Ала ощущала себя одинокой и всеми покинутой. Агариста вот-вот уедет. Богиня хранит молчание. Даже любящая мама, Атенаис, служанка Афины, не понимает ее. Осталась одна Артемиодора, только она сможет помочь. Алеция открыла свой сундучок и достала бусины, раскрашенные Калиной. Девочка хорошо помнила слова Артемиодоры о том, что в жизни часто происходят вещи, о которых никто не говорит. Ей было совестно посылать просьбу о помощи, но другого выхода она не видела.
Артемиодора говорила, что любая женщина из деревни согласится отнести ей раскрашенную бусину, и Алеция отправилась на поиски какой-нибудь женщины с добрым лицом, которая смогла бы ей посочувствовать и доставить ее призыв о помощи.
Птица в руке
День уже начал клониться к вечеру, когда Алеция перешла через реку, чтобы под большим кустом боярышника встретить Николаоса. Она смущенно подошла к юноше, все еще немного стыдясь того, что вызвала его. А он посмотрел на нее с доброй улыбкой.
– Это я попросил маму повидаться с тобой, мне хотелось знать, понравишься ли ты ей. А теперь она послала меня к тебе… Какая у тебя красивая птица.
Он протянул руку, чтобы погладить Солона, а голубь не испугался, сделал несколько шажков и уселся на плече Николаоса. Юноша начал гладить его указательным пальцем, чтобы дать девочке время привыкнуть к нему. Он приручал ее как птичку.
– Что же делать с твоим Солоном? Может быть, отпустим его на волю? – тихо спросил Николаос.
– Я уже пробовала, но он вернулся обратно. А потом прилетел ястреб.
– Не думаю, что он долго проживет на воле. Слишком уж он ручной.
– Это я виновата! Я его приручила!
– Но это твоя птица.
Ала с отчаянием покачала головой:
– Я не должна была так поступать. Ведь он мне доверяет, он мне поет и берет зернышки у меня из рук, а я с самого начала знала, для чего он предназначен! Он не выбирал такой судьбы! Он любит жизнь, так же как и я!
Николаос взял девочку за руку и усадил ее на старый пень на берегу.
– Садись-ка сюда и посмотри на реку, а я сяду у твоих ног. Посмотри, как медленно она течет в это время года, а ведь она все равно доберется до моря. Поверь мне, никто не выбирает своей судьбы. Мы не по своему желанию появляемся на свет и не по своему желанию умираем. И у твоей птицы – своя судьба. Пока она жила с тобой, она была счастлива, и это часть ее судьбы. Говорят, на судьбу нельзя жаловаться. И еще говорят, что те, кого боги любят больше остальных, умирают молодыми.
Алеция размышляла над тем, что сказал Николаос, и смотрела на гладь струящейся мимо них реки. В зарослях позади них громко чирикали воробьи, провожая солнце.
– Но ведь когда всемогущие боги хотят забрать ребенка к себе, – попыталась объяснить Алеция, – не они приносят ему смерть, в назначенный час они призывают к нему бога смерти из подземного царства. Я заменяла Солону всемогущих богов. А теперь ты хочешь, чтобы я стала для него богиней смерти. Я не могу этого сделать.
– Но это – часть твоей судьбы, Алеция.
– Я знаю, но все равно не могу!
– Давай я расскажу тебе то, что говорил о смерти один мудрый человек. «Жизнь и смерть, – учил он, – противостоят друг другу и никогда не должны соприкасаться. Жизнь есть в каждом человеке, в каждой птице, в каждом животном, и если это настоящая жизнь, то как же смерть может с ней так легко справиться? Почему жизнь гаснет, как свеча на ветру? Да потому, что умирают только наши тела. Но жизнь не умирает, она переходит в другое тело. И каждое мгновение одни живые существа появляются на свет, а другие умирают».
– Ты хочешь сказать, что мой Солон станет другой птицей?
– Или животным, или человеком. Кто знает! Только знай, что его счастливая душа будет жить дальше. Это как дождь: зимой он обрушивается с небес на землю, летом земля высыхает, и снова приходит зима, и снова – дожди.
– И ты в это веришь? – Алеция тревожно посмотрела Николаосу прямо в глаза.
– Да, я верю в это. Но ты должна знать, что не все в это верят. Многие, тоже мудрые люди, думают по-другому.
Алеция глубоко вздохнула. Кажется, она почувствовала облегчение.
– А твоя мама в это верит? – спросила она.
– Надеюсь, что верит, – мягко ответил Николаос. – Ведь двое моих старших братьев погибли три года назад в битве на море.
– О, – воскликнула Алеция, позабыв о своих печалях, – а ведь она выглядит такой счастливой!
– Она не любит огорчать окружающих своими бедами. Только вот они с отцом настаивают, чтобы я поскорее женился. Ведь я последний в роду.
Алеция ничего не ответила, и они долго сидели в молчании. Звезды в вышине начали бледнеть, и на востоке разгоралась заря. С противоположного берега раздался предостерегающий свист Агаристы. Ала вскочила на ноги.
– Я тоже не буду огорчать тебя своими бедами. Я только хочу, чтобы ты знал. Я сделаю все, что должна сделать. Я раскрыла свою Тайну. Мне пора идти, дай мне Солона.
– Теперь я увижу тебя, только когда буду забирать в свой дом, – сказал Николаос.
Он осторожно положил птичку на ладонь Алеции, и девочка нежно сжала ее пальцами, чтобы не причинить вреда этому красивому созданию раньше времени. Агариста снова засвистела, на этот раз еще громче, и Ала побежала вниз по берегу.
Николаос стоял и смотрел, как Алеция, освещенная холодным светом раннего утра, бежала по камням через поток. Она двигалась грациозно, как танцовщица, а птица тихо сидела у нее в руке.
Послесловие переводчика
Прошло более тридцати лет с тех пор, как была написана эта книжка. Уже давно закончились раскопки в Бравроне. Неподалеку от храма Артемиды построен археологический музей. Это каменное одноэтажное здание врезается в склон холма, обращенного к морю. Окна музея смотрят на залив, тот самый, откуда корабли греков отплыли в Трою. В прохладных залах выставлены статуи девочек, которые более двух тысяч лет тому назад бегали неподалеку, собирали цветы для храма и мыли священные сосуды. Здесь и девочка с кроликом, и девочка с птичкой, ручку которой с таким интересом разглядывала писательница. Здесь и головки медвежат, какими их представляли греки и которые больше похожи на маленьких детей. Здесь и те сосуды для воды, вина и масла, которыми пользовались девочки в храме, и мебель из камня. Вы сможете увидеть зеркальце из бронзы, в которое смотрелась одна из девочек, живших в храме больше двух тысяч лет тому назад, и бусы, похожие на те, что носили Алеция и Агариста, и талисманы, которые девочки обменивали на сладости у деревенских жителей.
Неподалеку от храма, у подножия холма, по-прежнему течет ручеек. Много сотен лет тому назад он был быстрой речкой, через которую девочкам трудно было перебраться весной.
