Мишель появлялся только по вечерам. Он все-таки хотя и очень милый, но странный. Вдруг притащил ей из гардероба своей жены Эсперансы целую кучу платьев, бросил Жене на постель:
— Это проклятое барахло никому не нужно! Здесь целое состояние прокручено! Бедная мартышка…
И заплакал. Женя опять ни о чем не спросила. В другой раз пришел с Женей в бар, на работу, сидел мрачный, потом куда-то делся на три часа и пришел к самому закрытию — все лицо в каких-то сажевых разводах… И глаза опять сияют голубизной… Никогда Женя такого не видела — чтобы цвет глаз два раза в неделю менялся… Провожал домой и всю дорогу радовался, как щенок.
«Неврастеник — такие резкие перепады настроения», — подумала Женя.
Подошли к двери пансиона, он говорит:
— Если хочешь, я у тебя останусь. Ну?
Женя засмеялась:
— Мишель, ты мне почти в сыновья годишься…
— Это не имеет никакого значения… Скажи «да», и я останусь…
— Нет. Иди спать… Ты устал…
— Ну нет… Я пойду спать к Тамар… Или к Аэлите…
Наконец, рабочая встреча: продюсер Луи с портфелем, Мишель в ореоле умопомрачительных духов, Женя с десятком листков, исписанных мелким почерком.
— У меня есть семь персонажей, — начала Женя, — семь подлинных историй, за достоверность которых я не ручаюсь, но, скажем, семь приблизительно подлинных историй. И есть одна сверхистория. Это и есть тот ключ, которого тебе, Мишель, не хватало. Дело в том, что первоначально все девушки рассказывают одну и ту же вымышленную историю, в которой фигурирует хорошая мать, хороший отец — в пяти случаях девочки изображают отца в виде капитана в белом кителе. Далее — смерть отца, злой отчим, изнасилование в отрочестве — обычно именно отчимом, побег из дому, встреча с возлюбленным, несостоявшаяся из-за неожиданной смерти жениха свадьба…
Мишель пытается задать вопрос, но Женя останавливает его жестом: погоди, сначала я изложу… Он от нетерпения просто подскакивает на стуле…
— После смерти жениха возникает друг жениха, который помогает уехать за границу. Он оказывается негодяем, толкает девушку на путь профессиональной проституции. Но теперь как раз она встретила замечательного человека — в среднем этот новый жених банкир, но иногда владелец собственного бизнеса, — и они скоро поженятся…
Вероятно, все они прочитали одну и ту же книжку или посмотрели какой-то фильм, который произвел на них впечатление. Ты, Мишель, совершенно прав, мы имеем дело с очень инфантильным человеческим типом, в котором действительно много трогательного… И последнее, что я могу сказать: все или почти все девочки упоминали о Люде из Москвы. Она какая-то местная героиня. И мифологический персонаж. Надо с ней встретиться, мне кажется, она и есть ключевая фигура будущего сценария.
Мишель вскочил и набросился на Женю с поцелуями:
— Гениально! К черту документальное кино! Этот капитан в белом кителе, насильник-отчим… А девочка, такая русская Лолита, бежавшая из дому… — Мишель стоял посреди комнаты, распахнув руки, и слезы текли из его черных в этот день глаз. — Она стоит на обочине дороги, голосует, а мимо идут траки, груженые траки из Германии, и никто не останавливается, и идет дождь… И расстрелянный накануне свадьбы жених… русская мафия… Гениально! На Оскара! С Натали Портман в главной роли! О-о! — застонал Мишель и схватился за сердце. Потом вскочил и снова набросился на Женю с поцелуями: — Это будет как Достоевский! Даже лучше! А с Людой мы увидимся сегодня вечером. Она вчера приехала и мне звонила… Хотя она нам совершенно не нужна… Я уже не хочу никакого документального кино! Будем делать игровое! К черту эту документальную дребедень…
Луи сидел совершенно безучастно. Когда Мишель закончил свой бурный монолог, он развел толстыми ручками и, надув губы, сказал:
— Мишель, ты как хочешь… Но я в этом проекте не участвую. Я нанимался на документальное кино для швейцарского телевидения. А этот проект… На него надо искать денег полгода или год… И вкладывать тебе свои я на этот раз не позволю…
Мишель засмеялся:
— Луи, ты просто как ребенок! Женя напишет сценарий так, что три четверти его мы снимаем в России. Покупаем там услуги. Там же все даром! Мы наймем русского оператора — у них есть несколько гениальных операторов! И композитора! И художника! А техника, пленка — наши. Три копейки будет стоить фильм! Ты же знаешь!
— Нет, нет. Абсурдная идея, — уперся Луи.
— Хорошо! Не веришь, не надо! Женя пишет сценарий, и будем разговаривать, когда сценарий будет готов. А сценарий я оплачу из своего кармана. Вот так!
Далее все покатилось с кинематографической скоростью. Встреча с Людой была назначена в том кабаре, где она когда-то работала. С хозяйкой, немолодой немкой, бежавшей из Восточного Берлина еще в шестидесятых, Женя уже была знакома. Ее звали Ингеборг, и она уже сделала свою большую карьеру — из простой труженицы панели выросла до хозяйки заведения. Она была хорошая баба, девочки ее любили. Людой она гордилась как лучшим своим произведением.
Ждали Люду долго — она появилась с часовым опозданием: высокая блондинка с зубастым ртом и проваленной переносицей. Хорошенькая, как юная смерть. Элегантная, как модель от-кутюр. При ней муж, розовый колобок ей по грудь. С лицом приветливым и веселым. Расцеловались очень сердечно. Мишель поцеловал Люде руку, и Женя, уже усвоившая повадки режиссера, поняла, что это подчеркнутое почтение как раз и выдает их былые более близкие отношения…
Люда заговорила, и это был высший шик — одновременно на четырех языках: с Женей по-русски, с Мишелем по-французски, с Ингеборг по-немецки, а со своим мужем, уроженцем Локарно, по-итальянски.
— Люда, вы просто лингвист! — восхитилась Женя. — Вы так прекрасно говорите на иностранных языках…
— Да какой я лингвист, кончала я иняз имени Мориса Тореза, там лингвистов не готовят, так, долметчеры… толмачи… — улыбнулась Люда зубастым ртом, и Женя еще более поразилась: внешность хотя и стильная, но безукоризненно блядская, а словарный запас — столичной женщины хорошего круга. По-видимому, так оно и есть.
История Люды оказалась отличной от всех прочих: девочка из приличной семьи, дедушка-профессор, квартира на Кропоткинской улице. Почтенные родители. Никакого изнасилования в детстве. Напротив, музыкальная школа и кружок в Доме ученых, художественная гимнастика… Институт с отличием. Счастливый поначалу брак с однокурсником, выезд на работу за границу. Очень тяжелая травма: муж оказался с гомосексуальными наклонностями и ушел от нее к юноше. В результате у Люды произошел нервный срыв — потеряла работу. Устроиться трудно, пошла в стриптиз. Здесь, в Цюрихе, жизнь очень дорогая, зарплаты едва хватало на квартиру. Ночью работала в стриптиз-клубе, днем — делала переводы. Кое-как вытягивала. А потом встретила Альдо. Здесь, в этом самом клубе, с ним и познакомилась. Он банкир, состоятельный человек, так что она свою жизнь устроила удачно…
«А пьет она очень прилично», — заметила Женя. Пришла, несвежая была. А пока разговор разговаривали, Люда выпила четыре бокала шампанского.
