он. — Сто тысяч солдат находятся в полной боевой готовности. В нашем распоряжении войско под командованием закаленных в сражениях военачальников. И еще вдвое больше людей можно призвать на службу в кратчайшие сроки.
Выпрямившись на троне, Хуфу сказал:
— Мы, фараон Верхнего и Нижнего Египта, Хуфу, сын Хнума, защитник Нила и владыка земель Нубии, объявляем войну племенам Синая. Мы приказываем сровнять с землей их крепости, поработить их мужчин, захватить в плен их женщин. И мы повелеваем каждому из вас, о номархи, вернуться в свои номы, дабы каждый из вас выслал отряд, составленный из жителей вашей провинции.
Царь сделал знак Арбу, чтобы тот подошел ближе и негромко сказал ему:
— Я хочу, чтобы численность войска не превышала двадцать тысяч человек. Нам дороги наши люди.
Фараон встал. Присутствовавшие тоже поднялись, громко восхваляя его имя и дела. Судьбоносное собрание подошло к концу.
Джедеф возвращался обратно, следуя за наследным принцем, лицо которого светилось от удовольствия. Хафра, всегда воинственно настроенный, наконец добился своего. Ничто так не поднимает престиж политика, как война. Египетское войско не раз доказывало свое превосходство в захвате чужих земель, присоединении провинций, борьбе с народами моря и с племенами пустыни. К тому же народ возносил того, кто выиграл войну и принес очередную победу, на небывалую в мирные времена высоту.
А Джедеф жаждал услышать обещанную престолонаследником новость. Хафра не стал томить его слишком долго. Войдя во дворец, он сказал юноше:
— Я обещал тебе приятные вести и сообщаю их. Я получил разрешение отца и назначаю тебя командующим моей гвардией на Синае.
25
Весь Египет, от севера до юга, пришел в движение. Отовсюду созывались солдаты, огромные лодки бороздили воды священного Нила, спускаясь по течению и поднимаясь против него. На них везли в великий Мемфис войска, оружие и припасы. Здесь воинов размещали по казармам, которые уже были переполнены. Улицы столицы запрудили воины. На площади перед дворцом фараона в торжественной обстановке происходила раздача оружия и снаряжения. Принц Хафра принимал приветствия и выслушивал доклады прибывающих командиров, а затем обращался ко всем собравшимся со словами: «Верю, что вы усмирите наглецов, посмевших восстать против великого Египта!»
Принц Ипувер отправился в свой ном собирать войско. Джедеф воспринял новость о его отъезде с тревогой. Он спрашивал себя: «Будет ли сопутствовать принцу в личной жизни такой же успех, что в военных делах? Неужели он ехал домой, неся на сердце счастье от объявления войны и заключения любовного союза? Что у него за чувство к принцессе Мересанх? Каким романтическим сценам стали свидетелями пальмы в саду фараона? Какие тайные беседы и любовные шептания подслушали птицы? Увидели ли они, как покорилась надменная принцесса? Услышали ли стоны страсти, которые сорвались с губ, привыкших отдавать приказы и запрещать?»
Сердце Джедефа было разбито. Завтра он уйдет сражаться. Он бесстрашно посмотрит в глаза смерти, приветствуя опасность и мечтая о воинской славе. Если бы он мог одержать победу для своей родины и пожертвовать жизнью ради ее триумфа и славы! Если бы только мог выполнить свой солдатский долг, а затем уснуть вечным сном, о котором просила его измученная душа. Какое прекрасное намерение обманывало ее, так же, как она была обманута своей верой в возможность любви. И все же юноша не сдавался: «Как можно распрощаться навеки, не встретившись напоследок? Неужели моя любовь была для жестокой простым развлечением, игрой?» Джедеф жаждал увидеть принцессу. Блеск ее глаз стал бы для него дороже, чем свет солнца. «Разве не ее прелестное лицо позволяет мне ощутить радость мира и наслаждаться жизнью?» — спрашивал он сам себя снова и снова. Джедеф твердо решил во что бы то ни стало встретиться с Мересанх, поговорить с ней. Это было непросто сделать любому человеку, но не проще ли тому, кто должен был завтра идти в поход, кто искал смерти как избавления от сердечных терзаний?!
Молодой командующий не знал, как исполнить свое потаенное желание. Время для приготовлений пролетело быстро, и последовал приказ, что армия выступит на рассвете. Боги соблаговолили указать Джедефу кратчайший путь для встречи с любимой девушкой. Принцесса решила попрощаться с братом, но Хафра покинул дворец — поехал проверять войска. Начальник личной стражи престолонаследника узнал о прибытии принцессы и пошел сам встречать ее. Мересанх в опустевшем дворце не задержалась и, попрощавшись с управляющим царским двором, вышла в сад. Джедеф приветствовал ее самоуверенно, как никогда прежде, если не считать первую встречу на берегу Нила. Он отсалютовал и предложил принцессе проводить ее. Держался Джедеф при этом в двух шагах сзади и мог наслаждаться ее изящными движениями и стройной фигурой. Обуреваемый чувствами, юноша хотел упасть на колени и умолять девушку выслушать признания, рвущиеся из его сердца. Храбрый воин, победивший льва, был готов целовать землю, по которой ступала принцесса. Взгляните на этого отважного офицера. Природа наградила его мужеством, храбростью, силой. И посмотрите на тоненькую Мересанх, обладающую неоспоримой властью. Он был готов пасть ниц перед ней по первому ее слову.
Они медленно шли по аллее, обсаженной благоухающими цветами и уставленной статуями божеств. Вдали виднелась царская лодка, стоявшая на якоре возле последней ступени лестницы. Молодого человека охватило беспокойство: Мересанх уедет, не сказав ему на прощание ни слова! Равнодушие принцессы — деланое или подлинное — не позволяло Джедефу заговорить первым, а расстояние между ними и лодкой все сокращалось. Наконец, он решился.
— Как я счастлив видеть вас, ваше высочество, — сказал он с дрожью в голосе. — Мы ведь завтра выступаем в поход.
Мересанх вздрогнула и обернулась.
— Вы достигли высокого положения, о командующий, — сказала она, смерив его взглядом одновременно суровым и смущенным. — Так почему же рискуете своей славой и будущим?
— Моя слава и мое будущее? — переспросил он. — Им может воспрепятствовать смерть в битве.
— Я вижу, что мой брат поставил во главе своей гвардии командующего, одержимого отчаянием смерти, а не победой и триумфом, — усмехнулась принцесса.
— Я помню о своем долге, ваше высочество, — решил не отступать Джедеф. — И исполню его, как полагается египетскому воину, которого боги наградили доверием его повелителя. Я отдам свою жизнь, чтобы доказать, что ни фараон, ни наследный принц не ошиблись, избрав меня.
— Бесстрашный человек не забывает о своем прошлом и не нарушает традиции, даже перед лицом смерти.
