— Мне остался один час до конца смены — и потом я ухожу, — призналась продавщица. У нее были вьющиеся волосы и широкая улыбка.
— А куда вы пойдете после работы? — спросила Мойра.
Она спрашивала не из вежливости, а из любопытства. Наверное, эту женщину дома ждет не дождется большая дружная семья.
— Поеду к морю на поезде, — ответила продавщица. Пока еще не выбрала куда — в Блэкрок, или Дан Лаохээр, в Далки или даже в Брэй. Куда-нибудь, где можно прогуляться по берегу, съесть пачку чипсов или мороженое. Может, даже сплаваю, а может, познакомлюсь с парнем. Меня не заставишь сидеть дома в такую солнечную погоду, да еще и в выходной.
— Вы собираетесь ехать одна? — с любопытством спросила Мойра.
— А разве это не лучшая компания? Не надо ни перед кем притворяться, к тому же я могу делать, что захочу.
Мойра задумалась и вышла из магазина. Она никогда не ездила к морю на поезде. Ни разу за все время проживания в Дублине. Если бы туда надо было ехать по работе, она бы, не раздумывала. Но не иначе. Она даже не догадывалась, что можно вот так просто отправиться к морю — как в сказке.
Именно это она и сделает. Она прогуляется вдоль реки Лиф-фи, пока не подоспеет поезд на юг. Она посидит на морском берегу, может, даже искупается. Это успокоит ее, поможет обрести душевные силы. Конечно, там будут толпы людей, изображающих счастливые семьи, или влюбленные парочки, но, как той продавщице в магазине, Мойре хотелось понежиться в лучах солнца и понаблюдать, как языки волн нежно ласкают каменистый берег.
Да, именно это она и предпримет. Чтобы выходной не тянулся так долго, она проведет полдня на побережье.
Но волшебство не сработало.
Мойра не стала спокойнее. Она не могла расслабиться. Солнце светило во всю мощь, но с моря дул влажный ветерок, отчего ей стало прохладно. К тому же в этот день толпы народу приехали семьями, чтобы подышать и прогуляться.
Мойра изучала прохожих.
В детстве ее никогда не вывозили к морю, в то время как каждый ребенок в Дублине, казалось, имел Богом данное право выехать туда с родителями при наступлении первых теплых деньков. Ее снова охватило чувство обиды, и она нахмурилась, погрузившись в свои мрачные мысли, в то время как кругом резвились счастливые ребятишки и прогуливались их довольные родители, перекрикиваясь друг с другом.
Она немного удивилась, когда возле нее вдруг остановился крупный мужчина с красным лицом и в рубашке с расстегнутым воротничком.
— Вот так встреча — Мойра Тирни!
Она не имела ни малейшего понятия, кто этот человек.
— М-да, здравствуйте, — осторожно сказала она.
Он присел рядом с ней.
— Боже, какая красота — гулять на свежем воздухе. Мы должны благодарить Бога, что живем в столице, которая расположена вблизи от моря, — сказал он.
Мойра удивленно смотрела на него.
— Я Брайан Флинн. Мы встречались с вами в больнице в палате Стеллы, а потом на похоронах и на крестинах.
— О, отец Флинн. Да, конечно, я помню вас. Просто я не узнала вас в… ну, в смысле, без сутаны.
— Сутана плохо сочетается с такой солнечной погодой.
Брайан был в веселом настроении. Он вообще редко надевал сутану — только когда проводил церковный обряд.
— Ваши родители возили вас к морю в детстве? — задала Мойра неожиданный вопрос.
— Мой отец умер, когда я был совсем маленьким. Но мать каждое лето вывозила нас на неделю к морю. Мы останавливались в пансионе Святого Антония. Всегда брали с собой ведро и лопату. Мне нравились эти поездки, — ответил отец Флинн.
— Вам повезло, — грустно сказала Мойра.
— А вы не ездили в детстве к морю?
— Нет. Мы никуда не ездили в детстве. Нас нельзя было оставлять в этой семье — нужно было отдать другим родителям.
Брайан Флинн понял, к чему клонит Мойра. У этой женщины навязчивая идея — ей обязательно нужно пристраивать детей в чужие семьи. Так, во всяком случае, говорил о ней Ноэль. Эта женщина приводила молодого Линча в ужас, да и Лизу тоже.
— Ну, сейчас все по-другому, мир меняется, — неопределенно сказал Брайан.
Он уже начал сожалеть, что заговорил с Мойрой — но она была так одинока в своем костюме, который не соответствовал атмосфере выходного дня.
— У вас когда-либо возникает чувство, что вы выполняете бесполезную работу, отец?
— Зовите меня просто Брайан. Нет, я не считаю свою работу бесполезной. Иногда идут перекосы, что-то не получается — я имею в виду церковь. Церковная система тяжело адаптируется к реалиям жизни. Иногда я сам что-то делаю не так. Например, я бьюсь изо всех сил, чтобы провести для людей католическую свадьбу по всем церковным канонам, и когда я наконец добиваюсь этого, выясняется, что они устали ждать и зарегистрировали брак в загсе. Тогда я чувствую себя полным дураком. Но все равно я не считаю свою работу безнадежной. Мы все-таки предпринимаем что-то, чтобы помочь людям. Есть много положительных моментов, которые воодушевляют меня. Уверен, в вашей работе так же.
Он закончил свою речь на высокой ноте, ожидая услышать положительный отклик. Но инспектор сказала:
— Нет, отец Флинн. Меня моя работа не воодушевляет. Я веду кучу семейных дел, люди чувствуют себя несчастными и обвиняют во всех своих горестях меня.
— Уверен, что это не так.
Брайану захотелось бежать отсюда за тысячи километров.
— Это так, отец. Мне удалось поселить одну старушку в интернат, где есть все, в чем она нуждается, — с вегетарианской кухней, набожной религиозной атмосферой, прекрасными соседями — и она все равно недовольна.
— Наверное, она напугана, — предположил Флинн.
— Да, но этот только один пример. У меня есть один старик по имени Джеральд. Я помогла ему остаться дома, спасла от дома престарелых, решила кучу вопросов с его жадными детьми, организовала для него сиделку, а теперь он говорит, что ему одиноко. Ему хочется жить там, где можно играть в шары.
— Но он стар и, наверное, тоже напуган, — повторился Брайан.
— А что вы скажете о тех, кто еще не стар? Им тоже не нужна помощь. Как-то я нашла под мостом тринадцатилетнюю девочку. Она убежала из дома. Я уговорила ее вернуться. Она поругалась с родителями из-за темной помады и темного лака на ногтях и снова убежала. Теперь ее ищет полиция. И к чему все эти мои разговоры с ней, попытки успокоить? Все это чепуха.
— Я бы не стал так говорить — кто знает, — протянул Флинн.
— Я знаю. И я знаю, что против меня ополчилась целая армия из-за этой малышки, которую воспитывает алкоголик.
Брайан Флинн принял серьезное выражение лица и в его голосе прозвучали стальные нотки, когда он заговорил:
— Ноэль заслуживает лучшего к себе отношения, Мойра. Он перевернул всю свою жизнь, чтобы стать достойным родителем для ребенка.
