Аузан говорит, что с Понизовским было трудно общаться, хотя бы потому, что тот воспринимал проект свой как телевизионный бизнес, а не как общественную миссию. И особенно, говорит Аузан, раздражало, когда Понизовский спешил зарегистрировать на себя всякий бренд, который изобретался в процессе сотрудничества.
Понизовский же говорит, что с Аузаном было так же трудно сотрудничать, как мышке трудно сотрудничать с кошкой. Что, наверное, испугавшись конкуренции со стороны молодого и в медийном смысле профессионального телевизионного проекта, Аузан задушил этот проект в радушных своих объятиях — сначала подсадил на конфоповскую информацию, как подсаживают на наркотик, потом навязал делать журнал «Впрок» и продавать его под одной обложкой с журналом «Спрос». Потом навязал еще запустить на НТВ вторую потребительскую программу под названием «СПРОС-И-ВПРОК», которую вел Комаровский и которая не имела рейтинга.
Примечательно, что название этой второй программы, которое есть игра слов, Аузан предпочитает произносить как «спрос и впрок», а Понизовский — как «спроси´ впрок», ибо программа строилась на вопросах от телезрителей вне зависимости от того, приносила ли эти вопросы почта или придумывали редакторы.
Они по-разному рассказывают о своем сотрудничестве. И еще пару глав можно было бы разбираться в разногласиях, возникавших между Понизовским и Аузаном, но для нашего повествования разногласия эти не имеют значения, а значение имеют совершенный ими обоими, Аузаном и Понизовским, прорыв и обоими ими совершенная ошибка.
Прорыв
Осенью 94-го, когда программы «Впрок» еще не было и даже Владимир Познер не пробовал еще экспериментировать на телевидении с потребительской тематикой, в журнале «Спрос» опубликована была статья про то, что компания Sony нарушает российский закон о правах потребителей. В законе было четко сказано, что некачественный товар покупатель может отнести в ремонт, обменять или просто сдать, вернув назад деньги, — по своему выбору. А про компанию Sony выяснилось вдруг, что товары свои она только ремонтирует, но не обменивает и не принимает обратно.
Выяснилось это так. Александр Аузан купил себе телевизор Sony — первый приличный телевизор в профессорской жизни. Как только телевизор включили в розетку, профессор обнаружил, что умное устройство кроме собственно картинки насильно показывает какой-то еще телетекст, которого профессор читать не хотел, но вынужден был читать, хотя бы даже и чисто автоматически.
Помучившись так некоторое время, профессор решил лучше почитать инструкцию и отключить как-нибудь этот зловредный телетекст. Умение читать инструкции было благоприобретенным навыком, которым профессор гордился едва ли не больше, чем гордился привычкою всегда брать в магазине чек. Однако эту инструкцию даже и нарочно подготовленный Аузан прочесть не мог, несмотря на профессорское звание. Инструкция, кажется, переведена была компьютером с японского на английский, с английского на немецкий и только с немецкого на русский, который компьютер, кажется, путал с болгарским или польским.
Понять ничего было нельзя, а можно было только разозлиться. Единственное, что профессор понял, — это то, что компания Sony в нарушение российского законодательства телевизоров своих не обменивает и не принимает обратно, а только ремонтирует. Поскольку никаких представителей компании Sony в тот вечер на профессорской даче не оказалось, Аузан скатился по ступенькам из спальни в кухню и канализировал свой праведный консюмеристский гнев на жену Ирину. Ирина, в свою очередь, отвечать за компанию Sony не хотела и канализировала гнев Аузана на страницы издаваемого ею журнала. В кратчайшие сроки на страницах «Спроса» появилась статья про то, как международная корпорация нарушает российский закон и как Конфедерация Обществ потребителей подаст на Sony в суд, выиграет этот суд и введет компанию Sony в заслуженные убытки.
Будучи людьми вспыльчивыми, но отходчивыми, равно Александр Аузан и Ирина Виноградова забыли при этом сказать юристу Диане Сорк, что та должна немедленно подать в суд на транснациональную корпорацию. Или, может быть, сказали, да сама Диана позабыла об этом иске. Или не позабыла, просто иск не был принят на том основании, компания Sony не имела в России зарегистрированного представительства. Так или иначе, иском пригрозили, но в суде иска не было.
Жизнь потекла по-прежнему. Телетекст кое-как удалось отключить. Журнал продавался в киосках, а Комаровский успешно продавал газетам гневную статью про компанию Sony, у которой проблемы — а какие именно проблемы, журналисты разных изданий перевирали по-своему, ибо не принято было еще в те годы слишком скрупулезно проверять информацию.
Прошло примерно полгода, прежде чем в головном офисе компании Sony узнали, что в России против них подан какой-то иск, о котором пишут все газеты. Официального представителя Sony в России не было, но был представитель неофициальный. Запросили его, он не сумел сказать ничего вразумительного ни про какой иск, потому что иска не было, то есть газеты писали о нем, но нельзя же было всерьез предположить, что юрист главной в стране потребительской организации просто забыла пойти в суд. К тому же летом 95-го журнал «Эксперт» опубликовал отчет, из которого следовало, что продажи Sony значительно упали. Неофициальный представитель компании пытался было говорить, что правило ремонтировать, но не обменивать товар распространяется у Sony на всю Восточную Европу. Диана Сорк, когда скандал совсем уже разгорелся, изучила вопрос и пришла к выводу, что не может подать никакого иска именно потому, что Sony не имеет в России официального представительства. Однако продажи падали, газеты продолжали писать о проблемах компании Sony, головной офис компании совсем уж разволновался и передал решение конфликта европейскому офису. Это была большая удача, потому что претензии потребителей, хоть и не были оформлены судебным иском, казались европейским менеджерам справедливыми.
Наступил день, когда из Швейцарии прилетел для переговоров вежливый японец, в свободное от переговоров время музицировавший на скрипке. Он ни в коем случае не хотел доводить дело до суда, но не удосужился разобраться, что суд против его компании невозможен. Он сказал, что готов привести правила компании Sony в соответствие с российским законодательством. В качестве компенсации морального ущерба он предлагал устроить по всей России «Караван Sony» — бесплатное мероприятие, когда представители компании колесят по стране, чинят или обменивают всякий прибор, если тот, не дай бог, у кого-нибудь сломался, а всякого, кто пожелает, обучают отключать телетекст, особенно если человек этот, например, профессор экономики и не может в силу профессорской рассеянности разобраться с инструкцией.
О новой политике компании Sony европейский ее представитель предлагал рассказать на совместной с КонфОП пресс-конференции, причем КонфОП поручился бы, что теперь к Sony нет никаких претензий. Японца только расстраивало, что в российских газетных публикациях компания Sony упоминалась через запятую с компаниями Panasonic и Samsung, которые, точно так же, как и Sony, не обменивали свою технику, а только ремонтировали. Даже и раскаиваться за одним столом с конкурентами компания Sony не хотела ни за что.
