Вторник, 6 августа
Кристиан сказал мне (с виноватым лицом), что Кассандре требуется мой чердак. Она открывает центр реинкарнации, где люди смогут вступать в контакт со своими прежними "я". Она хочет, чтобы я съехал к середине сентября. Сдержаться я не смог и выпалил:
— Ваша жена — корова!
Кристиан ответил:
— Я знаю, но раньше она была киской.
Итак — работы нет, а когда я вернусь из России, у меня не будет и дома.
Четверг, 8 августа
Уважаемый Джон Тайдман,
Последний раз я писал Вам, чтобы извиниться за то, что забил факсовые аппараты «Би-Би-Си» своим 700-страничным романом «Гляди-ка! Плоские курганы моей Родины». Вы вернули его мне (в конечном итоге), заметив (я цитирую): «Ваша рукопись изобилует согласными, но гласные в ней рассыпаны по земле слишком тонким слоем — вплоть до полного их несуществования».
Вы будете, я уверен, в восторге услышать, что ныне я восстановил гласные и потратил весь прошедший год на переписывание первых шестнадцати глав книги — и я бы высоко оценил Ваши комментарии к ним. Главы прилагаются к сему письму. Я знаю, что Вы человек занятой, но много времени у Вас это не отнимет. Можете прочесть их в кафетерии «Би-Би-Си» во время своих перерывов на чашечку кофе и т.п.
Остаюсь, сэр,
Ваш
Адриан Моул
10.30 вечера. Встретился с Леонорой в последний раз. Она уволила меня с поста своего клиента. Я перестарался и признался в любви к ней. Фактически, это было даже не признание, а, скорее, провозглашение. Вероятно, его слышал весь Оксфорд. Ее муж слышал точно, потому что ворвался в кабинет с кухонным полотенцем и синим кувшинчиком в руках и спросил Леонору, все ли у нее в порядке.
— Спасибо, Фергюс, милый, — ответила она. — Мистер Моул уже уходит.
— Я буду снаружи, если понадобится. — И он вышел, оставив дверь приоткрытой.
Леонора сказала:
— Мистер Моул, я прекращаю наши профессиональные взаимоотношения, но прежде, чем вы покинете этот кабинет, я бы хотела вас заверить, что ваши проблемы могут быть решены.
— Вы слишком многого от себя ожидаете, — продолжала она, сочувственно наклоняясь вперед. — Спустите себя с крючка. Будьте добрее к себе. Вы выражали озабоченность голодом в мире, озоновым слоем, бездомностью, эпидемией СПИДа множество раз. Это не только ваши проблемы. Их разделяют миллионы чутких людей всей планеты. Вы не можете контролировать все эти печальные ситуации — если не считать денежных пожертвований. Вместе с тем, свои личные тревоги, отсутствие успеха своего романа, проблемы с женщинами вы контролировать до какой-то степени можете. — Здесь она замолчала; похоже, ей хотелось взять меня за руку, но она не взяла.
— Вы привлекательный, здоровый молодой человек, — сказала она наконец. — Я не читала вашу рукопись, поэтому не могу ничего сказать о вашем литературном даре или его отсутствии, но одно я знаю наверняка: по этим улицам ходит человек, который сделает вас счастливым.
Я повернулся на своем обеденном стуле и посмотрел в окно.
— Ну, не в буквальном смысле слова, не по этой улице, разумеется, — резко сказала она, перехватив мой взгляд. Потом встала и пожала мне руку: — За этот сеанс я с вас денег брать не стану.
Я сказал:
— Это не перенос, это истинная любовь.
— Я слышала это по меньшей мере двадцать раз, — тихо сказала она. Ее кольца блеснули под лампой, когда она протянула мне руку.
Уходя, я обогнул ее мужа, который и двадцать минут спустя по-прежнему вытирал полотенцем синий кувшинчик. Подходящий случай для лечения, на мой взгляд.
— Придет день, когда я намерен жениться на вашей жене, — сказал я перед тем, как закрыть за собой дверь.
— Да, они все так говорят. Будьте здоровы.
Он улыбнулся и направился к Леоноре, а я закрыл дверь в очень болезненный — и очень дорогой — период своей жизни.
Пятница, 9 августа
Адриан,
Что за херню ты там затеял — заставляешь Шарон Ботт писать мне и требовать денег, чтобы отправить ее пащенка в трёханый Итон? Я тут сижу у Жанетт Уинтерстоун, пытаюсь дописать второй роман и спокойно могу обойтись без всего этого блудского мусора.
Баз
Суббота, 10 августа
Сегодня заглянул в витрину Центра Занятости. Там висят три объявления о вакансиях. Одна — «мобильный оперативник по очистке» (дворник?), другая — «странствующий ассистент общественного питания» (доставка пиццы?), третья — «специалист по разблокированию клоунов на полставки» (!). По возвращении в Шталаг Кассандра рука моя отнюдь не потянулась в возбуждении к листку «Базилдон бонд»
[34]
.
Воскресенье, 11 августа
Сходил в газетный киоск. Бьянка уже вернулась из Греции. У нее фантастический загар. На ней была белая футболка с низким вырезом, в котором виднелись груди. Они напоминали маленькие спелые красновато-коричневые яблоки. Шутливо я осведомился, был ли у нее курортный роман. Бьянка рассмеялась и призналась, что был — с рыбаком, никогда не слыхавшим о Чехове. Я спросил, собирается ли она продолжать этот роман. Она странно на меня взглянула и ответила:
— А как бы ты себя чувствовал , если бы я сказала «да», Адриан?
Я уже совсем было готов был ей ответить, когда представитель деклассированной прослойки сунул ей в руку «Санди Спорт», и момент был упущен.
10 часов вечера. Что я испытываю по поводу курортного романа Бьянки? Мне всегда приятно ее видеть, но я не могу перестать сравнивать ее с милой Леонорой: Бьянка — шоколадное драже «Молтизер»; Леонора — обернутый золотом послеобеденный десерт от Элизабет Шоу.
Вторник, 13 августа
В четверг уезжаю в Россию. Купил себе новый дорожный несессер для туалетных принадлежностей — пришло время себя побаловать. Надеюсь, на борту окажутся какие-нибудь приличные женщины детородного возраста.
Весь вечер провел в сборах. Решил не брать с собой никаких книг. Рассчитываю, что на борту будет библиотека с солидным набором русской классики в хороших переводах. Надеюсь, спутники мои окажутся людьми культурными. Невыносимо делить ресторан и палубы с английским пивным быдлом. Также решил включить в свой багаж гроздь недозрелых бананов. Я привык съедать по банану в день, а Россия, по слухам, испытывает их нехватку.
Суббота, 17 августа
Речной лагерь — Россия
Сейчас 7.30 вечера. Никакого круизного судна нет. Никаких пассажиров тоже нет. Каждый член нашей туристической группы выгребает на собственной байдарке, как может. Я съежился в двухместной палатке. Снаружи — тучи огромных черных комаров. Они ждут, когда я высуну наружу нос. Слышу, как река швыряет себя на перекаты. Если мне немножко повезет, умру во сне.
