— У меня всего одна пара…
— Хорош выгибаться, — устало бросил я. — Давай, опять дуй на стену, вызывай Юру, рассказывай, что нашли чрезвычайной важности материал, исследуем. Только не напугай! Текст помнишь примерно? Впрочем, не надо, лучше без подробностей.
Пока Лёшка терзал эфир, мы с Винни пошли глянуть на его помещение. Ничего интересного, тихо, прохладно. Здесь пыль тоже оседала от души, никаких сквозняков. Комнатка небольшая, квадратов восемнадцать, для жилья вполне сгодится, если будет решение ставить здесь кордон на пути к горам.
— Подземелье не просматривается?
— Явных признаков не увидел, — с сожалением произнёс охотник.
— Пройдёмся ещё раз? Помещений мало, можно понадеяться на бонус.
— Нет проблем.
— Зорга похоронить надо бы… Как того.
Сделать это не успели, события продиктовали другое.
Пш-шш…
— Командир, слышишь?
Странно, а чего он на этот раз не орёт? Не похоже на Лёху.
— На связи.
— ЧП в Диксоне. Лодка на реке, моторная, с севера идёт, по стремнине. Они там готовятся, но Юра нервничает…
— Радируй, что мчимся! Отбой! И вниз беги!
Группа быстро свернулась, мы сели и погнали по расчищенной дороге с ветерком, стряхивающим с людей и машин капли дождя.
Интересно, что на звук двигателя квадроцикла и бензопилы пернатые реагируют не так истерично. Умеют фильтровать, понимая, что просто так живое существо орать не станет. Зря они нам доверяются, человек станет. Тот же bosozoku-Лёха. Просто потому, что у него такое настроение. Да и коварство бензопилы птицы понимают запоздало, когда подрезанный ствол начинает валиться на землю, заставляя стайку заполошно хлопать крыльями. А вот бегающая живность, заслушав рёв двигателей, предпочитает прятаться.
Мчались напрасно.
К моменту нашего возвращения ситуация уже потеряла остроту: неизвестная лодка покрутилась в удалении и ушла восвояси. Осталась лишь фотография плохого качества, из которой можно понять, что пришельцев было трое. Напряжение спало, участники экспедиции пошли в баню отмываться, езда на квадрах действительно грязное дело, учтите это, романтики, мечтающие заиметь подобное средство передвижения…
На берега огромной реки спустился вечер.
В тёмно-синем небе постепенно начали зажигаться тропические звёзды, и с каждой минутой их становилось всё больше и больше. Увы, на этой широте вечерняя красота кратковременна, ночь наваливается быстро. Скоро вокруг будет темень и тишина, лишь слабый шелест джунглей, освежающая прохлада и бесчисленные россыпи в небе.
Игорь с Лёхой, прихватив мой тепловизор, пошли на берег. В засаду.
А я, плюнув на все планы, отправился на процедуру в медпункт.
Короткая запись в дневнике:
«То, что надо! Это был лучший в моей жизни маникюр!»
Глава 10
ОДНА ДОЛГАЯ БЕСЕДА О ВАЖНОМ
«А ЧТО, БАБКА, БЕЛЫЕ НА ХУТОРЕ ЕСТЬ?»
Запись в дневнике:
«На следующий день после известных событий я отрядил в Бриндизи гонца. Поехал Игорь. Хотел дать ему в напарники Лёху, но рейнджер категорически отказался, заявив, что в такой сложной ситуации мне пригодится каждый боец. Признаюсь, и я в душе считал так, просто боялся отпускать этого отморозка одного, мало ли… На пустом „Каймане“ вниз по течению Войтенко долетел со скоростью штормового ветра, успев застать „Темзу“ в процессе погрузки. С ним я передал Ростоцкому перечень материалов, а также текст инопланетного сообщения. Сейчас молюсь на судьбу и собственную решительность — груз был спешно откорректирован, и караван привез в Диксон самое нужное на данный момент. Я не оговорился, именно караван: по реке поднялись два судна: „Темза“ и самоходка „Тор“ под управлением вечно брюзжащего Ульфа Свенсона. Общество занудного дяхона невозможно выдержать больше часа, хорошо, что он и сам не стремится к контакту, постоянно что-то чинит в машине. Ворчит и чинит. Шведское судно будет участвовать в операции „Ураган“, а на обратном пути „Тор“ должен вывезти очередную партию раскроенного бензорезом металла, с аракарской баржи. Похоже, что планы меняются…
Не вижу необходимости расписывать в дневнике весь ассортимент привезённого, может быть, в будущем подклею сюда фрагмент накладной… Да и вообще — уже жалею, что под дневник взял такую маленькую тетрадку, надо было сразу хапать нормальную амбарную книгу. Самарин закинул нам ещё один квадроцикл и два скутера, пиломатериал, цемент, арматуру и гофрированный лист. У радиста появилась новая радиостанция, тоже армейская — вот теперь Юрка рад! Станция, как он обещает, будет уверенно доставать Бриндизи, радиоблокада прорвана! Отдельная радость — система из монокристаллических солнечных панелей мощностью в 2 кВт. Есть контроллер заряда, инвертер и аккумуляторы. Теперь можно собрать нормальное освещение на светодиодных лампах, решена проблема комфортной зарядки раций, аккумуляторных фонарей, камеры и ноутбука. Да хоть телек включай! Правда, телевизора на Диксоне пока нет. В систему будет запитан и ветрогенератор на 0,6 кВт.
Кроме материальных ценностей, пароход привёз людей. Прежде всего, это семья Карлоса Круса: решительная худенькая Эмма, его жена, старший сын Адам с супругой и двое младших орликов. С ними приехала молодая злая овчарка, сразу возбудившая нашего Брашпиля. Подлец места себе не находит, а ведь его верная жёнка тоскует у будки в Бриндизи, глаза собачьи выплакала, на огромную реку глядючи… Вооружены латиноамериканцы хорошо. На семью у них имеются две самозарядные винтовки „Гаранд М1“ времён Второй мировой, пара дробовиков и три больших револьвера бразильского производства. Невысокий, физически очень крепкий, на вид спокойный человек, уроженец Коста-Рики Карлос Херардо Крус Чавес — известный в Манаусе охотник-промысловик, которому смертельно надоели тамошние угодья, и теперь он решил поискать фарт на фронтире… Думаю предложить ему пока пустеющий форт „Восток“, так мы назвали найденную у дороги башню. Кстати, я побывал там ещё раз. И нашёл две золотые монеты! Всё, бросаю писать, перекур закончен, бегу на причал — разгружать!»
Мне гораздо больше нравится музыкальный салон, это полукруглое помещение на корме с бережно сохранённой стариной. Составное стекло панорамы с видом на реку, драпировка из тяжёлых бархатных штор ядовито-лилового цвета… Заходишь с почтением, как в музей! Там много мягких стульев, составленных дугой вдоль стены, два академического вида книжных шкафа, где хранится небольшая библиотека книг, изданных полвека назад, и маленькое белое пианино, за клавишами которого должна восседать юная нимфа в чепчике, перелистывающая пальчиком нотную тетрадь.
А играет на инструменте, чаще всего, сам капитан. Выглядит это совсем не романтично, тем более что репертуар у шкипера какой-то одесский.
Красиво там.
Мы же сидим в носовой комнате отдыха пассажиров, которая после попадания «Темзы» на Кристу была объявлена кают-компанией. Самарин Илья Александрович уверяет, что здесь гораздо удобней, чем в музсалоне — видно обстановку впереди судна, ближе к мостику, так капитану спокойней. Для экстренного катапультирования руководства в кают-компании поставили телефон, массивный металлический аппарат прошлого века, такие девайсы до сих пор встречаются в заброшенных горных выработках.
