– Подождите! – вскинул руку Эрик. – Откуда вам все это известно?
– Как я уже сказал – догадки, – пожал плечами магистр. – Но Стефан хотел поведать нам нечто большее. – Он взглянул на друга.
– Архимаг? – Император сгорбился в кресле, опираясь на локти и подперев подбородок сжатыми кулаками.
Красный глаз альбиноса нервно дернулся. Так всегда случалось, когда к нему обращались в соответствии с новым титулом.
– Я изучал осколок камня, что привез магистр. Его магические свойства остались для меня загадкой, так как с его разрушением бо́льшая часть силы была уничтожена, обращена в ничто клинком магистра, и это к лучшему. – Стефан принялся мерить округлый зал широкими шагами. – Состояние осколка крайне нестабильно, он… словно живое существо, чутко реагирующее на все происходящее. Причем не просто реагирующее, а… хм… впитывающее, я бы сказал. – Он поднял взгляд на собеседников. – Я понятно объясняю?
– Вполне, – кивнул Император.
– Я думаю, что ранее артефакт собирал в себе силу, предположительно черпая ее из отрицательных эмоций, смерти, крови, от всего чего угодно плохого. Собирал и передавал.
– Владельцу? – догадался Эрик.
– Нет, – с трудом сдержав раздражение, отрезал Стефан. – Так действуют большинство магических артефактов, но не этот, и я бы сказал об этом, если бы успел. Могу я попросить впредь не перебивать меня? – Дождавшись утвердительного кивка, архимаг продолжил: – Камень как бы служил перевалочным пунктом между своим создателем и владельцем, а может, и владельцами: мне кажется, что камней довольно много. Они собирают все проявления зла вокруг, питая своего владельца, но еще больше передавая… хм, куда-то.
– То есть кто-то раскидал эти штуки по всему миру? – не выдержал Эрик. – Или что?
Вместо ответа Стефан скрипнул зубами. Но вновь сумел сдержаться.
– Точное происхождение артефактов мне не известно, но такое тоже возможно. Я пробовал воздействовать на камни множеством заклинаний, но не добился ровным счетом ничего, вот тогда-то я и попробовал нечто иное. – Не дожидаясь, пока юноша спросит, что именно, альбинос предупреждающе вскинул руку, призывая собеседника к молчанию. – Я не стану описывать вам заклинание, так как это – пустая трата времени. Гораздо важнее то, что я увидел потом. – Вновь раздраженный жест рукой. – Камень перенес меня к тому, что, как мне кажется, его создало, и я оказался там не один.
У Императора в голове крутилось множество вопросов, но он не решался задать их странному волшебнику, опасаясь разгневать его. Фаргред не раз и не два рассказывал Эрику о необычном поведении своего друга, так что Император смотрел на происходящее сквозь пальцы, зная о раздражительности мага огня.
– В темной пещере, находящейся где-то в Пустошах орков, я встретил некроманта. – Довольный тем, что его не перебивают, Стефан немного успокоился. – От него я и услышал все, что рассказал вам. Также там находился… хм… странный кристалл, способный воздействовать на сознание, подавлять желания и навязывать свою волю. По моему мнению, он схож с этими черными камнями, но гораздо, гораздо мощнее! Больше я ничего узнать не смог, так как меня словно вышвырнули обратно в Академию. – Он закусил губу. – Теперь можете задавать вопросы. – Тяжелый вздох альбиноса свидетельствовал о его нежелании пускаться в пояснения…
– Некроманту можно верить? – сразу же спросил Эрик.
– Точно так же, как и торговцу на рынке, – усмехнулся магистр, однако в его серых глазах не было и следа радости. – Однако сегодняшнее покушение подтверждает слова колдуна. Убей демоны Императора, то есть тебя, и хаос охватил бы всю страну. Началась бы грызня за власть, так как прямых наследников пока нет.
– Но я жив, – заметил Эрик.
– Но не узнай мы о готовящейся войне, конфликт все равно был бы неизбежен, и демонам, мирно живущим в Империи, пришлось бы туго от нападок со стороны остальных жителей. Нашлись бы лихие головы, мигом обвинившие весь их род. К тому же покушение должно подстегнуть Империю к решительным действиям в случае атаки. – Фаргред задумался. – Но больше меня смущает этот кристалл… Тебе нечего добавить касательно него, Стефан?
– Я чувствовал бурлящую в нем Тьму и сдерживаемую чем-то мощь, столь великую, что предпочел бы никогда не знать о ней, – нехотя признался альбинос. – Но хуже всего то, что некроманты очень близко к нему, и, если им удастся завладеть этой силой… я не знаю, что произойдет.
– Но ты же сказал, будто эту мощь что-то сдерживает… – напомнил другу Фаргред.
– Да, – согласился волшебник, – но это будет продолжаться недолго. Я чувствовал, как Тьма упивается моим гневом, жадно хватая каждую его частицу. Представляешь, что случится, если десятки тысяч живых существ начнут одновременно резать друг другу глотки?
– Она сможет освободиться. – Чистый голос не принадлежал никому из находящихся в помещении мужчин.
– Я, кажется… – Альбинос как раз собирался всерьез разозлиться, когда зал озарила вспышка золотого света.
– И вы должны не допустить этого. – Появившийся в комнате мужчина в сверкающей золотом броне приветливо улыбнулся. – Надеюсь, я не помешал?
Вместо ответа магистр и Император почтительно склонили головы перед Светлым богом, а альбинос недовольно фыркнул, но все же коротко кивнул.
– К сожалению, я принес печальные вести. – Светлый Ульв медленно обвел присутствующих грустным взглядом. – Несмотря на все наши усилия, приближения темных времен не избежать.
– Мы как раз об этом говорили. – Фаргред выпрямился, бросив взгляд на Эрика, с трепетом разглядывающего своего далекого предка.
– Я знаю. – Устало вздохнув, бог прикрыл лучащиеся добротой и теплом глаза. – Ваши помыслы правдивы, а мысли чисты, и это вселяет в меня надежду на светлое будущее нашего мира.
– Насколько же все плохо, что даже в богов необходимо вселять надежду? – Альбинос потер красные глаза и протяжно зевнул, прикрывая лицо широким рукавом мантии.
– Надежда умирает последней, предпоследним умирает надеющийся. – Фаргред внимательно смотрел на Светлого бога, обратившего свой взор на Императора.
– Ты похож на отца, Эрик. – Оставив без внимания слова пятого магистра, Ульв приблизился к своему потомку. – Я чувствую в тебе свою плоть и кровь и верю, что под твоим началом добро и справедливость не покинут земель Империи, а покуда в сердцах людей есть место для Света, существует надежда. – Он перевел взгляд на лорда Драуга. – Надежда не умирает, мой друг, она лишь тускнеет, но неизменно находит отражение в душах нуждающихся в ней.
– Трудно спорить с богом: ты ему слово, а он тебе – провидение, – пожал плечами магистр.
– Все так же скрываешь свою доброту под колкостями, – мягко улыбнулся Ульв. – Но сейчас не время для споров, я пришел не за этим. Грядет война, и вы знаете это, но битва не столь важна, как то, что стоит за ней, и то, что неизбежно вернется в этот мир.
