Для США и Великобритании это было весьма некстати. Каддафи решил национализировать нефтедобычу и потребовал от Соединенных Штатов эвакуировать воздушные базы в Вилусе. Вашингтон объявил в ответ состояние боевой готовности, и американский флот отправился к берегам Ливии. Но времена изменились. Ниспровержение Каддафи, как в случае с премьером Массадыком в Иране, стало невозможным. К тому же Каддафи объявил, что передумал и национализации нефтедобычи не будет. На этот раз стороны, как говорится, разошлись с миром, история с Массадыком не повторилась.
Когда американские войска решили в Ираке восстановить демократию и объявили, что Ирак угрожает всему миру тоталитаризмом, оружием массового уничтожения и тесными связями с бен Ладеном и «Аль-Каидой», то в это поверили разве что самые наивные и политически необразованные люди. Никаким оружием массового уничтожения Ирак не располагал! Бен Ладен был «продуктом» ЦРУ, как и «Аль-Каида», — этот грандиозный блеф создавался Уильямом Кейси еще в начале 80-х. Истинная причина войны с Ираком, обошедшейся США в триллион долларов и стоившей жизни свыше 4 тысячам солдат была совсем в другом. Это была ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО НЕФТЬ.
К тому времени, как разгорелась война с Ираком (2003), удивительным образом в президентскую команду вошли одни нефтебароны. Вице-президент США Дик Чейни был президентом «Холлибертон» — мирового лидера в нефтяном техническом сервисе. Госсекретарь Кондолиза Райе была членом правления «Шеврона», министр торговли Дональд Элана был президентом энергетической компании «Том Браун инкорпорейтед». Министр обороны Дональд Рамсфельд владел акциями многих нефтекомпаний сразу.
Но возвратимся к истории вопроса.
Ирак и Иран располагают крупнейшими в мире месторождениями нефти и всегда соперничали между собой, претендовали на лидерство в мире. В 1980 году их соперничество перешло в войну, которая длилась восемь лет, и унесла почти восемь миллионов жизней. Багдад победил и вместе с тем был обескровлен. У него было $100 миллионов долга. Как ни странно может показаться, но США способствовали усилению Ирака. По обращению тогда вице-президента Буша (старшего) «Эксибанк» выдал режиму Саддама Хусейна кредитов на $700 миллионов. Два филиала «Холибертон» через французские фирмы продали Ираку насосы для выкачки нефти и другую современную технику. После окончания войны Ирак имел одну из самых мощных в мире армию.
Саддам Хусейн прямо сказал правительствам арабских стран, что он в течение восьми лет был их щитом, и потребовал от самых богатых среди них — Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов и Кувейта — помощи в оплате долгов. Богатые соседи не торопились раскошеливаться.
Тогда Хусейн вторгся в маленький Кувейт, богатейшее в мире государство. Сто тысяч элитных иракских солдат проникли в нейтральную зону между Кувейтом и Саудовской Аравией. Правда, Саудовская Аравия закупила оружия на $150 миллиардов. Но она не готова была защищать себя. В интервью прессе вице-президент США Дик Чейни был откровенен: «Если Саддам Хусейн получит контроль над нефтяными промыслами Кувейта и Саудовской Аравии, то он будет контролировать более 40 % мирового нефтеснабжения и сможет диктовать свои законы всем, включая США».
Эту же мысль в секретном докладе Пентагону высказал американский генерал Норман Шварцкопф (1988), когда Хусейн одержал победу. «Самое плохое, что могло произойти в районе Персидского залива, — это захват Ираком саудовских нефтяных скважин. И это произошло, — писал генерал Шварцкопф. — США обязаны остановить и разгромить Ирак». Кстати, именно Норман Шварцкопф позднее руководил внушительной военной операцией, направленной против Багдада.
Карта Ирака, с которой работал Пентагон, в первую очередь представляла собой нефтяные месторождения, трубопроводы и нефтеочистительные заводы. Эти карты, созданные «энергетической комиссией» вице-президента Д. Чейни, датированы мартом 2001 года, следовательно, за шесть месяцев до 11 сентября.
Иракский терроризм еще не был частью приоритетов администрации Буша, а вот иракская нефть — да.
Золото и нефть стали теми товарными идолами, которые сместили с первых мест сельскохозяйственную продукцию и металлы и стали основными инструментами спекуляций на товарных рынках. И в своем интервью прессе американский вице-президент Дик Чейни, говорит: «В 2010 году США понадобится до 50 миллионов баррелей каждый день. Откуда возьмется эта нефть? Правительства и нефтяные компании четко контролируют 90 % всех нефтяных запасов. Нефть остается по своей сущности, государственным бизнесом, хотя многие регионы предлагают крупные возможности. Средний Восток с его двумя третями мировых запасов нефти и самой низкой стоимостью его добычи остается самой привлекательной зоной. Ирак обладает вторым в мире запасом нефти. Доходы от нефти (Ирака) могли бы исчисляться от 50 до 100 миллиардов долларов в течение двух-трех ближайших лет». Однако Джордж Буш и его «команда» не смогли просчитать, что иракская нефть не окупит расходы военной оккупации. Это был серьезный просчет. Ирак с его «дешевой нефтью» превратился в неожиданно дорогой и даже невыгодный США проект. К тому же, как только цены на нефтепродукты из стран арабского региона стали упрямо расти, для США оказалась рентабельна и разработка собственных месторождений нефти на континентальном шельфе.
Мандат ООН, выданный США для «поддержания безопасности в Ираке», истекал к 2009 г., и от США заблаговременно потребовали разработать график выхода войск. Однако, Белый дом, несмотря на всю дороговизну оккупации Ирака, с ответом не торопился. В правительстве США все были убеждены, что рожденное вместе с нефтью процветание страны также и исчезнет вместе с нефтью. Альтернативные источники не спасут, они ничтожны по сравнению с черным золотом. И очень не хотелось терять власть над чересчур дорогой и даже обременительной, и все же — ЧЕРНОЙ КОРОЛЕВОЙ.
ГОРЬКАЯ ПЫЛЬ АФГАНА 1 ИЮНЯ 1987 ГОДА. 12.00. МОСКВА
— Нет, мы не из-за нефти пошли в Афганистан, — уныло заметил Александр Чижов. — Саудовская Аравия напрасно подняла истерику, мол, вначале русские добрались до афганской нефти, а скоро доберутся и до нефти Арабских Эмиратов. Чушь! Афганская война — это чистая политика.
— В которой бессмысленно погибали, становились калеками сотни русских солдат, — скептично заметила Ирис.
Ленинградское шоссе было переполнено. «Перестройка» наводнила автострады суетливыми потоками автомобилей. Москва впервые столкнулась с такой проблемой, как «автомобильная пробка». Ирис, вцепившись в руль старой отцовской «Волги», с досадой дожидалась возможности выехать на Ленинградку. Старенькая серая «Волга», неуклюжая и неповоротливая, урчала мотором. Из-за ноги, закованной в гипс, Александр Чижов с трудом помещался в салоне автомобиля. На резиновом полу салона «Волги» валялись его костыли. После афганского госпиталя в Баграме, где ему удалили кусок гниющей кости, одна нога оказалась короче другой.
По радио передавали последние новости. Диктор рапортовал о достижениях «перестройки». О демократии и гласности. Вступил в силу Закон об индивидуальной трудовой деятельности. С 1 мая 1987 года можно было спокойно варить джинсы, раскрашивать матрешки и торговать пирожками на площади «трех вокзалов», не боясь, что тебя обвинят в «фарцовке» и мошенничестве. «Пустые слова, — думал Чижов. — Глупые и ни к чему не обязывающие. Пока одни болтают, другие — действуют. Почему Союз проиграл афганскую войну? Почему уже полным ходом разворачивается операция позорного вывода «ограниченного контингента»?»
