– Но оцепление…
– Послушайте, как вас зовут?
– Елена меня зовут, но…
– Послушайте, Лена, оцепление – это полиция. Она имеет полномочия только на территории города, понимаете? А то, что за оцеплением, – это юрисдикция ООН – потому они и топчутся здесь пока. Но, как только им дадут санкцию или подтянется контингент ООН – все, баста! Вы попадете внутрь только тогда, когда все будет кончено. И опять покажете по «ящику» то, что вам сочтут нужным показать. И все снова будут жевать жвачку для быдла.
Лицо ведущей залило краской. Похоже, ему удалось задеть ее болевую точку. Нужно дожимать ситуацию.
– Послушайте, Лена! – как можно доверительнее, заговорил Кот. – У вас есть шанс снять настоящий сюжет, понимаете? Сделать себе имя! И не на местном канале, а на мировом уровне! Это же Международный институт, репортаж попадет во все мировые «топы»! Решайтесь! Или вы хотите и дальше снимать интервью сытых чиновников и врать перед камерой?
Очень интересно было следить за эмоциями этой девушки. Особенно на фоне ухмыляющейся растаманской физиономии оператора. Смятение на ее лице сменилось задумчивостью и сразу – решительностью.
– Хорошо! – сказала она. – Что именно вы предлагаете?
– Вот это другое дело, – Кот подмигнул Акиму, подошел к девушке. Довольно бесцеремонно взял ее под руку, указал в сторону оцепления: – Видите, как здесь обосновалась полиция? По международной конвенции, местные полицейские не имеют права вступать на территорию, находящуюся под юрисдикцией ООН. Для этого здесь есть специальный контингент…
– Я это прекрасно знаю, не надо преамбул.
– Ну а раз знаете, тогда вот мой план. Видите вон те две полицейские машины? Между ними дыра метра полтора. Мы садимся в вашу колымагу, протискиваемся – и жмем ко входу.
– Вы с ума сошли! – ахнул техник. – Нас же пристрелят!
– Не посмеют! – уверенно заявил сталкер. – Во-первых, компетенция полиции заканчивается на линии оцепления, стрелять в сторону Института – это нарушение международного права, а у них специальные инструкции…
– Откуда вы знаете? – резко спросила Лена.
– Знаю, – глядя ей в глаза, веско сказал Кот. – Когда в тебя стреляют, поневоле научишься разбираться в компетенции стрелков.
– Вы – сталкер? – раздельно спросила она. Оператор с интересом вытаращился на Кота.
– Я сотрудник Института, – в тон ей ответил Кот. Усмехнулся. – Но вам беспокоиться не о чем: стрелять в «телевидение» они точно не будут.
– Я на это не подписывался! – заявил техник. – Я не поеду!
– А ты и не нужен, – не глядя в его сторону, бросил Кот.
– Он водитель, – пояснила ведущая.
– Я поведу! – отрезал сталкер. – Решайте быстрее! Как только здесь появятся ооновцы, путь будет закрыт. У них-то есть все полномочия наводить порядок на территориях, примыкающих к Институту, да и внутри тоже.
Наступила пауза. Девушка измерила взглядом сталкера, затем посмотрела на Акима, безмятежно глядящего в небо. Можно было подумать, что именно он помог ей принять решение.
– Хорошо! – сказала она. Повернулась к оператору: – Снимай все, начиная с прорыва через оцепление!
У оператора происходящее явно вызвало профессиональный интерес. Он разом взбодрился, поудобнее устроил на плече камеру, огляделся с прищуром.
– Я на крышу, через лючок вылезу! – деловито сказал он. – Оттуда ракурс получше, да и пусть видят, что их снимают, больше шансов, что стрельбу не начнут!
– Давай! – кивнула Лена. Быстро огляделась, указала оператору в сторону Института. – Только сначала снимем «стенд ап» на фоне оцепления. Готов? С лицом у меня все в порядке? О’кей, поехали! Мы находимся перед зданием Международного института. Официального разрешения на съемки внутри оцепления получить не удалось, но мы попытаемся добраться до здания и показать вам, что происходит внутри. Оставайтесь с нами!
Кот усмехнулся: надо же, как он сумел «завести» деятельную девушку. Видать, не все потеряно в наших демократических СМИ. Осталась самая малость: осуществить в реальности то, что он так убедительно описал. Все это было чистой импровизацией. Сказать по правде, он вовсе не был уверен, что все эти решительные ребята в форме читали какие бы то ни было инструкции. Или что они не получили новых.
Однако же деваться некуда. Сталкер прыгнул за руль, дождался, когда залезут остальные. Хлопнула широкая боковая дверь, и он завел машину. Хороший фургон, мощный. Авось прорвемся. Поймал взгляд какого-то полицейского, смотревшего в их сторону. Улыбнулся ему и выглянул через окошко назад, словно бы собираясь дать задний ход.
– Поехали! – по-гагарински крикнул он. И дал газу. Ясное дело, не назад, а в самую гущу людей в форме. В этот момент он больше всего боялся задавить кого-нибудь, а потому отчаянно вдавил звуковой сигнал. Вместо него раздалось низкое сипение. Тем не менее полицейские шарахнулись в стороны, и тупая морда телевизионного фургона со всей дури втиснулась между капотами двух полицейских машин. Одну удалось миновать, другая же подпрыгнула и отскочила в сторону. Всех внутри фургона швырнуло вперед от удара. Лихо нависавший над лючком оператор едва не выронил камеру и не слетел с крыши.
Проскрежетав надписью «Телевидение» по борту полицейской машины, фургон вырвался на чистое пространство площади. Оператор лихо обводил камерой ряды обалдевших полицейских. Наверное, никому из них и в голову не приходила возможность прорыва не «из окружения», а как раз наоборот – в глубь оцепления.
Впрочем, в прострации стражи порядка пребывали недолго. То ли инструкций они не читали, то ли просто обалдели от такой наглости «четвертой власти», да только с нескольких сторон по прорвавшемуся железному ящику на колесах открыли беспорядочный огонь. Оператор вскрикнул и буквально провалился через лючок в темную глубину машины.
– Стреляют! – удивленно крикнул он, осматривая камеру.
– Бывает! – невозмутимо отозвался Кот, резко дергая рулем. Хотелось верить, что так будет тяжелее попасть в машину.
– Ты же говорил, они не имеют права стрелять! – крикнула ведущая.
– Вот подлецы, инструкции нарушают! – посетовал Кот, закладывая очередной «противопульный» вираж. Помогло не очень – за спиной явственно слышался звон металла. Спасибо многочисленной аппаратуре – пули вязли в железе. Главное – успеть скрыться в здании, пока за дело не взялись снайперы. Черт, ну не станут же их у всех на глазах расстреливать, честное слово?!
И точно, когда фургон затормозил перед институтским крыльцом, выстрелы смолкли. Что ни говори, а план был правильный. Только вот, соскочив на цветную плитку перед ступеньками, сталкер ощутил сомнение: не зря ли они сюда полезли? Что он вообще о себе возомнил? Вслух же крикнул:
– Вперед, быстро!
И первым взбежал по ступенькам. Дернул за ручку стеклянной двери – и вдруг весь покрылся испариной. Он ведь даже не подумал о том, что их попросту могут не пустить вовнутрь! И что тогда прикажете делать?
