– Не знаю! Посмотрим! – пожал плечами Локтев.
Сунув тонкую пальчиковую батарейку в блок питания, он нажал кнопку. «Моторола» негромко зашипела.
– Ну ты, Серый, даешь! – воскликнул Веня. – Прямо Кулибин!
– А что толку, – сплюнул на дорогу Локтев. – Батарейки ни в дугу! На прием еле-еле фурычат, а на передачу вообще не будут!
– А может, все-таки попробовать? – спросил Веня.
– Да нет, это голый Вася!
Посмотрев друг на друга, они синхронно вздохнули, и тут вдруг отозвался Билл:
– А что есть голый Васья?
Глава 50
Панкрат проклял эту ночь сто раз. Темный лес пугал его. От малейшего шороха бравый прапорщик вздрагивал каждой клеточкой своего измученного организма и икал – от страха.
Смывшись от Вени с Локтевым и американца, Панкрат забился в кусты и принялся разбираться с телефоном. По ходу этого процесса он услышал, как в лесу заработал движок «КамАЗа». Грузовик устремился к бетонке, Панкрат наконец совладал с американскими технологиями и позвонил в штаб.
Едва ему ответили, прапорщик скороговоркой выпалил:
– Это Панкратов докладывает из ГИБДД! На меня напали бандиты, но я убежал! А Локтев со вторым меня бросили! И американца забрали на «КамАЗе»! – В этот миг от бетонки донеслась пальба, и Панкрат заорал: – Тут стреляют! Нас всех убьют! Спасите!..
На другом конце что-то спросили, но ответить прапорщик не успел. Потревоженная пальбой птица неожиданно вскинулась неподалеку в кустах. Панкрат же с перепугу решил, что это услышавшие его голос бандиты.
Он вскочил и рванул прочь, не разбирая дороги. Мчался так быстро, что шорох кустов казался ему шумом преследователей. Так бы он и бежал еще долго, но земля вдруг ушла из-под его ног, и Панкрат куда-то полетел. А потом плюхнулся в воду.
– Ух-х! – выдохнул он и отчаянно заработал руками и ногами.
Прапорщик был уверен, что сейчас на берегу затрещат кусты и по нему начнут стрелять из огромных пистолетов. Но кусты так и не затрещали. Зато на берегу, где-то возле бетонки, стрельба продолжилась, хотя и не так сильно, как поначалу.
– Господи помилуй… – пробормотал совсем ненабожный Панкрат.
В хорошем темпе переплыв Сурожь, он на карачках вылез на песок и заполз в кусты. Здесь Панкрат выкрутил промокшую одежду и вылил воду из единственной туфли, поскольку вторая потерялась.
На противоположном берегу тем временем творилось черт знает что – ревели моторы, гремели выстрелы, прыгали по ночному небу столбы света от фар. Панкрат решил немедленно доложить обо всем этом в штаб и только тут понял, что телефон американца он утопил.
– Да как же это я… – едва не заплакал Панкрат.
Дрожащими руками он обшарил каждую складку промокшей одежды, а напоследок даже зачем-то заглянул в туфлю. Но телефона Билла не было и там.
А на противоположном берегу машины тем временем развернулись к реке. Панкрат вскочил и подхватил одежду. Первым его порывом было броситься убегать.
Но он много-много лет работал в ГАИ, а потом в ГИБДД. И хорошо знал, что, вызвав подмогу, надо оставаться на месте. Несколько секунд страх боролся с опытом. Но опыт в конце концов победил.
Панкрат поспешно вернулся к берегу и забрался в густые заросли. Здесь, в ожидании подмоги, он и затаился.
Но назвать ожидание монотонным было нельзя. Затаившийся Панкрат стал свидетелем многих захватывающих событий. Он видел, как в реку упал «КамАЗ». Некоторе время спустя совсем рядом от прапорщика на берег выбрались Локтев, Веня и Билл. А потом по их следам прошли Бурый с Тюлей.
Несколько раз Панкрат был готов броситься наутек, но каждый раз брал себя в руки. Из обрывков разговоров он наконец понял, что наркотик уплыл куда-то вниз по реке. И что из-за этого чертового наркотика и заварился весь этот сыр-бор со смертоубийствами и погонями в ночном лесу…
– Прости, господи! – в перерывах между приступами икоты шептал Панкрат, неумело крестясь. – Спаси и сохрани!
Преодолевая приступы страха, прапорщик мужественно ждал спасительной подмоги. А погоня со смертоубийствами продолжалась.
Через некоторое время выстрелы донеслись уже со стороны усадьбы лесника. Было их едва слышно, но слух Панкрата настолько обострился, что сейчас он мог уловить даже топот слонов в далекой африканской саванне.
А еще через некоторое время Панкрат уловил какой-то совсем уж странный звук. То ли свист, то ли шипение – прапорщик так и не понял. Самое главное, что звук этот донесся совсем с другой стороны. Некоторое время он усиливался, а потом вдруг затих. А вскоре в той стороне, где он затих, загремели выстрелы.
Панкрат снова украдкой перекрестился и пробормотал:
– Спаси, господи! Не дай погибнуть рабу твоему…
И в этот миг там, где только что гремели выстрелы, ночную тьму вдруг уверенно прорезал голубоватый луч прожектора. Панкрат приподнялся и охнул:
– Так это ж катер! Успели, успели!..
И героический прапорщик наконец выскочил из кустов. На бегу он смеялся и плакал одновременно. Вызванная им по телефону подмога прибыла как раз вовремя. Судя по тому, что выстрелов было только два, бандитов быстро скрутили. И теперь Панкрат вполне мог претендовать на премию и даже – в виде исключения – на звание младшего лейтенанта.
Но это было не так уж и важно. Главное, что Панкрат дождался подмоги и выжил. Радость переполняла каждую клеточку его измученного организма. Он бежал изо всех сил, но все равно чуть не опоздал.
Луч прожектора вдруг потускнел и стал отворачиваться. Панкрат понял, что катер уходит. Тут он страшно испугался, рванул вперед еще быстрее и заорал:
– Стойте! Стойте! Это я, прапорщик Панкратов! Подождите! Не бросайте меня! Это я вам звонил!
И его услышали. Катер застопорил ход, луч прожектора скользнул по берегу небольшой бухты. Панкрат с треском продрался сквозь кусты и замахал руками:
– Я здесь! Здесь!
– Ты кто? – донеслось с катера.
– Я прапорщик Панкратов! Это я вам звонил!
– Куда звонил?
– В штаб! Я знаю, где наркотики!
– Так где же ты бегаешь, дружище? Мы в штабе уже все извелись! – донеслось с катера, и он тут же скользнул к берегу.
Панкрат, захлебываясь от счастья, закричал:
– Сейчас расскажу!
– Конечно, расскажешь! – На носу катера вдруг возник странный человек со стальным блеском в глазах и ножницами в руке. Щелкнув пару раз их кончиками, он вдруг противно засмеялся: – Еще ни разу не приходилось кроить прапорщиков, да, Наперсток? Ну, здравствуй, дружище!
Только сейчас Панкрат понял, как жестоко он ошибся. И тут же бросился наутек…
