И мистер Бронте был вполне удовлетворен успехами детей, их постоянной тягой ко всему новому. Его дочь Мария за минимальный срок успела настолько продвинуться в развитии, что, к немалому удивлению и огромной радости ее отца, в свои шесть с половиной лет могла читать по-английски не хуже, нежели иные капризные и жеманные особы лет десяти, начисто лишенные усидчивости и терпения и получившие свои скудные знания по элементарным дисциплинам только благодаря толстому кошельку богатых родителей. Патрик Бронте, при его весьма скромном заработке, никак не мог позволить себе такую роскошь, как содержание гувернантки, и потому на начальном этапе обучения своих детей решил отдать бразды правления в руки служанок. Теперь же, с огромным удовольствием отметив, что его дети уже достаточно поднаторели в своих навыках, мистер Бронте счел разумным предоставить возможность им самим пополнить багаж знаний, одновременно продолжая обыкновенные занятия со служанками, что в комплексе, по его мнению, должно непременно способствовать стремительному расширению их кругозора.
На старшую дочь он возложил почетную обязанность читать еженедельно приобретаемые газеты и объяснять их содержание младшим детям, что та и стала делать с неизменным усердием и терпением. Кроме того, Патрик Бронте предоставил в распоряжение детей все домашние книги, за исключением особо ценных изданий, хранимых в его кабинете.
Большую часть домашней библиотеки составляли издания Вальтера Скотта
[6]
, Уильяма Вордсворта и Роберта Саути
[7]
. Настольными книгами детей пастора были, разумеется, Библия и Катехизис.
Новые служанки, нанятые Патриком Бронте, в течение длительного периода не могли освоиться в пасторском доме, привыкнуть к его странным, необычным порядкам. Все хозяйство пастората курировала Марта. Она же строго наставляла прочую прислугу относительно закупки необходимых продуктов и, ведая всеми семейными расходами, выделяла определенное количество денег непосредственно на нужды семьи, так что каждый шиллинг был у нее на счету и не мог быть употреблен не по назначению. Молодые служанки, по мере надобности, снабжали своих хозяев новыми продуктами и занимались приготовлением еды под бдительным надзором Марты, привыкшей во всех отношениях угождать мистеру Бронте, и Патрик оставался вполне довольным своим столом.
Когда же случилось Марте взять выходной, другие служанки оказались в весьма затруднительном положении, недоумевая, что следует приготовить на обед. Привыкнув к непреклонной диете хозяина, они быстро сделали для него все необходимое и, по обыкновению, отнесли в его кабинет. Управиться же с обедом для остальных членов семейства представлялось им задачей гораздо более сложной и ответственной. На первое блюдо решено было приготовить картофельный суп на мясном бульоне. В качестве второго наиболее подходящим кушаньем сочли говядину с отварным картофелем. В отношении выбора третьего — напитка — особых проблем не возникло: утолить жажду надлежало традиционным фруктовым компотом.
Безупречно приготовив избранные яства, разложив и разлив их затем в соответствующую посуду, добавив для пущего вкуса всевозможных пряностей и торжественно украсив блюда свежей зеленью, служанки в обычное время подали обед к столу.
Престарелая особа, ухаживающая за миссис Бронте, спустилась, как всегда, взять еды для хозяйки, а вскоре и детей позвали к обеду. Малютки были в восторге, дивясь особенно приятному вкусу нынешней трапезы. Они даже принялись подшучивать над манерами друг друга, ибо сие особенно жадное потребление еды сопровождалось мерным чавканьем и причмокиванием, чего раньше за столь смирными и серьезными детьми хозяев не наблюдалось.
Мистер Бронте сидел в своем кабинете, вкушая весьма скудную специфическую трапезу в гордом одиночестве, как вдруг почувствовал стремительно наполнивший все уголки жилища неожиданный, резкий запах мяса и пряных приправ. В тот же миг в его глазах, минуту назад выражавших умиротворение, вспыхнули единовременно страшный гнев и неистовая ярость. В порыве негодования он мгновенно встал и быстро зашагал к двери кабинета с твердым намерением разузнать, кто посмел без его ведома подать столь роскошный обед. Однако хозяин все же сдержал это горячее желание и заставил себя вернуться на свое место, поскольку не мог представить более позорной слабости, нежели позволить себе устроить сцену в присутствии детей.
Переждав некоторое время пока, по его расчетам, закончится обед, Патрик Бронте тотчас же вышел из кабинета и, найдя своих служанок, принялся распекать их за дерзкие вольности и непокорность. Те, совершенно не понимая, чем, собственно, недоволен их хозяин, были немало удивлены и озадачены.
— О чем вы говорите, мистер Патрик? Мы всегда готовы исправно служить вам! — раздавались покорные голоса.
— Неужели?! — яростно воскликнул Патрик Бронте. — Как же, в таком случае, прикажете понимать то невообразимое своеволие, какое вы сегодня столь ловко продемонстрировали?
— Но чем же мы вам не угодили, сэр? Мы стараемся исполнять все, что вы прикажете! — наперебой возражали служанки.
— О, разумеется! — произнес мистер Бронте с видимым сарказмом. — И даже сверх того! Как, например, с нынешним обедом! Не кажется ли вам, что вы явно перестарались?
— Что вы, мистер Патрик! Напротив! Мы несказанно довольны своим выбором блюд!
— Да, сэр! Мы никогда еще не видели, чтобы ваши дети ели с таким неутолимым аппетитом! Наблюдая за ними можно было подумать, что их, по меньшей мере, неделю держали на хлебе и воде!
— И кто же вас просил устраивать для моего семейства такую трапезу? Насколько я помню, я не давал подобных указаний! — сердито проговорил хозяин.
— Ради Бога, не гневайтесь, мистер Бронте. У ваших бедных крошек всегда такой печальный вид! Своей нездоровой бледностью малютки в невыгодном свете отличаются от детей других семейств, в которых нам доводилось служить!
— И в этом вы усмотрели достаточный повод, чтобы непременно попотчевать их вкусным обедом, не так ли? Что вы и сделали с огромным удовольствием, не утруждая себя незначительной формальностью испросить на то моего дозволения, — заключил Патрик Бронте, исподлобья глядя на служанок, покорно склонивших перед ним головы в молчаливой растерянности.
— Прошу прошения, сэр, — осмелилась наконец возразить хозяину одна из виновниц, — но мы не сделали ровным счетом ничего, что могло бы хоть в малейшей мере огорчить или обидеть вас. Ведь мы и в мыслях не держали, что вы восстанете против идеи побаловать ваших деток! Бедняжки, должно быть, за всю свою жизнь ни разу не пробовали хорошего мяса!
— Им это и не к чему! Напротив! Я желал бы, чтобы впредь вы вели себя более предусмотрительно, не допуская подобных вольностей! Мои дети с малых лет должны готовиться к суровым жизненным невзгодам, которые не обходят стороной ни одного человеческого существа. А потому необходимо создать все условия, способствующие выработке у них твердой воли, терпения, усидчивости, трезвого ума в соответствии с реальным положением вещей. Если они научатся сейчас справляться со своими желаниями и слабостями, им будет несравненно легче побороть в себе всякий соблазн и усмирить любые пустые мечты впоследствии. Этих доводов, по моему разумению, более чем достаточно, чтобы заключить, что в воспитании детей непременно должна быть строжайшая дисциплина, подразумевающая скромную одежду, неприхотливую пищу, да и вообще отказ от любых праздных развлечений. Такова моя позиция, и я настаиваю на ней. Запомните: мясные блюда для моих детей — непозволительная роскошь!
