— Да, но я здесь живу. Жизнь очень дорогая… Операция не бесплатная. Скоблин требует 50 000 франков.
— Скоблин, Скоблин, он живет не по средствам. Ну ладно, тебе тоже будет за это 50 000. Тут есть одна тонкость.
— Какая?
— Наше дело наделает много шума…
— Это-то да.
— Нам нужно что-нибудь пошумнее, чтобы отодвинуть в тень эту операцию 22-го. Желательно, чтобы это случилось накануне.
— Да, это бы помогло.
— Что бы нам такое сотворить? Я здесь в Париже турист, а ты тут живешь. — «Хоть и недавно, сукин сын», — подумал он про себя. — Ты всех знаешь.
— Это-то да. Это можно устроить. Тут одна дамочка живет, любовница царя. Бывшая любовница бывшего царя. Можно взять ее за день до этого.
— Ты имеешь в виду Кшесинскую? Какая отличная идея, Иван! Я вижу, у тебя есть мозги. Но она не молодая.
— Какая разница, молодая или немолодая? Это будет сенсация на весь мир. Это ведь то, что вы хотите?
— Именно. Как ты собираешься ее взять?
— Это моя проблема. Мне нужно знать одну вещь. — Да?
— Там не собираются ее прикокнуть тоже? Одно дело взять ее, а другое прикончить. Убийство стоит дорого.
— Опять ты о деньгах. Зачем же убивать? Нам она нужна живая, пусть откроет балетную школу… в Сибири, например. — Богословский так громко рассмеялся, что пара, сидящая довольно далеко, оглянулась на их стол. — Я тебе даю разрешение действовать. Мне нравится твоя идея насчет любовницы царя. О ней не беспокойся. Мы будем кормить ее икрой и поить шампанским каждый день. Мы объявим, что она сама решила вернуться в Россию.
— Мне нужны эти деньги, которые обещаете за 22-е, за день до операции, то есть 21-го. Это условие, так я работаю. И добавьте столько же за любовницу. Утром, пожалуйста. Вот здесь, в этом кафе.
— Еще неделя. Оплатим, не беспокойся.
Князь Красинский сидел за столом и листал утренние газеты. Некоторые заголовки он подчеркивал цветным карандашом.
— Влади, Владимир, вас к телефону, — послышался голос секретарши.
— Спасибо. — Он взял трубку. Голос был незнакомый. Но звонивший явно его знал. — Да, я князь Красинский. Кто говорит?
— Нужно встретиться, князь. У меня для вас важная информация, — сказал незнакомец.
— Как ваше имя?
— Крылов. Иван Крылов, как у писателя.
— Приходите в редакцию. Внизу спросите Отдел уголовной хроники.
— По телефону не могу все объяснить и прийти в редакцию не могу. Это касается вашей матери. Я буду ждать в Люксембургском саду у входа через полчаса. Вы меня узнаете. Я восточного вида. — Он повесил трубку.
В руке у человека была книга «История Персии» на английском языке.
— Крылов?
— Да, Ваше Высочество.
— Ты меня знаешь?
— Конечно. Я знаю тоже, что вы журналист.
— Что за дело? Ты сказал, что это касается моей матери.
— Пройдемся, хороший день. Сегодня суббота, 21-е сентября. Этот мерзавец месье Бого не заплатил, сбежал. Ему это так не пройдет.
— Не понимаю. Кто это месье Бого?
— Не важно, князь. Ваша мать ищет помещение для балетного зала, не так ли?
— Ты хорошо информирован. На самом деле ищет. 16-й район очень дорогой. Она больше не может платить аренду.
— Это-то понятно.
— Но она, кажется, нашла зал. Сегодня выяснится. Зал принадлежит одной женщине, которая отвезет ее сегодня посмотреть помещение. А у вас тоже есть зал?
— Ну что вы, князь, я не агент по недвижимости. Я писатель, раньше был дипломатом.
— Я думаю, откуда мне знакомо ваше лицо? Мы не встречались ли случайно в посольстве в 1929-м? Мои родители тогда только что переехали в Париж.
— Да, там и встречались.
— Теперь я вас припоминаю. Я помню ваш случай.
— Это хорошо. Крылов — мой литературный псевдоним. Сами понимаете, мою фамилию мне показывать всюду нельзя.
— Да, понимаю. Так в чем дело?
— Я знаю, кто эта женщина, что собирается показывать вашей матери зал. Лучше, чтобы ваша мама уехала бы из Парижа, да поскорее. Это ловушка, Ваше Высочество. Они собираются схватить Кшесинскую и вывезти ее в Советскую Россию.
— Кто они?
— Я не могу вам сказать все. Сами додумайтесь.
Влади посмотрел на часы. Было два.
— Спасибо, Крылов.
Он опрометью бросился к выходу из сада и на улице остановил первое попавшееся такси.
— Номер 10, улица Вилла Молитор, 16-й район.
— Балетная школа?
— Да, только побыстрее.
Запыхавшись, он ворвался в спальню матери.
— Мама, у тебя есть пять минут, чтобы собраться. Мы едем к дяде Борису в Медон. Такси ждет внизу.
— Влади, милый мальчик, у меня важное свиданье в четыре насчет зала.
— Я знаю. Это ловушка, мама. Мне только что сказали. Ты должна исчезнуть из Парижа по крайней мере на месяц. Папа и я последим за школой, я оплачу аренду, не беспокойся.
В октябре 1937 года в Париже состоялся сенсационный судебный процесс. Сенсационный, потому что судили известную русскую певицу. Надежду Плевицкую обвиняли в соучастии в похищении 70-летнего белого генерала Евгения Карловича Миллера, председателя РОВСа, в 8-м районе Парижа. Организатором этого дела был другой белый генерал, Николай Скоблин, третий муж Плевицкой, который был на одиннадцать лет ее моложе. Как выяснилось, Миллер согласился сесть в машину Скоблина, около метро «Жасмин». Машину видели на улице Раффе. После этого Миллер исчез. Дело дошло до суда. Скоблин исчез. Тогда арестовали его жену Плевицкую. Защитником обвиняемой пары был адвокат Филоненко. Четыре бывших белых генерала, Кусонский, Шатилов, Эрдели и престарелый бывший командующий белой армии Антон Деникин давали показания на стороне обвинения. Князь Владимир — Влади, как его звали французы, — Красинский — репортер Отдела уголовной хроники одной маленькой, но очень активной газеты — бывал на каждом судебном заседании. Весь Париж читал именно его отчеты.
Вскоре на суде подтвердилось, что Скоблин под влиянием своей жены-певицы стал платным агентом советской тайной полиции. Миллер, глава антикоммунистической оппозиции в изгнании, командующий военной организацией РОВС, был в их списке к ликвидации. Миллер засылал молодых людей с секретными миссиями в Советскую Россию с целью вступить в контакт с монархическими организациями. Выяснив это, НКВД приняло решение его ликвидировать.
Процесс длился почти два года. 26 июля 1939 года суд признал Надежду Плевицкую виновной в соучастии в похищении Миллера и приговорил ее к двадцати годам тюрьмы. Скоблин был тоже признан виновным и заочно осужден. Его приговорили к пожизненному заключению. Чтение приговора заняло у судьи 2 минуты 17 секунд. Прямо из зала суда в наручниках г-жу Плевицкую отвезли в женскую тюрьму города Ренна.
