Царь – это пламя на ветру,
Вздымающееся к небу,
Проникающее до глубин земли…
С огненным дыханием возносится царь.
Текст Пирамид, строки 324с и 541b
1
Хозяин небольшого каравана радовался тому, что, уходя с тропы, которую контролировала стража пустыни, принял самое опасное решение. Разумеется, он принял его, потому что хотел обмануть кочевников – грабителей, которые в поисках добычи бродили по всей Сирийской Палестине. Но избежать их ему помогало знание местности. К сожалению, он не мог воспользоваться покровительством стражников: оно было совсем не бесплатное – он должен был бы им уступить часть своего добра, которое они однажды уже тщательно осматривали на предмет незаконного провоза оружия. Короче говоря, максимум неприятностей и минимум пользы.
Караван двигался к главному городу области – Сихему
[1]
, резиденции несгибаемого Несмонту, командующего египетской армией, решившего бороться с неуловимыми шайками головорезов, наводящими на округу ужас. Но кто знает, реальная ли опасность угрожала жителям, или все это – выдумки Несмонту, предназначенные для оправдания военной оккупации! Сихем, естественно, пытался освободиться от нежданной опеки, но возмущения заканчивались жестоким подавлением и казнями зачинщиков…
Караван неспешно продвигался вперед…
Меньше чем через три часа ослы уже будут у базарной площади и закипит торг. Хозяин каравана улыбнулся. Для торговцев это любимое время: назначить невероятно высокую цену,
увидеть искаженное негодованием лицо покупателя, слушать его горячие возражения – и пойдет долгий спор, который, в конце концов завершится обоюдовыгодным соглашением!
Вдруг откуда ни возьмись, шагах в тридцати перед караваном, появились мужчина и мальчик.
Ослы, не получив никакого приказания от вожатых, остановились как вкопанные. Один из них от страха взревел, вызвав волну паники у остальных.
– Ну-ну, мои милые, успокойтесь!
Мужчина был высокий и бородатый, голову его украшал тюрбан, а одежда доходила ему до пят.
Хозяин каравана, подойдя к нему поближе, разглядел изможденное лицо, на котором красными угольями горели глубоко посаженные глаза.
– Ты кто?
– Провозвестник.
– О!… Значит, ты действительно существуешь?
Тот, к кому относился этот вопрос, лишь усмехнулся.
– А этот юноша – твой сын?
– Это мой последователь. Этот тринадцатилетний отрок понял, что со мной говорит бог. Отныне каждому должно слушаться меня.
– Что ж, дело! Я уважаю всех богов.
– Речь не об уважении, а о повиновении всецело…
– Что ж, я охотно поговорил бы с тобой подольше, но я очень спешу в Сихем. Базарный день – святое дело.
– Скажи мне, что ты везешь.
– Не похоже, чтобы ты мог что-нибудь купить!
– Моим сподвижникам нужно что-то есть. И ты пожертвуешь своими товарами во благо нашего дела.
– Такие шутки мне совсем не нравятся! А ну, ты и твой юнец, посторонитесь!
– Ты должен повиноваться или забыл? Хозяин каравана начал терять терпение.
– Мне некогда, странник! Нас десятеро, а вас… – полтора. А если хочешь, чтобы палка вернула тебе рассудок, так что ж, мы угостим тебя побоями.
– Последний раз говорю тебе: повинуйся, или вас всех убьют.
Хозяин каравана обернулся к своим слугам.
– Эй, молодцы, зададим-ка ему хороший урок!
И в тот же миг на глазах у изумленных погонщиков Провозвестник превратился в хищную птицу. Его нос стал клювом, который глубоко вонзился в левый глаз жертвы, а пальцы-когти уже нащупывали в его груди сердце.
Мальчишка же, вооружившись кинжалом с обоюдоострым лезвием, стремительным и точным, как у кобры, броском рванулся вперед. Воспользовавшись испугом погонщиков, он направо и налево орудовал кинжалом, всаживая его в животы и спины – куда подвернется.
Пустыня огласилась предсмертными хрипами и стонами смертельно раненных.
Когда исход дела был уже ясен, Тринадцатилетний с сознанием выполненного долга подошел к своему кумиру за похвалой.
– Ты вел себя как герой, мой мальчик, и доказал свою храбрость.
Юному ханаанину довелось однажды пережить допрос из-за нападения на египетского солдата в ставке Несмонту. Выбравшись оттуда, он горел жаждой мести и убийства. Поверив, что Провозвестник станет для него лучшим учителем, мальчишка не скрывал своего восхищения новым таинственным вождем. А после, попавшись на глаза агенту Провозвестника, он без особого труда попал в один из тайных лагерей учителя. Там Тринадцатилетнему предстояло постигать две науки: учение Провозвестника, проповедовавшего разрушение Египта и изо дня в день до одури повторявшего одно и то же; а с другой стороны, ему пришлось пройти нешуточную военную подготовку, первые преимущества которой подросток сегодня увидел своими глазами.
– Хозяин, я прошу награды!
– Говори, Тринадцатилетний.
– Эти погонщики не способны оценить вашего милосердия. Разрешите мне их прикончить.
Провозвестник возражать не стал.
И мальчишка принялся за это жестокое дело, невзирая на стоны и мольбы. Да, он станет настоящим воином на службе великому делу!
С гордо поднятой головой юнец занял место во главе каравана, взявшего направление на лагерь сподвижников Провозвестника.
Шаб Бешеный, рыжий, с яркими веснушками по всему телу, великолепно владел кремневым ножом и не стеснялся при случае пускать его в ход. Он был одним из самых первых учеников Провозвестника. Встреча эта перевернула его жизнь. Из обыкновенного разбойника он сделался правой рукой того, кто мог повелевать демонами пустыни и превращаться в сокола, того, кто обладал сверхъестественной властью и нес семена учения, способного перевернуть мир!
Будучи закоренелым бандитом, Шаб Бешеный не сомневался, что для утверждения нового учения необходимо насилие, и все чаще находил оправдание своим действиям в речах учителя, исполненных мистического смысла. Да, слушать Провозвестника и не впадать в экстаз было, невозможно!
