– Господи Иисусе. Мать, ты чокнулась?
– Наоборот. Ри, там очень нехорошие дела, – Берта понизила голос. – Я сейчас перекину тебе данные, а ты… попробуй как-то передать их в «Рэй», а еще Маден и ее группе. Ри, это очень серьезно. Это серьезно настолько, что… что надо срочно что-то предпринимать. Потому что они…
– Так, ни слова больше, – приказал Ри. – Бертик, я попробую.
– И еще один момент, – Берта на секунду прикрыла глаза. – Если я не ошибаюсь, то, что мы вчера увидели, указывает на то, что Земля-n в большой опасности. Лучше бы тебе забрать как-то Ромку с Джесс, и пусть они будут с тобой на «Ветре». На всякий случай.
– Что вы видели?
Скрипач с Итом, к тому моменту отправившие в корабль последний реанимационный блок, подошли к ним.
– Мы видели активаторы, – сообщил Скрипач.
– И «дельты», – добавил Ит. – Или аналоги «дельт». И не нам тебе рассказывать, для чего нужна эта техника. Какой сейчас перевес по силам, Ри?
– Понятия не имею, – ответил тот. – Но сегодня узнаю. Так, ребята. Вот чего… Берта, ты сегодня еще тут?
Берта кивнула. Домой ей предстояло отправиться завтра, Илья больше не мог оставлять ее при госпитале. Никак. Ему и так уже влетело, по его словам, за ее присутствие.
– Если получится передать информацию, то сегодня ждите гостей, – сказал Ри едва слышно. – Надеюсь, это будет законно. Берта, ребята, ищите закон! Он обязан быть! Вам нужен раздел о независимых наблюдателях от воюющих сторон. Я попробую прислать к вам Фэйта и Ветку.
– Подожди. Ит, рыжий, вы можете Илью вызвать? – спросил Тринадцатый.
– Можем. А зачем?
– А затем, что о таких вещах нужно предупреждать. И… придется их принимать и давать информацию. А полномочия есть только у него.
* * *
Оставаться в стороне можно лишь до определенного момента – и когда наступает этот момент, продолжать наблюдать и бездействовать становится невозможным. Нет, существуют, конечно, разумные, которым любые события принципиально безразличны и которые ни при каких условиях не испытают эмоций от чьей-то победы или поражения, но таких все-таки меньшинство. Большая часть рано или поздно, сознательно или подсознательно принимает в любом конфликте чью-то сторону… а потом, если обстоятельства складываются благоприятным для этого образом, будет пытаться помочь той стороне, которой сочувствует.
Илья в данном случае исключением не стал.
Персонал «Вереска» – тоже.
Напряжение, копившееся многие годы, достигло, похоже, критической точки – и сейчас требовало выхода. И действий. «Вереск» в своем нынешнем составе старших врачей работал не первую сотню лет и от официалки натерпелся за эти годы сверх меры. Миссионерство – это замечательно, но когда независимую Санкт-Рену все чаще и чаще стали ставить в невыносимые условия и миссионерство постепенно стало превращаться в работу на Официальную службу… Илью это не устраивало. Точно так же, как не устраивало Дослава, Руби, Олле и Заразу, Виталия, Поля.
Нет, Илья не собирался изменять своим принципам и во что-то вмешиваться – он слишком дорожил своей работой. Остальные врачи – тоже. Решение они нашли в достаточной степени простое, и, главное, не противоречащее закону и внутреннему уставу.
Не можешь помочь – так хотя бы не мешай.
Свод законов изучали полдня. Нужна была лазейка, которая бы позволила провернуть то, что они собирались провернуть, и лазейка нашлась как миленькая – при всем желании ни Официальная, ни Санкт-Рена к персоналу «Вереска» придраться бы не сумели.
– Не понимаю, почему это не было сделано раньше, – недоуменно констатировал Илья, когда они по общей связи обсуждали найденную статью. – Как-то нелогично…
– Да все просто, – хмыкнул Ит. – Очень изящное решение. Статья есть. Официальная про нее знает. Санкт-Рена тоже про нее знает, потому что свод делался именно в ней. И крошечная деталь – про эту статью не знают Свободные. Видимо, им был предоставлен кодекс с какими-то изменениями. Они думают, что если они пришлют сюда людей, они нарушат закон. Парадокс такой, видите? Незнание закона не освобождает от вины, и незнание закона ограничивает свободу действий, хотя при этом действия не являются нарушением закона… Сколько лет я говорю Ри, что он гений, а он не верит. Он же мгновенно сообразил, без его подсказки мы бы даже искать ничего не стали!
– Сам черт ногу сломит, – недовольно проворчал Кир. – То есть… подожди. Каждая сторона имеет право присылать независимых наблюдателей на точки? Так, выходит дело?
– Выходит, что так. Но официалка этого не делает, потому что не заинтересована в утечке информации. А Свободные этого не делают, потому что думают, что это запрещено. Да еще ко всему система закрыта на карантин, а это… черт, ведь это противоречит нужной нам статье! Надо проверить приоритетность, – Ит выпрямился. – Берта, давай еще раз с самого начала. Выстроим всю цепочку заново. Да, я понимаю, что долго и что времени мало…
Они сейчас сидели в коридоре первого круга и поспешно снимали нужные фрагменты из кодекса – воздух светился от парящих визуалов с нужными кластерами кодекса политики конфиденциальности Санкт-Рены. Работали все, спать никто не пошел. Кодекс был огромный, запутанный и очень старый – но если хорошо искать, то обнаружить то, что тебя интересует, всегда можно…
– Все-таки она превалирует над секретностью, – заметил Илья получасом позднее. – Вот смотрите, что получается. Степень неразглашения устанавливает наблюдатель, так?
– Ага, – согласился Ит.
– Сейчас у нас индекс степени… Саиш, что в уставе?
– Четверка. Это низкая степень.
– А у статьи о доступности общей информации степень восьмая, так? – Илья прищурился. – Информацию какого рода мы имеем право давать? Количество раненых, их состояние, загруженность госпиталя, техника, поставки… на основе этого можно сделать много выводов, и… и да, все так и есть. На второй слой капсулы они не попадут, этот проход открываю не я. На первый – милости просим.
– Если ты откроешь капсулу и впустишь, ты ничего не нарушишь. Но линию защиты на всякий случай выстроим прямо сейчас, – Фэб нахмурился. – Потому что бить будут. Сам понимаешь. И надо будет отбиться.
– Бить будут свои, но с подачи официалки, конечно, – хмыкнул Илья. – Ну что, мужики? Рискнем?
– Рискнем! – отозвался разноголосый хор из коридора.
– Может, хоть до части «лад» дойдет, что они тут зазря гибнут, – проворчал Дослав. – Они ж не знают ничего. Так пусть узнают…
«Лады» для него были – «свои». Тоже «рыбки», как он их называл. И каждая погибшая «рыбка» для него была личной и тщательно скрываемой от всех болью.
* * *
Шесть лет назад Фэйт и его жена Светлана создали информационное агентство «Рэй». Маден с семьей, Ит и Скрипач начинание одобрили – информационная война для Сонма сейчас была необходима. Нужно что-то противопоставить постоянной лжи, которую насаждала тут и там Официальная служба, и «Рэй» (название переводилось, как «солнечный луч») стал достойной альтернативой этой лжи.
