— Чёрт знает, что такое, — на несколько секунд приложившись губами к горлышку фляги, одобрил рыжеволосый. — В том плане, что упасть и не встать…. А какова ёмкость данной посудины?
— Литра два с половиной, — невозмутимо передёрнув плечами, сообщил Максим. — Нормальный вариант?
— Вполне. Буль-буль-буль…. Нектар неземной…. Надо же, оказывается, что и в охранной братии присутствуют приличные люди…. Как вас величают, служивый?
— Его зовут — «Путник», — прозвучал где-то совсем рядом глубокий женский голос, говорящий на русском языке. — Это — если по-нашему…
Макс резко обернулся на голос.
«Пятнистая сиамская кошка, грациозно опираясь о каменную поверхность длинными передними лапами, сидит на гранитном валуне», — тревожно зашелестели в голове бестолковые и обрывочные мысли. — «Практически в объятиях своего «помоечного» ухажёра…. Это она сейчас сказала — про «Путника»? А больше и некому…. Ничего не понимаю. Бред горячечный. Так его и растак…».
— Аша, что происходит? — тоже перейдя на язык «родимых осин», рассерженно зашипела русоволосая девица. — Мы же, кажется, договаривались…
— Точно — Путник. Последним гадом буду, — невозмутимо зевнув, подтвердил чёрно-белый котяра. — Я его приметную белобрысую физиономию сразу же срисовал. В том смысле, что по фотографиям, что висят в нашем клубном музее.
— В к-каком ещё м-музее? — с трудом выдавил из себя Максим.
— В том самом, — кот нагло ткнул правой передней лапой в сторону пятнистой палатки.
— П-простите?
— Даже и не подумаю…. Что это там за эмблемка висит? В верхнем углу левой входной створки? А?
— К-клуб «Аномальщики», — потерянно пробормотал Макс. — Ну, и ничего же себе — аппетитные пирожки с породистыми котятами. Так вас всех, бродяг, и растак…
Надо заметить, что Максим Соколов не сразу стал бойцом славного российского ГРУ. Далеко — не сразу….
Сперва он успешно — с «красным» дипломом, как и полагается, — окончил славный Ленинградский Горный Институт имени Г. В. Плеханова (нынче — Национальный минерально-сырьевой Университет «Горный»).
Окончил? Какое короткое, куцее и бестолковое слово, ничего толком и неотражающее. Ну, ни капельки и совсем…. Ведь речь идёт о полноценных пяти годах: «картошка», студенческие хмельные посиделки под гитару, славный и шумный стройотряд, предобморочные сдачи сессий, первая (а также вторая и третья), любовь, производственная практика (два раза), на суровом и далёком Чукотском полуострове. Ну, и, конечно, полноценная деятельность — в свободное от всего остального время — в студенческом клубе «Аномальщики». Активная и, надо заметить, успешная. Славные были Времена, честное и благородное слово. Однозначно-отличные. И даже где-то легендарные…
Итак, Диплом был успешно защищён, вожделенные «красные корочки» получены, выпускной вечер благополучно отгремел и закончился, а утреннее похмелье было умело и действенно нейтрализовано. Ура! Ура! Ура! Пей до дна, дипломированный горный инженер. Пей, и не грусти…
Казалось бы, надо однозначно радоваться. Мол, и учебное заведение престижное, практически с мировым именем. «Красный» диплом, опять же. Перспективы — всякие и разные.
Да не тут-то было. Не ко времени, короче говоря, всё это произошло. Не ко времени, блин горелый, мать его блинную…
Приснопамятная «горбачёвская» Перестройка потихоньку отшумела. В многострадальной и многогрешной матушке-России уже вовсю разворачивались-гремели псевдо-рыночные реформы, инициированные…. Кем, собственно, придуманные и инициированные? Ельциным? Гайдаром? Вряд ли. По-настоящему умные люди (которые, как известно, не любят публичности), лишь презрительно ухмылялись и прозрачно намекали — в приватных кухонных разговорах — на происки коварного и подлого американского ЦРУ, за которым, бесспорно, стоят всякие там Рокфеллеры и Ротшильды.
Бог им всем Судья, сосёнки точёные и стройные. Мол: — «Не судите, да не судимы будете. А виноватого, впрочем, как и проигравшего, без вины не бывает…».
Ладно, хватит о глобальном. Перейдём к бытовым частностям.
Как-то совсем незаметно российская геология пришла в мрачный и полный упадок, одна за другой закрывались геолого-разведывательные партии, а на их месте открывались партии иные — политические и без всякой меры жадные.
Пришёл Макс, гордо потрясая своим красным дипломом, в одну геологическую контору, во вторую, в третью, в четвёртую. Мол: — «Жажду — послужить российской геологии…». Бесполезно всё. Везде звучал один и тот же дежурный ответ, он же приговор: — «Мальчик, ты окончательно сошёл с ума. У нас идут сплошные сокращения списочного состава. Регулярные и бесконечные такие. Приходится увольнять опытных и заслуженных людей, в том числе, орденоносцев и лауреатов всяческих Государственных премий. А у тебя, милок белобрысый, даже реального производственного опыта нет. Гуляй, родимый, гуляй. Торговый киоск, например, открой. Или же «челноком» заделайся: летай себе, горя не ведая, в знойные Арабские Эмираты — за японскими телевизорами, тайваньскими видеомагнитофонами и южнокорейскими кожаными куртками. Или, для пущего разнообразия, в солнечную Турцию — за качественным дамским нижним бельём. Торговля, как известно, она является двигателем прогресса. Капиталистического прогресса, понятное дело…».
Денег не было. Совсем. Как и малейших перспектив найти работу. Вес тела стал неуклонно таять, причём, без всяких новомодных фитнесов. Жрать хотелось — до полной и нескончаемой невозможности. Хоть в петлю лезь. Даже в дворники и грузчики не брали, мол, все вакансии заняты покладистыми и выносливыми «нацменами»…
Что нужно делать в таком неприятном пиковом раскладе?
Конечно, дельного совета просить. У людей мудрых и знающих, ясная табачная лавочка.
Макс и поехал — по поводу получения совета — к Ивану Павловичу Лазаренко, своему институтскому преподавателю, а также многолетнему руководителю студенческого клуба «Аномальщики». Приехал, да и нажаловался на жизнь свою — голодную и беспросветную.
Палыч долгих и мудрых советов давать не стал, а просто позвонил кому-то по телефону, поболтал пару-тройку минут, после чего написал на бумажном листке название улицы и номер дома, протянул, молча, листок и многообещающе подмигнул.
Соколов, не тратя времени на дальнейшие разговоры, тут же выехал по указанному адресу — в район Смольного.
Неприметный трёхэтажный особнячок грязно-жёлтого цвета, узкие окна, оснащённые солидными чугунными решётками, массивная железная дверь, отливавшая таинственной синевой. На входе его встретили хмурые ребята в пятнистом камуфляже — вопросов задавать не стали, внимательно ознакомились с данными паспорта и отправили на второй этаж, мол, к начальнику отдела кадров.
В просторном кабинете обнаружился — за антикварным письменным столом морёного дуба — низенький седовласый человечек в штатском, но с характерной армейской выправкой.
— О, ещё один обнищавший «горняк» заглянул к нам на гостеприимный огонёк! — обрадовался человечек. — Нормальный вариант. То, что старенький и очкастый доктор прописал. Молодец — Иван Павлович. Настоящий и опытный поставщик ценных и перспективных кадров. Друг, товарищ и брат, образно выражаясь. Мы с ним — в своё время — славно покувыркались. С автоматами Калашникова в руках, ясен пень…. Где конкретно, спрашиваешь, кувыркались? А во всяких-разных южных и очень беспокойных странах, мать их всех оптом и, что характерно, в розницу…. Ты, отрок, хоть знаешь, куда попал-пришёл?
